«Я ждал её, как рифму ждёт строка…»

Я ждал её, как рифму ждёт строка,
Как тень стремится слиться с силуэтом,
Мечтая, видит глаз издалека
Неясное желаемым предметом.

Себя досталось трудно убедить,
Потом поверить, одолев сомненья…
И скуден выбор, чтоб остаться жить,
А на раздумья нету ни мгновенья.

Но оказалось: чтоб сберечь её,
Ещё труднее ждали испытанья.
Без выбора ей отдал всё своё —
Кровь, душу, жизнь – с первого свиданья…

«Всё сущее лишь прошлым может стать…»

Всё сущее лишь прошлым может стать
И так застывшим на века остаться,
Тогда бессчётно можем мы опять
Улыбкой Моны Лизы наслаждаться.

А я могу твой запах сохранить,
Слова слиянья в ласковую осень.
Мы все мгновений бисерную нить,
Как талисман заветный, в сердце носим.

Увы, дано лишь прошлое открыть —
Не завтра, не сегодня – то, что было…
Благословлять его и попросить
Мгновение, чтоб счастьем оделило!

«Город в белом маскхалате…»

Город в белом маскхалате
Пробивается к весне,
На него равняюсь, кстати,
Я доверчиво вполне.

Подойду с утра к окошку —
Как сугробы, как мороз?
И совсем не понарошку
Составляю свой прогноз.

В стужу с крыш капель без спросу,
От сосулек страждем мы,
А весна по сути – осень
Угасающей зимы.

Я седин своих не скрою,
Не боюсь: моё со мной,
Я прогноз на осень строю:
Будет поздней, затяжной!

«Чёрные галки на белом снегу…»

Чёрные галки на белом снегу
Очень близки мне, не скрою,
Белой вороной прожить я могу —
Планов на завтра не строю.

Значит, им нравится быть на виду,
Галки – достойные птицы,
Что же в душе я пригнувшись иду,
Будто хочу извиниться?

Что же я с галок пример не беру?
Зря равнодушно настроен —
Жизнь красна, как и смерть, на миру,
Тем, кто таланта достоин.

«Может быть, напрасно…»

Может быть, напрасно
Так зима хлопочет —
Не хранится долго
Белый зимний почерк.

Вот придёт на смену
Ей ценитель строгий,
Все растопит стены,
Унесёт дороги.

Уж, видать, напрасно
Так она старалась —
Красоты ни капли
Зимней не осталось.

Горные вершины,
Синих рек лампасы
Даром получили
Все её запасы.

У природы стоит
Щедрости учиться,
Месяцы промчатся,
Вновь зима случится,

Что раздал, в награду
Вновь к тебе вернётся,
Красота и радость
В сердце остаётся.

«Небо белое, как снег…»

Небо белое, как снег,
Снег, как небо, белый,
И другого цвета нет —
Вот и свет наш белый.

А когда растает лёд,
Станет много света,
Краски новые найдёт
И весна, и лето.

Но напомнят неспроста
Людям день вчерашний
Сада пышная фата,
На лугу ромашки.

Отойдёт июльский зной,
Небо всё серее,
И захочется с зимой
Встречи поскорее.

«Вы правы, мой учитель!..»

Вы правы, мой учитель!
Убираем,
Закрыв ладонью,
Первую строфу,
Но…
Ничего в стихе не изменилось?!
Тогда последнюю,
И так попеременно…
Нет, ничего по ходу не менялось!!!
А где же стих?
Да не было его.

«Подошвы мокрый след…»

Подошвы мокрый след
На сохнущем асфальте
Пытаюсь рассмотреть,
Но миг – и он угас.
Иного шанса нет,
Хоть горько, но представьте,
Как уничтожит смерть
Всё прошлое о нас.

Так что же хлопотать,
Карабкаться к вершине,
Не лучше ль просто жить
И уступать судьбе…
Но в глубине мечтать:
Вдруг, что мы совершили,
Захочет мир узнать
И возвратить себе!

«Как ручеёк весенний ищет ход…»

Как ручеёк весенний ищет ход,
Судьба моя извилисто течёт.
Не зря даёт природа образец —
Найти пути начало и конец.

Я думал, хватит выше головы
На жизнь мне одной войны, увы,
И братьев кровь ещё не запеклась,
Что на просторе волжском пролилась.

Мой дом всегда на самом берегу,
Ручей судьбы минуть я не могу,
Знать, ненависть к фашистам с детских лет
Не зря носил я, обойдя весь свет.

Пусть унесёт днепровскою водой
Фашистских недобитков мерзкий рой.
Тогда вновь чистой станет навсегда
Днепровская, как волжская, вода.

