Перст Судьбы

Ирина Муравская

Пролог

Кто из нас хотя бы однажды, прикрыв глаза, не мечтал очутиться в другом мире? Ведь это так увлекательно: что-то новое, волшебное, неизведанное, волнующее и интригующее.

Что ждёт тебя там, за гранью времени и миров? Большое путешествие? Незабываемые приключения? Испытания на прочность? Проверка силы духа? А, может, настоящая любовь?

К сожалению, глаза открываются, но чуда не происходит. Всё те же привычные лица, улочки, дома, рутина и стабильные серые будни…

Однако кто сказал, что чудес не бывает?

Глава первая. Вот же попала так попала

Кэтрин резко открыла глаза. Снова закрыла и снова открыла, пытаясь проморгаться. Сознание возвращалось в прелестную головушку толчками, едва ли не с пинка. Хотя бы так, потому что мозг не торопился включаться вообще. Ещё и зрачки почему-то болезненно покалывало, словно из перцового балончика прилетело.

Несколько секунд она просто не шевелилась, прислушиваясь к ощущениям. И те незатейливо намекали, что лежит малышка Кэт на чём-то жёстком, неровном, но при этом чуть-чуть… мягком. Как если бы поверх кирпичей постелили тонкий плед. Тот ещё оксюморон.

Странно. Очень странно. Ещё странней тёмный силуэт, медленно выплывающий из небытия. Сначала Кэтрин подумала, что он на неё падает, но нет. Вместо этого он принял чёткие очертания просевшего, покрытого копотью деревянного потолка. Такого низкого, что казалось ― вытяни руку и коснёшься. Одно хорошо ― фокус вернулся. Можно снова нормально видеть.

– Теодор, очнулась! ― послышался женский голос, заметив, видимо, как она зашевелилась.

Заскрипел пол и перед ней замаячила женщина. Белый чепчик, в тон ему широкий воротник под горло и старое, затёртое от частых стирок коричневое платье до пола. Эм… Это что за маскарад такой?

– Как ты, дитя? ― столько неподдельного беспокойства. Сколько ей лет? Совсем ведь не старушка, но вечная усталость уже отпечаталась морщинками на маленьком сердечкообразном лице. ― Ты столько пролежала без сознания, что мы уже думали, не придёшь в себя.

Вместо ответа Кэт не без труда приняла сидячее положение, слыша, как косточки шёпотом благодарят её. Лежать на кирпичах им категорически не понравилось. Или же брёвнах, так как слишком много дерева обнаруживается вокруг. Стены, скудная по своей составляющей мебель, да всё…

– Где я? ― потирая ноющий затылок, вопросом на вопрос парировала она.

– В Новой Англии, конечно. Бедняжка, так ударилась головой, что все позабыла, ― горько всплеснула руками её собеседница. Эй, дамочка, зачем столько драмы? И почему такой странный акцент?

Стоп. Что она сказала? Новая Англия? Какая ещё к черту Новая Англия? Что за Новая Англия? Кэт, зажмурившись, попыталась восстановить память по кусочкам. Что последнее она помнит? Так. Её зовут Кэтрин Моро. Ей двадцать четыре, и она… Ха. Всё, дальше память сбоит, выдавая ошибку. Что произошло? Как здесь оказалась? А главное, ГДЕ здесь?

В чьём-то доме, больше похожем на декорации к средневековому фильму или музейному залу, посвященному быту бедняков. Музейный зал… Колокольчик в голове отреагировал на словосочетание как-то неоднозначно.

Крохотное помещение страдало от недостатка света. Конкретно так страдало. И маленькие оконца положение не спасали. Но за ними хотя бы угадывался день. Отлично. С временем суток определились, уже что-то.

Что ещё? Ага. В дверном проёме, ведущем, судя по всему, на улицу, стоял мужчина в широкополой шляпе и таких же поношенных тряпках. Единственным украшением была густая рыжая борода. Это тот, что Теодор? На вид чуть старше женщины. Вероятно, муж?

Мда. Всё чудесатее и чудесатее. Обстановка, окружающие её люди, их наряды… Может, это какая-то историческая реконструкция? Тематическая игра по эпохам? Народ любит такие развлечения.

Вариант казался правдоподобным, но присутствие её самой в столь странном месте никак не объяснял. Уж не приложили ли её топориком по темечку, чутка заигравшись?

– Ничего не помню, ― потирая ноющие виски, сдаётся Кэт. ― Ладно, со страной мы определились. Англия. А город? Город какой? ― вдалеке послышался топот копыт и конское ржание. Лошади? Ну, если это всё реально какая-то профессиональная реконструкция ― почему нет?

– Ты лучше приляг, дитя. Тебе бы отлежаться. Ты упала с обрыва и ударилась головой. Память скоро вернется, главное не торопи её, ― успокаивающе погладила её по плечу заботливая хозяйка, пытаясь уложить обратно на адское ложе, но лежать ей больше не хотелось.

