Unity

Ео Рэеллин

– Вот дрянь, – выругался Гейб, задрал голову и стал рассматривать лейку душа, чувствуя, как на лицо падают мутные капли.

Система фильтрации дала сбой уже в третий раз на его памяти, и свободное существование в независимой Республике омрачалось банальной нехваткой чистой воды. Не то чтобы замешанный на боли и крови аскетизм не стал образом жизни, но, к сожалению или к счастью, за недолгое время среди повстанцев Гейб успел отмыться от налёта обречённости и даже вылечиться от кожных болячек. Окончательно справиться с ними, конечно, удалось по совсем другой причине, но спокойствие длилось недолго – проблемы опять досаждали, увы, не отвлекая от других, более злободневных.

Гигиеническую процедуру пришлось прервать, Гейб тщательно и осторожно вытер остатки воды, стараясь не задевать повреждённые места, и принялся натягивать спецовку. Успел вовремя – в душевую вплыл Лука, которого Гейб не удостоил приветствием и в отместку за всё хорошее не обрадовал новостью о неполадках. Пусть попробует помыться.

Проведя ладонью по немного отросшему ёжику волос, Гейб вышел в коридор и лоб в лоб столкнулся с Кэс.

– Где тебя носит?

– Уже соскучилась? – ждать от неё пожелания доброго утра было сродни искренней вере в Единого, так что Гейб проигнорировал недовольство.

– Тебя Паркер ищет, – Кэс скривилась, словно проглотила гадость вроде той, что выдаёт синтезатор в столовой гражданского блока.

– С чего бы это… – пробурчал себе под нос Гейб.

– Мне откуда знать? – огрызнулась Кэс, которую, вероятно, отвлекли от чего-то важного.

Гейб проводил её взглядом и моментально решил сменить планируемый маршрут: появилась причина не идти в лазарет. Избежать повторного сканирования удалось сравнительно просто – сказал, что не видит смысла следить за динамикой опухоли в терминальной стадии, но от принятия лекарств отказываться было категорически нельзя: Алан вместе с республиканскими медиками мог заподозрить неладное. Если уже не сопоставил отсутствие прежних симптомов и необычайную активность ныне мнимого больного. Да, Гейб чувствовал себя великолепно – уже не помнил такой лёгкости и абсолютной безболезненности бытия. И лишь это ощущение не давало забыть, что неизвестная планета, инопланетяне и корабль-камень на самом деле с Гейбом случились, а не пришли во сне.

Вопреки ожиданиям, сны никуда не исчезли, зато стали разнообразнее: Гейб видел не только горящую Землю и пирамиду создателей изнутри и снаружи, но и какие-то странные места – идентифицировал их как обстановку на сырьевых колониях за астероидным поясом. Обычно они мало друг от друга отличались – за прошедший месяц Гейб устал гадать и смирился с тем, что совершенно ничего не понимает. Хорошо ещё, что видения не приносили никакого дискомфорта, а мерещащееся временами нашёптывание сливалось с мерным гулом многочисленного оборудования.

Вот кто совсем Гейбу не снился, так это Ишшем – иногда думалось, что он вообще плод воображения, родившийся из смеси скудных и бессистемных религиозных познаний, но теория разбивалась о существование второго действующего лица. Мэйнарт ни ангела, ни демона не напоминал: осязаемый, по-человечески понятный персонаж, имеющий, впрочем, телепатические способности.

Размышления на данную тему потеряли смысл довольно скоро: Гейб прилетел на Ганимед с тем же багажом, что получил после смерти у Дионы, и новой информации не предвиделось. Сепаратисты в принципе были отрезаны от общей информсети, но даже при желании в метрополии и колониях сложно было найти что-то о Керийской империи. О создателях, которых у Гейба язык не поворачивался называть рэнделами, и вовсе искать бесперспективно.

Вариться в собственном котле из предположений и фантазий Гейбу, откровенно говоря, было особо некогда – полковник Джэксон прибывших с Титана повстанцев сразу воспринял как обузу (и лишние рты), но при этом рационально решил использовать кучку измученных людей по максимуму. Первым и по доброй воле дары поднёс хитромудрый Чейз – торговец знал, чем порадовать искушённых активной поддержкой республиканцев и как заработать очки в свою пользу. Сгодились и Алан с Молли – медик и штурмовик пришлись ко двору. Рику потребовалась протекция старших товарищей, но опыта отчаянно не хватало, всё же реалии Титана и имевшиеся там корабли сильно отличались от флота – Гейб не преувеличивал – Республики. Кэс рьяно рвалась в бой, но полковник Джэксон с его заместителем майором Паркером на поверку оказались шовинистами, так что женский удел на Ганимеде даже Гейб признавал незавидным. Таланты Ноа тоже оценили, механик многое умел, однако не стремился что-то делать на благо новых союзников, по вопросам сотрудничества отправляя к спонтанно назначенному главе, то есть к Гейбу.