«Некрополем в Донском…»

Некрополем в Донском
Сквозь тишь веков
Иду, тут камни сберегают даты —
Обложки вековых черновиков
Судеб, что были прожиты когда-то.

Ни звука, только солнце и капель,
У стен застыли горельефы храма,
И мартовская снежная постель
Не отступает ни на шаг упрямо.

Но стал другим небесный сарафан,
В проталины выглядывает лето,
И этот час покоя сердцу дан
Чтоб верить: жизнь за весною света.

«Как перед рожденьем строчки…»

Как перед рожденьем строчки,
Напряженье в каждой почке,
Поздний март,
И неспроста
Мир наполнен ожиданьем
Радостной весенней дани —
Появлением листа!

«Всё чаще запаха касанья…»

Всё чаще запаха касанья
До взглядов, шепотков и слов,
Внезапно сердца замиранья
До вздохов – тайных чувств послов.

Преодоление стесненья,
Сближенья трудные пути,
И вдруг – счастливое мгновенье,
Когда не верилось почти…

Произнести всего лишь слово
Короткое из двух слогов,
Но повторяться будет снова,
В нём жизнь и смерть —
Моя любовь!

«Полным-полна уже моя копилка…»

Полным-полна уже моя копилка,
Но пополняю я её азартно,
Как в молодости, радостно и пылко,
Хоть знаю, что меня не вспомнят завтра.

Но в миг, когда из-под пера выходит
Душой моей рождённая строка,
Я счастлив, вопреки любой невзгоде,
И стоит жить лишь так наверняка.

«Спасибо, долгий век, тебе за милость…»

Спасибо, долгий век, тебе за милость,
Когда открылся новый счёт годам,
Я всё раздал, боль, что в душе томилась,
И, что ещё пошлёт Господь, раздам.

Я – сеятель, недаром, слава богу,
Преодолел такой гремучий путь,
Чтоб тем, кто отправляется в дорогу,
Тяжёлый посох истины вернуть.

И повторю, во что поверил, – снова,
В начале восхожденья своего:
Нет в мире ничего прочнее слова
И ничего прекраснее его!

«Одолевая трудные ступени…»

Одолевая трудные ступени,
Закрытые, жестокие года,
Я верил: не терпенье – нетерпенье
Меня не бросит в жизни никогда.

Не отвечал наветам и ударам,
Порой изгоем жил в родном краю,
Но ничего не достаётся даром,
Достойно прожил я судьбу свою.

Не сосчитать потерь, как волны в море,
И что гадать, каким я мог бы быть!
Рисунок тайный есть в любом узоре,
Возможность есть всегда его открыть.

Пускай моё наследство небогато,
Никак не заглянуть через века,
В том, что потомки отберут когда-то,
Быть может, будет и моя строка…

«В жизни всё – любая малость …»

В жизни всё – любая малость —
Оцифровано давно.
В снах по-прежнему осталось
Чёрно-белое кино.

Люди все равны, а всё же
Стоит лишь делить начать —
Мы по цвету глаз и кожи
Их сумеем различать.

Чёрно-белые событья
Рассказал бы – да солгу,
Что там не смогу забыть я?
Редко вспомнить что могу!

Сон, как в цирке на арене,
Смотрят все, поражены…
Говорят, что шизофреник
Видит лишь цветные сны.

«Ты радость со мною мою раздели!..»

Ты радость со мною мою раздели!
Я ею делиться готов…
И верно, что вырастет счастье земли
До самых глухих уголков.

И с каждым ты радость свою раздели,
Она для того нам дана,
Чтоб люди повсюду поверить могли:
Разделишь – и больше она!

Зерно прорастает, даёт колосок,
И зёрен в нём больше в сто раз…
А если когда-то ты людям помог,
Счастливее будешь сейчас.

«Фиолетовый, розовый, белый…»

Фиолетовый, розовый, белый
Свет рекламы вплывает в окно,
До неё никакого мне дела,
Я в огнях затерялся давно.

Сторожат одинокие души
Миллионы рекламных огней,
Ночь становится праздней и глуше,
Чем они обливают сильней.

В этой спешке бесшумной и дерзкой,
Будто снова немое кино
Землю всю захватило и держит,
Есть я, нет ли – ему всё равно.

Каждый век говорил, что железный,
Хоть медалью его награди.
Наш бездонный, как звёздная бездна,
Как разинувший пасть крокодил.

Я уйду в свою тихую тайну,
Где глаза и улыбка твои,
И задёргивать шторы не стану —
Ночь пришла, и поют соловьи.