Обрыв? Какой обрыв? Что за дичь? Давай, детка, напряги извилины. Англия, Англия, Англия…

Англия…

Великобритания…

Лондон… Лондон ― это Биг-Бэн. Тауэр. Букингемский дворец. Большие двухэтажные красные автобусы. "Лондон из зе кэпитал оф грейт британ", естественно и…

Точно!

Мы с девчонками приехали в Лондон. Устроили себе что-то вроде отпуска. Гуляли по местным достопримечательностям и решили сходить в Национальную Британскую Галерею. Да, точно. Картины. Мы были в зале с картинами…

Попытку нащупать ниточку столь желанных воспоминаний беспардонно обрубил откровенно недоброжелательный голос до сих пор молчавшего Теодора.

– Обрыв!? Посмотри на её одежды, Сара! Ты видела что-то подобное? Это ведьма! Ты приютила чёрную ведьму в нашем доме. Если про это узнают, не миновать расплаты. Её нужно было оставить там, где и нашли. А ещё лучше позвать святого отца!

– Эй, оскорблять обязательно? ― обиделась Кэтрин. ― Вы там если и играете, то хоть не переигрывайте. Я-то в вашем спектакле не участвую.

Джинсы им её не нравятся видите ли! Найки не угодили. Бесспорно, рядом с таким маскарадом они в натуре смотрятся неуместно, но не более, чем она сама. Так что пора сваливать в цивилизацию.

Ну а как её угораздило здесь оказаться ― будет выясняться уже потом, после душа и таблетки аспирина. Потому что башка всё ещё трещит по страшному. Прилетело по ней неслабо.

Кэтрин, пронесясь мимо Теодора, вылетела на улицу и… оцепенела. Ну нифига себе декорации! Вот это кто-то заморочился. Как настоящее всё. Бери и снимай кино.

Узкие улочки создавали петляющие коридоры, закрытые по обеим сторонам примыкающими друг к другу домами. Проходящая мимо девушка отшатнулась от Кэтрин как от прокаженной. Перекрестилась, поцеловала крестик и поспешила прочь, испуганно оглядываясь.

Жутковато. Жутковато даже не от её реакции, а от того насколько реалистично она была сыграна. А ещё не по себе от самого места, прямо мороз по коже. И так много вопросов…

Если это всё свежие постройки, то почему всё выглядит таким унылым, серым и мрачным? Почему кирпичная кладка осыпается, а внешние фасады стен пластами отваливаются и валяются на выщербленной брусчатке? Почему так много копоти и грязи везде? Почему прохожие такие изнемождённые? Грим?

Интуиция, верная спутница Кэтрин, которой она доверяла и которая редко когда её подводила, тихонько шептала, что здесь что-то не так.

Кэтрин медленно сдала назад, скрываясь в тени входной двери. Обращённые на неё взоры пугали и напрягали. Это были взгляды загнанных животных… готовых накинуться и сожрать тебя в любую секунду.

Кэтрин, обернувшись к замершей в глубине дома Саре, задала единственный логичный и уместный в данных обстоятельствах вопрос:

– Говорите, где я?

– Конечно, в Салеме, милая. В неизменном тысяча шестьсот девяносто седьмом.

***

Кэтрин, обнимая голову руками, сидела над услужливо поставленной перед ней малосимпатичной миской похлёбки, но даже смотреть на неё не могла. Есть? Эти помои? Увольте. Впрочем, в данный момент в неё бы не полезли и любимые бургеры.

Вместо еды она уже битый час пристально следила за приютившими её домочадцами, ища подвох. И не находила его. Ни малейшего. Нельзя ведь играть роль настолько хорошо и без передыха? Любой актёр, а уж тем более любительский, давно бы выдал себя. Эти же словно вросли в свою пуританскую шкуру…

Сюр, дикий сюр.

Она миллионный раз задаёт наводящие вопросы, пытаясь подловить их на лжи, ― те в ответ не понимают ни бельмеса, только пялятся на неё как на саблезубого тигра за секунду до атаки. Очевидно, боятся. Неподдельно. Тоже сценарий? В это с каждой минутой верилось всё меньше и меньше. Идея "театральной постановки" трещала по швам.

Хорошо. Если допустить саму мысль, что происходящее не продукт её воспалённого мозга и имеет место быть, какое тогда логическое объяснение можно подобрать? Да никакого. Так что, видимо, она точно трёхнулась умом. А, может, она спит? Хотя уж общипала себя так, что синяки повылезают. И было больно, а во сне вроде как боли не ощущается.

Ммм… А если кома? Вдруг что-то случилось и теперь она в больнице, нашпигована трубками, а это не более чем безумство её фантазии под наркозом? Многие, пришедшие после в себя, рассказывают о свете в конце туннеля, а вот у неё такая фишка. Меньше сериальчиков антуражных надо было смотреть.

Да. Кома ― самое разумное объяснение, но и оно… Какое-то ненадёжное, потому что слишком уж всё… ну, взаправду. Вдобавок, память услужливо, хоть и с диким опозданием подталкивает новые воспоминания.

---