Оспаривать решение Гейб не стал не из-за того, что с ним согласился: лишнее брожение в группе на пользу не пойдёт точно. И так внешне новоприбывшие повстанцы выглядели неорганизованными дилетантами, что предрешило их место на базе – отправили в блок к другим гражданским. Джэксон упорно насаждал в Республике военный порядок, что, с одной стороны, было объяснимо – всё-таки до мирной жизни как до Альфы Центавра без ускорителей, квалифицированные кадры в цене. С другой, всем беженцам с Плутона и спутников приходилось ютиться на небольшой площади с довольно ограниченными удобствами, а обязанности им назначали сугубо бытовые. В итоге Гейб практически всё время делал то же самое, что и на Онтарио – разруливал недоразумения и конфликты в своей «бригаде» и не только, добиваясь выполнения необходимых работ. Об обречённости всей Республики думать не хотелось вовсе, хотя настроения и среди вышколенных местных преобладали не очень оптимистические.

Не то чтобы Гейб после случившегося превратился в фаталиста или, хуже того, религиозного фанатика – копошившиеся на дне черепной коробки образы вселяли уверенность. В этот раз могло не повезти. Гейбу везло слишком часто, чтобы отдавать это на откуп теории вероятностей, но никакой власти над порядком вещей, несмотря на воскрешение, он не имел. Потому просто продолжал делать то, что делает, надеясь на то, что обойдётся. Опять.

Зачем понадобился Паркеру, Гейб понятия не имел – возможно, кто-то из ребят снова что-то не поделил со снабженцами, как уже случалось. Или майору вздумалось объявить об уменьшении довольствия из-за намечающегося кризиса: уничтожение сопротивления на Плутоне ударило и по Республике – людей прибавилось, а ресурсы, наоборот, восполняться перестали. В остальные крайне важные для сепаратистов дела Гейба не посвящали.

– Искал меня? – Гейб фактически относился к руководству, поэтому общался с Паркером, словно они на равных: не отличавшийся ни статью, ни военной выправкой майор не возражал, а вот провоцировать возводившего субординацию в абсолют полковника не стоило.

– На Ишкуре оборудование умерло, – обойдясь по местной традиции без приветствия, сказал Паркер. – Твой механик может глянуть?

– А ваши? – нахмурился Гейб.

– Джейк не отвечает, – бесстрастное выражение лица с бритвенно-острым взглядом не выдавали беспокойства, но Гейб моментально насторожился.

– Жандармы?

– Остынь, Дэвис, там обычные датчики, – покачал головой Паркер. – Четырнадцать километров, за час на ровере можно туда-обратно смотаться.

– Тогда я с Ноа поеду, – безапелляционно заявил Гейб, надеясь, что Паркер согласится.

– Как хочешь, – Паркер иногда пасовал перед Гейбом, но не верилось, что из-за его отчаянного броска к Дионе, рассказ о котором стал в Республике притчей во языцех. – Чарли выдаст ровер и костюмы.

Вызвался Гейб неслучайно – за месяц ни разу не покидал пределы базы. Даже при желании не было возможности: привезённые с Титана скафандры для местных условий не подходили, а республиканцы не спешили предлагать воспользоваться своими. Естественное притяжение спутника плюс-минус совпадало с гравитацией Титана, но на том сходство заканчивалось: после густой оранжевой мглы атмосфера была едва заметной, поверхность покрывал не скользкий сжиженный газ, а мелкая пыль. Морось давала свои проблемы, реголит – свои. Хотя привыкшие к состоящим из нескольких слоёв термоизоляции костюмам беженцы с Титана смотрели на громоздкие скафандры, защищавшие от низкого давления, с опаской. В училище жандармерии Гейб такие примерял не единожды, а вот в Республике тренировку устроили только в самом начале и дальше шлюзовой камеры новоприбывших не выпустили.

Не то чтобы Гейб на полном серьёзе стремился быть, как и раньше, затычкой в каждой бочке и горел энтузиазмом, скорее, его окрыляла эйфория от отсутствия боли. Теперь он знал, что не умрёт от рака, и пытался наверстать упущенное, выдумывая себе новые задачи, однако реалии Республики и связанные иерархией руки значительно тормозили полёт инициативы. К тому же деятельное поведение Гейба могло вызвать неудобные вопросы – соратники с Титана помнили его недомогание и приступы.

Так или иначе, сейчас Гейб отбросил сомнения – разведботы жандармов раньше обнаруживали только на ведомой стороне Ганимеда, а значит, у Джейка связь пропала из-за неполадок и их с Ноа ждёт прогулка по заледенелой поверхности спутника с видом на Юпитер. После заточения, пожалуй, даже радость: Гейб пошагал через док к ремцеху, чтобы обрадовать механика.

---