Смерть за наследство

Ирина Комарова

© Комарова И.М., 2023

© «Центрполиграф», 2023

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2023

Заплаканная женщина положила на стол цветную фотографию.

– Вот. Это наша Леночка. Наша девочка… – Голос ее сорвался. Женщина всхлипнула и с явным усилием продолжила: – Уже две недели прошло. Она вышла из школы… мы никогда ее не встречали, школа же совсем рядом с домом! Кто мог подумать, что она…

– Мариночка… – Красивый мужчина, который сидел рядом, осторожно положил руку ей на плечо. – Держись, родная. – Он перевел взгляд на Лизу и тихо спросил: – Может, стакан воды?

Прежде чем та успела ответить, Марина отказалась:

– Не надо воды. Я… – она с усилием сглотнула комок в горле, – я в порядке. Но я хочу… я надеюсь, что вы сможете помочь! Мамина подруга сказала, что вы очень хорошая колдунья!

«Ну, спасибо вам, Ася Семеновна! – Лиза только головой покачала. – Надо же понимать разницу: помочь рассеянной пожилой женщине вспомнить, куда она засунула коробку с документами, и поиск пропавшего ребенка. Тем более от этой фотографии явственно тянет чем-то очень нехорошим…»

– Я не колдунья, – мягко сказала она вслух. – У меня есть некоторые экстрасенсорные способности, но реально я могу не слишком много.

– Я понимаю, – торопливо закивала Марина, явно не веря ни одному слову. – Вы только скажите, Леночка… она жива?

Лиза посмотрела на молодого мужчину – Андрей, он же муж Марины и отец пропавшей девочки. Странно – Марина еле сдерживает истерику, а он почти спокоен. Нет, какие-то отголоски эмоций улавливаются, но это совсем не тревога за ребенка. Был слишком молод, когда дочь родилась, и отцовские чувства до сих пор не проснулись? Или это вообще не отец, а отчим? Лиза перевела взгляд на четвертого присутствующего в комнате человека. Тоже мужчина, но гораздо старше. Судя по тому, что в его лице есть явное сходство с Мариной, родственник. Отец? Похоже. Он тоже нервничает, более того – раздражен, и сильно. Понятно, он здесь только потому, что не захотел отпускать дочь в сомнительное, по его мнению, место одну. Хм, одну? То есть муж дочери не в счет? Ладно, будем иметь в виду, а пока…

Лиза осторожно, едва касаясь края, придвинула к себе фотографию и невольно зажмурилась от сильнейшего ментального удара. Волна черного, почти первобытного ужаса поднялась, но натолкнулась на круговое «зеркало», которое Лиза привыкла держать постоянно, а при первом взгляде на посетителей еще и укрепила. Несколько секунд чернота давила на сознание, потом мрак схлынул, оставив после себя дрожь в пальцах и холодный пот на лбу.

– Что? – нервно спросила Марина. – Вы что-то видите? Вы можете мне сказать хоть что-нибудь?

– Нет, – осипшим голосом ответила Лиза. – Извините, но нет. Я ничего не могу вам сказать.

– Но как же? Ведь Асе Семеновне вы сразу, за один сеанс… Послушайте, если вы хотите… если дело в деньгах, то это не проблема… папа, подтверди, что мы согласны на любую сумму!

– Нет. – Лиза с трудом приподняла правую руку и тут же бессильно уронила ее на стол, постаравшись отодвинуть как можно дальше от фотографии. – Дело не в деньгах. Простите, но я ничем не могу вам помочь.

Старший мужчина резко встал, с грохотом отодвинув стул, и, бросив на Лизу взгляд, полный отвращения, шагнул к дочери.

– Пойдем отсюда, Мариша. Я с самого начала тебе говорил, что это дурацкая затея.

– Это была моя последняя надежда, – прошептала женщина. Взяла фотографию и прижала к груди. – Последняя.

Андрей суетливо вскочил, вклинился между тестем и женой, помогая ей подняться и воркуя что-то ласково-успокоительное.

Лиза снова приподняла руку и спросила у отца Марины:

– Простите, как вас зовут? Вы не представились.

– А в этом есть нужда? – обжег он ее злым взглядом.

– В общем-то нет. Просто я хотела попросить вас немного задержаться.

– Нас? – тут же встрепенулась Марина и попыталась вырваться из заботливых объятий мужа.

– Нет. Я хотела сказать несколько слов только вашему отцу… – Лиза выразительно посмотрела на старшего мужчину, и он, недовольно скривившись, процедил:

– Виктор Петрович. – И совсем другим тоном, повернувшись к дочери, попросил: – Маришка, поезжай, пожалуйста, с Андреем домой. Я не задержусь, выслушаю только, что мне эта ведьма хочет сказать, и за вами.

– Может, мы в машине подождем? – слабо трепыхнулась Марина.

– Домой, домой. – Он ласково подтолкнул ее к дверям. – Я на такси вернусь. И попробуй прилечь, подремать… Андрей, лекарство ей дашь?

– Да-да, конечно, – закивал Андрей, вызвав неприятную ассоциацию с китайским болванчиком.

