Территория распространения кожистой черепахи настолько обширна, что соревноваться с ней в этом могут разве что некоторые виды китов. Но если говорить о расстояниях, на которые путешествуют отдельные особи, то тут, вероятно, ни один кит не способен с ними сравняться^[8]. Да и какому киту такое под силу? Ведь кожистые черепахи пересекают целые океаны, а затем еще ползут к своему гнезду по суше. К тому же ныряют они намного глубже, чем некоторые киты^[9]. И ни одно наземное животное, включая человека, не может назвать своим домом и естественной средой обитания столь огромную часть планеты. Ведь черепахи заселили и тропики, и моря умеренных широт, и даже области, граничащие с Арктикой и Антарктикой. Казалось бы, при таком масштабном распространении и при всем многообразии мест, где они могут откладывать яйца, кожистые черепахи должны быть надежно застрахованы от вымирания. Но на самом деле у них тоже есть свои слабые места.

Вместе с кожистыми и другими морскими черепахами я прошел вдоль побережья Атлантического океана от Южной Америки до канадских провинций Меритайм^[10]. А затем и через побережье Тихого океана: от Центральной Америки на север, к Центральной Калифорнии, и на запад, к Новой Гвинее. Такой широкий ареал распространения кожистых черепах говорит о том, что еще тогда, когда главной опасностью для них были голодные динозавры^[11], мир уже становился тесным. Но теперь, продолжая жить, как и раньше, черепахи обращаются к нам с немой просьбой и надеждой, что мы поймем, пока не стало слишком поздно, как тесно все взаимосвязано на нашей покрытой водой планете. И как это ни парадоксально, сегодня им, древним мореплавателям, хозяевам океанов, видевшим закат динозавров и восход человечества, нужны мы – представители единственного на Земле вида, который стал угрозой для собственного выживания. Только мы можем помочь им проложить путь в будущее.

По словам знаменитого поэта Билли Коллинза, поэзия должна взрывать тишину, возникать из тишины и оставлять ее за собой. Так же и морская черепаха возмущает морскую гладь, когда внезапно выныривает на поверхность и делает вдох. Мгновение – и океан вновь неподвижен. В этом поэзия черепахи: безмолвное красноречие посреди тишины, спустя миг не оставляющее за собой ни следа.

Часть I
Атлантика

Места гнездования кожистых черепах

Ангелы Эдема

Тринидад

«Добро пожаловать в Матуру, на родину кожистых черепах», – сообщает надпись на знаке, едва различимом в ночной темноте. Выехав из сонной деревушки на северо-восточном побережье Тринидада, мы движемся по грунтовой дороге, по обеим сторонам которой – густые джунгли, чей мрак нарушают лишь искры светлячков. Машина подскакивает на ухабах, и Скотт Эккерт, человек с коротко стриженной седоватой бородой, покрепче сжимает руль, вглядываясь в дорогие его сердцу места. Свет полумесяца очерчивает силуэт тропического леса на фоне неба, а выше мимо лунного серпа скользит полупрозрачная пелена облаков. Когда же внезапно лес уступает место пальмам, трепещущим на теплом ветру, шум джунглей сменяется рокотом прибоя.

За поворотом, оказавшись наконец в финальной точке нашего пути, я с удивлением обнаруживаю, что в этом богом забытом месте под навесом от дождя припаркованы школьные автобусы. Не меньше полутора сотен человек, среди них дети и подростки, приехали в эту глушь с одной лишь целью: увидеть гнездящихся морских черепах.

К Скотту тут же подходит поздороваться Абирадж Рамбаран, стройный темноглазый молодой человек двадцати пяти лет. Он один из сотрудников организации «Искатели природы» (Nature seekers), которая устраивает эти выезды. Самой младшей искательнице из сегодняшней группы, Шатель, всего восемь. Из-под ее красной бейсболки торчат косички. С ней ее бабушка Савита. Мой фонарик выхватывает из прибрежной тьмы лишь густую мглу, пропитанную запахом моря. Дует порывистый ветер.

Когда Христофор Колумб прибыл на этот берег, он решил, что это и есть путь в Эдем. Свое третье плавание он посвятил Святой Троице, и когда увидел на горизонте остров Тринидад, с возвышающимися над ним тремя скалистыми вершинами, то счел это знаком свыше. Позже он писал: «Бог сделал меня посланцем новых небес и новой земли… и туда Господь указал мне путь». В заливе Пария Колумб обнаружил пресную воду. Должно быть, его переполняло ощущение чуда: острову явно покровительствовал сам Господь. Море превратилось в пресный водоем! По всей видимости, Колумб считал, что Земля имеет форму женской груди. На месте соска – Эдемский сад, из которого проистекает большая река. Ни он сам, ни кто-то другой из его команды никогда не видел таких полноводных рек, как Ориноко. А обнаружив, что воды этой реки делают пресным сам океан, мореплаватель уже не сомневался, что где-то рядом раскинулись сады Эдема. Он назвал этот большой массив суши Tierra de Gracia – Земля Благодати. Мы называем его Южной Америкой. Колумб же считал его раем на земле.

