Родитель, отстань от себя

Карла Наумбург

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Copyright © 2022 by Carla Naumburg, PhD

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

Посвящается Даниэле, моей любимице. Люблю тебя

Введение. Зачем я написала целую книгу о сочувствии к себе

Вскоре после того, как весной 2020-го мир закрылся на карантин, мне стали звонить журналисты, которые хотели поговорить о моей книге «Как перестать срываться на детей». Родители, на которых враз обрушились дистанционное обучение, необходимость работать из дома, тревога из-за пандемии и стресс из-за невозможности уединиться в туалете хотя бы на две минуты, через несколько недель и месяцев такой жизни, само собой, начали срываться на детей по полной.

А как еще? Тогда все были на нервах.

Я отвечала на звонки, рассказывала о том, почему родители срываются, и предлагала выходы из ситуации, пытаясь быть максимально полезной. В конце почти каждого интервью мне задавали один и тот же вопрос: «Если бы вас попросили дать родителям всего один совет, порекомендовать всего один метод или практику, что бы вы посоветовали?»

Эта часть интервью часто нравилась мне больше всего, ведь я могла порассуждать на свою любимую тему – сочувствия к себе. Звонившие редко спрашивали об этом, потому что сочувствие к себе кажется нам странной идеей. Для многих это общее место из области позитивной психологии: когда кажется, что мир рушится и все летит к чертям, нам, родителям, меньше всего нужны советы из разряда «попытайтесь увидеть в этом что-то хорошее». Мы ищем ответы. Конкретные стратегии и выходы.

По крайней мере, нам так кажется.

Но большинство родителей не понимают одного: сочувствие к себе и есть стратегия, которая поможет если не обнаружить выход, то хотя бы пережить бурю.

Иногда, если повезет, человек находит решение текущей проблемы. Если это произошло, хватайтесь за него и радуйтесь, потому что такое бывает нечасто. Чаще проблема, с которой мы имеем дело, а) вообще не касается нас или нашей семьи и является проблемой общечеловеческого или социального характера, которую самостоятельно решить нельзя, как бы мы ни пытались, или б) не может быть решена никем, а следовательно, приходится просто жить с ней, справляясь в меру своих способностей.

Я все это знала, но также знала, что получасовой подкаст о родительстве – это не лучшая трибуна, чтобы начать разглагольствовать о нехватке детских садов, доступной медицины и психологической помощи, в которых все мы нуждаемся даже не в пандемию, а в самое обычное время. Вместо этого я рассказала о причинах срывов, о том, как важно хорошо высыпаться, больше двигаться и искоренять многозадачность, ведь именно эти методы способствуют сбалансированному психологическому состоянию.

Мы все можем стать лучше, потому что человеку, воспитывающему другого человека, хоть и маленького, всегда есть к чему стремиться. Возможно, в тот момент странно было советовать родителям начать заботиться о себе, чтобы стать спокойнее и гибче перед лицом хаоса, вызванного коронавирусной инфекцией. С таким же успехом я могла бы обвинить их в нанесении тяжких увечий, а потом долго объяснять, какой пластырь можно налепить на рваные раны, какой формы должен быть этот пластырь и как часто его менять. Конечно, если кроме пластырей ничего нет, приходится обходиться пластырем, и это нормально. Но пластырь не решит фундаментальную проблему, и винить себя в последней бессмысленно.

К сожалению, во время пандемии я сплошь и рядом сталкивалась именно с этим: родители винили себя в том, что не могли решить неразрешимые проблемы жизни и воспитания. Они винили себя в том, что у них не получалось сохранять спокойствие каждую минуту каждого дня. Что не получилось организовать процесс онлайн-обучения детей, что пришлось уволиться с работы или поставить карьеру на паузу, чтобы заботиться о детях, и при этом времени и сил на семью все равно катастрофически не хватало. Родители считали своим недочетом, что дети стали мало двигаться и много смотреть в экраны. Что сами они начали переедать, злоупотреблять алкоголем и интернет-шопингом. Что из-за усталости и накопившегося напряжения даже простые бытовые вещи стали непосильными, не говоря уже о достойном выполнении родительских обязанностей.

Впрочем, все эти проблемы лишь обострились в пандемию, на самом же деле родители сталкивались с ними с незапамятных времен. Пандемия просто стала последней соломинкой, которая сломала хребет несчастному перегруженному верблюду, – самой беспощадной соломинкой из бесконечного множества.