Лиза даже поморщилась слегка. О, чувства возвращаются, это хорошо. Значит, отпускает. И то, как Виктор Петрович ее ведьмой назвал, почти вызвало улыбку. Он ведь не оскорбить ее хотел, просто квалифицировал. Ася Семеновна назвала ее, Лизу, хорошей колдуньей, а колдунья или ведьма – какая разница?

Тем не менее, когда Виктор Петрович, проводив, а точнее, выпроводив дочь и зятя, вернулся к столу и встал, опершись руками о спинку стула, Лиза посчитала нужным уточнить:

– Я не ведьма. У меня просто есть некоторые экстрасенсорные способности.

– Такие способности и у меня есть, – не скрывая презрения, а, наоборот, старательно его демонстрируя, заявил он. – Дело все-таки в деньгах, так? Сколько вы хотите? Но предупреждаю: ни вам, ни всем прочим ясновидящим аферисткам я не верю. Я здесь оказался только потому, что эта старая дура Ася задурила Маришке голову, рассказывая по ваши необыкновенные способности. Но вы сами сказали, что ничего не можете сделать. Так чего вы хотите теперь от меня?

– Присядьте, пожалуйста, – попросила Лиза. – Вы очень высокий, и мне неудобно с вами разговаривать.

– Нам не о чем разговаривать, – отрезал он, и Лиза на мгновение прикрыла глаза. Увы, мягко подготовить этого человека к страшному известию не получится.

– Ваша внучка мертва, – механическим, без тени эмоций голосом произнесла она.

Виктор Петрович, который уже открыл рот, чтобы сказать очередную колкость, поперхнулся. Не глядя, дернул стул к себе и упал на сиденье.

– Но как?.. Почему?.. Вы же сказали, что ничего не знаете!

– Я сказала, что ничем не могу помочь, – покачала головой Лиза. – У меня у самой есть ребенок, и я не могу сказать матери, что ее дочь убита.

– Кто? – сипло спросил Виктор Петрович. – Зачем?

– Не знаю. Я же говорю, я не колдунья и не ведьма. И где сейчас ее тело, тоже не могу указать… простите.

– Но как же… Вы хотите сказать… Мы ее никогда не найдем?

Лиза промолчала. Она даже не успела разглядеть фотографию, заметила только, прежде чем ее окутала удушливая волна ужаса, много голубого цвета – очевидно, девочка была в голубом платье.

– Вы мне только это хотели сказать?

Лиза вздрогнула и уставилась на мужчину почти с благодарностью – она ведь чуть было снова не нырнула в этот кошмар.

– Нет. Я хотела… извините, это не мое дело, и я не имею права лезть в вашу семью, но я… я просто хочу предупредить: ваша дочь в очень плохом состоянии. Я уж не говорю о том, что у нее аура в клочья, но и невооруженным глазом видно, что этого испытания она не выдержит. Если вы не хотите потерять и дочь, вам надо обратиться к психиатру. Не психологу, не к психотерапевту, а к хорошему, опытному врачу.

– К вам? – К нему мгновенно вернулась вся язвительность.

– При чем здесь я? Я же сказала – нужен опытный психиатр. У меня есть диплом психолога, но за такой тяжелый случай я не возьмусь. – И, предупреждая следующий вопрос, подняла ладонь, словно отгородилась. – И посоветовать, к кому обратиться, я тоже не могу, в этих кругах у меня связей нет. Я думаю, вам не составит труда самому навести справки. Единственное – займитесь этим побыстрее, не откладывайте, не надейтесь, что само пройдет. Не пройдет. Марина на грани срыва, и этот срыв может случиться в любую минуту. Я бы сказала, что ее не стоит оставлять одну.

– Хорошо, я вас понял. – Кажется, впервые за все время Виктор Петрович посмотрел на Лизу без неприязни. – Еще что-нибудь… посоветуете?

Она ответила не сразу. Опустила глаза, потеребила край расшитой цветами скатерти и неуверенно начала:

– Опять-таки это не мое дело… но мне показалось немного странным… скажите, ваш зять, он родной отец девочки или отчим?

– Отец. А почему вы спрашиваете? – насторожился Виктор Петрович. – Он вам не понравился?

– А вам? Впрочем, извините, это меня не касается. Я не могу сказать, что он мне не понравился, я видела его менее получаса и даже парой слов не обменялась. Но он мне показался очень странным. Понимаете, он из вашей семьи выбивается. Я ведь не просто так спросила, родной ли он отец вашей внучки. То, что он не выглядит убитым горем, – это ладно, у мужчин свои понятия о правильном поведении, и вы, например, тоже внешне держитесь очень сдержанно. Но на уровне ауры… У Марины, я уже говорила, она просто в клочья. У вас лучше, но тоже вся на острых углах. А Андрей – словно в коконе. Исчезновение дочери его беспокоит, но это не главная его проблема. Точнее, главной проблемы вообще нет – так, неприятности, но ничего такого, что стоило бы реальных переживаний.

– Думаете, он знает, где Леночка, поэтому и не волнуется? Но вы сами сказали, что она…

---