Над непроглядной темнотой океана с белеющими гребнями волн вспыхивают далекие молнии. Четыре человека патрулируют этот многокилометровый пляж, высматривая гнездовья кожистых черепах.

Прошлой ночью не было ни одной. При сильном ветре и прибое черепахи не осмеливаются подплывать к берегу. Кожистые черепахи довольно тяжелые, так что, когда бушуют мощные волны, они берегут себя и не приближаются к суше, боясь расшибиться. Сегодня прибой все еще довольно сильный: он с ревом накатывает на берег и разбивается пенными бурунами. Обычно черепахи появляются еще до двух часов пополуночи. Уже полночь, но пока не видно ни одной.

– Сейчас появятся, – убежденно бормочет Скотт.

Начинается дождь. Я поднимаю капюшон дождевика и поворачиваюсь спиной к ветру. Ливни – еще одна причина, по которой черепахи могут не выйти на берег; им не нравится грязная пресноватая вода в устьях рек.

– Как правило, черепахи начинают выходить с началом сухого сезона. И пляж в это время обычно сильно расширяется. Но в этом году дождь льет не переставая, и все размыло. Никогда раньше не видел такой странной погоды, – говорит Абирадж.

Полоса пляжа зажата между бушующим морем, кокосовыми пальмами и густыми джунглями. Там, где прибой прижимает нас к самым деревьям, мы ждем, пока волна сойдет, и перебегаем до того, как на берег обрушивается следующая. Один удар такой волны может сбить человека с ног. Темень, тяжелые волны прибоя. Мы осторожно идем вперед.

Из ночного мрака навстречу нам выходит волонтер-дозорный. У него хорошие новости: на дальнем конце пляжа появилась самка.

Где она, догадаться несложно: ее следы, похожие на тракторную борозду, ведут от линии прибоя на сухой песок, а затем к деревьям. Ее облик производит настолько ошеломительное впечатление, что на мгновение у меня перехватывает дыхание. Слово «черепаха» совершенно не передает того, что я чувствую, находясь перед этим гигантским черным монстром – живым напоминанием о незапамятных временах.

Ее размеры кажутся мне невероятными, просто фантастическими, но в то же время она настолько грандиозна, что не возникает никаких сомнений в факте ее существования. Ее панцирь присыпан песком, словно сахарной пудрой, поэтому она немного напоминает огромный, трехсоткилограммовый десерт: высотой мне примерно по бедра, а длиной – с человеческий рост. Вот она лежит, словно только что приземлившаяся летающая тарелка из другой галактики, – невиданное чудо, падший ангел с растопыренными гигантскими ластами-крыльями. В нее просто невозможно поверить.

Поддавшись зову материнского долга и отважившись на этот опасный путь, она очутилась в полном одиночестве здесь, на берегу, как мореплаватель, потерпевший кораблекрушение. Усилия, которые, судя по глубокой борозде, понадобились ей, чтобы доползти сюда, преодолевая собственный вес и силу земного притяжения, тот факт, что она остановилась, выбившись из сил, да и само ее появление здесь на склоне – все это кажется бунтом против законов разума и природы.

Вскоре она выходит из оцепенения и принимается за то невероятное дело, ради которого родилась. Вытягивает передние ласты, словно крылья, вперед и вверх, сгибает их наподобие винта и запускает в песок. Теперь ее ласты взрезают землю, словно плуг. Она делает резкие выпады назад, поднимая над собой песчаные фонтаны. Так она создает углубление, расчищает место и усаживается, погружаясь все глубже во влажный песок.

Отправляясь на берег, каждая самка сталкивается с уникальным набором препятствий. Может, берег окажется слишком крутым, волна – слишком сильной, а может быть, пляж будет слишком узким. Бывает, что море выносит на берег бревна, а то и непроходимые кучи мусора. А бывает и так, что на пляже уже поджидает человек с мачете.

Я рад, что светит луна. Удивительно, но черепаха действительно полностью обтянута кожей: щитков нет ни на ластах, ни на голове, ни даже на панцире. В ней нет твердости, характерной для других черепах. Передние ласты, широкими крыльями лежащие по бокам, составляют три четверти ее собственной длины, а их размах достигает около двух с половиной метров. Задние ласты совсем другие: эти перепончатые ладони нужны ей в качестве киля и весел. Мягкая кожа соединяет их с коротким хвостом в единый механизм. Если не считать продольных гребней, спина черепахи гладкая, как тугой кожаный переплет. Гребни на панцире сужаются кверху и заканчиваются острыми зубчиками, словно листья алоэ. Шея у нее массивная, голова – размером с футбольный мяч.