Вот почему я начала говорить о важности сочувствия к себе и продолжаю об этом говорить. Мне хотелось бы, чтобы у родителей появилось оружие против изоляции, осуждения и презрения к себе, которое многие из них испытывают годами и уже воспринимают как неотъемлемую часть себя. Я ухватилась за возможность сказать о том, что нужно слушать себя, не терять связь с собой и проявлять к себе искренний интерес и доброту, и попыталась донести это до как можно большего числа людей. Хотелось бы думать, что кому-то я немного помогла.

Однако потом для родителей наступили еще более сложные времена. Осенью 2021 года коронавирусные ограничения стали потихоньку снимать, и начали поступать данные, подтверждающие то, что мы и так знали: за год локдауна пострадали успеваемость детей, их физическое, психическое и эмоциональное здоровье, а также социальные связи. В пандемию нам просто не оставили выбора, кроме как быть ужасными или очень ужасными родителями, и кого мы обвинили в последовавших проблемах детей? Себя. Мы начали сравнивать свою безвыходную ситуацию с ситуацией тех, у кого оказались больше денег, ресурсов, гибкий рабочий график, более совершенная система образования. И думать, почему мы не смогли, а они смогли.

Ощущение, что я ужасный родитель, – это просто еще один побочный эффект проклятой пандемии (хоть и ужасный побочный эффект). Но дело в том, что для нашего поколения это ощущение давно уже данность. По разным причинам, которые мы еще обсудим, современные родители ставят перед собой невыполнимые задачи, винят себя в ситуациях, которые от них не зависят, и совершенно беспощадны к себе, когда у них что-то не получается.

Мы страдаем от «синдрома плохого родителя», который я определяю так: человек думает, что он плохой родитель, верит в это или воспринимает себя так, хотя на самом деле это неправда. Синдром плохого родителя проявляется у всех по-разному, но условно его можно разделить на три типа в зависимости от вида реакции на неудачу или кажущуюся неудачу: изоляция, осуждение и презрение к себе.

Нам кажется, что мы единственные, кто страдает, и мы неверно воспринимаем эти страдания; мы критикуем себя за то, что страдаем, и относимся к себе так, будто не заслуживаем элементарного уважения и одобрения.

В этом-то вся беда: мы убеждены, что родители из нас никудышные, презираем себя за это, и никому от этого лучше не становится.

Если человек чувствует себя полным ничтожеством, он не может нормально функционировать. Я знаю это по опыту.

Как возникает синдром плохого родителя? В ^{пятой главе} мы поговорим об этом подробнее, а пока знайте, что к качеству родительства это не имеет отношения. Родители могут сделать множество ошибок – от этого никто не застрахован, – но это не означает, что они плохие. Это лишь означает, что они обычные люди, которым поручили сложнейшую из человеческих задач. Изоляция, осуждение и презрение к себе встают во весь рост, когда нас заваливают советами, но при этом не поддерживают, когда мы неизбежно сравниваем себя с другими родителями из соцсетей и реалити-шоу (не имеющих никакого отношения к действительности). Это поистине токсичная смесь. Запомните: даже если у вас есть вполне конкретные личные причины считать себя плохим родителем и верить, что это так, эти мысли и убеждения сформированы не реальными родительскими качествами, а привычкой критиковать и осуждать себя – а к этому мы приучены с малых лет.

Когда мои дети были маленькими, я страдала синдромом плохого родителя в запущенной форме. Я не просто осуждала себя каждый раз, когда срывалась на детей или неадекватно реагировала на ту или иную ситуацию, я была совершенно уверена, что я ужасная мать, потому что терпеть не могу играть в куклы с дочками и не готовлю домашние ужины каждый день, потому что мои дети не с первого дня приучились к горшку и я никак не могла подобрать им хорошую обувь. Я считала себя ужасной матерью, потому что работала и, следовательно, проводила с детьми недостаточно времени, а когда все-таки оказывалась с ними рядом и мы начинали играть в «Конфетную страну», мне не хватало спокойствия, терпения и я не чувствовала себя счастливой. Хотя кому хватит терпения играть в «Конфетную страну» в пятьдесят седьмой раз на неделе?

Я считала себя ужасной матерью, потому что растить детей было очень сложно и мне всегда казалось, что у меня получается хуже, чем у других. Кроме того, я не получала от родительства такого удовольствия, как, мне казалось, получают другие.