Комнат было по пять с каждой стороны и две из них освободились, но какие я не спросила. Возвращаться к хозяйке не хотелось, а стучаться в каждую и проверять небезопасно и страшно. Медленно идя по коридору с облезшими и повидавшими жизнь стенами, я, останавливаясь у каждой двери, внимательно осматривала их, пытаясь найти хоть какую-нибудь подсказку. Прислушивалась, силясь понять, есть ли кто за ними. Но пока все осмотренные двери были совершенно одинаковые, даже следы от грязной обуви внизу, были схожи.

– Айрис, малышка! Ты ко мне? – неожиданно громко раздался игривый голос у меня за спиной, заставив меня, испуганно обернутся.

– Нет, Дебра приказала комнаты прибрать, – просипела я, пятясь от лоснящегося от пота и жира плешивого мужика, с просто огромным животом-бочкой. На его лысине отражался тусклый свет лампы, висящей на стене, а беззубая улыбка не добавляла мужчине очарования.

– Ааа, седьмая и вторая, – подсказал мужчина и в тот момент я была искренне ему благодарна, пока не услышала продолжение и не заметила похотливый блеск в его глазах, – могу подсобить.

– Нет, мне поторопится сказали, – пискнула, быстро рванув к двери с деревянным номерком под цифрой два.

Комната оказалась действительно пуста. Повернув на пару оборотов, вставленный в замок, ключ, я несколько раз дёрнула за ручку, чтобы удостовериться, что дверь заперта и только тогда с облегчением выдохнула.

Мельком окинув взглядом убогую обстановку небольшого помещения, скривилась от омерзения. Узкая кровать с собранным в кучу постельным бельём, с подозрительной на вид жёлтой лужей на простыне. На полу с одной стороны койки лежал круглый пёстрый коврик; стол, завален объедками и пустыми бутылками, стул на котором висело полотенце в кровавых разводах, шкаф с открытой дверцей был пуст и табурет с кувшином и тазом с чуть розоватой водой в нём.

Замерев у порога, я рассеянно осматривала комнату, не зная, с чего начать. В итоге предпочла менее противное занятие, убрать постельное бельё с кровати. Собрала серую простыню, стараясь не задеть рукой жёлтую лужу. Ещё одна простыня заменявшая пододеяльник полетела на пол. Добравшись до комковатой подушки, с трудом пересиливая тошноту, подступающую к горлу, я стянула мокрую наволочку, когда почувствовала на своём теле руки, которые больно сжав мою талию, прижали меня к чьему-то телу.

– Малышка Айрис, вот ты и попалась, – прошептал хриплый мужской голос…

Глава 2

Это произошло неосознанно, резкий разворот, удар коленом в пах, а дальше всё словно в тумане…

Пришла в себя спустя пару минут, в немом крике я потрясённо смотрела на того самого плешивого. Мужчина, раскинув руки, лежал у моих ног, его глаза были удивлённо распахнуты, от головы уже набежала небольшая лужица крови. А угол тумбочки был измазан в чём-то буром.

– Нет, нет, – от охватившего меня ужаса, ноги ослабли, и я будто подкошенная рухнула на пол, зажав рот рукой сдерживая испуганный крик, ползком пятилась от тела, неистово шептала, зажмурив глаза, надеясь, что всё это неправда, – этого не может быть, это не я.

Но крупное тело мужчины не исчезло… оставаться в комнате было небезопасно и вскочив на ноги, я кинулась к собственноручно запертой двери, которую с лёгкостью распахнула и выбежала в коридор. Остановилась лишь только тогда, когда удалось запереться в своей каморке. Радует, что моё спешное бегство оказалось никем не замеченное, в зале шумели постояльцы и, кажется, в одном из тёмных углов началась драка.

Вжавшись в стену, мой мозг лихорадочно пытался осмыслить увиденное, но чёрная пустота и гул в ушах, мешал сосредоточиться. Неизвестность пугала, тело мужчины, лежащее на полу в комнате, с окровавленной головой, с немым укором тут же всплывало перед глазами, стоило мне смежить веки. Что делать, куда бежать я не знала, но была твёрдо уверена, что это не моя жизнь, я не могла так жить.

– Айрис! – крикнула Дебра, стукнув по двери, прерывая мои метания, – заперлась, дрянь такая! Комнаты убрала? Иди на кухню, Луис ждёт.

– Вы не сказали, какие комнаты освободились, – отозвалась я, сползая с кровати, решив ни при каких обстоятельствах не сознаваться в содеянном.

– Ох, беда с тобой! – прорычала за дверью хозяйка трактира, – Ганна уберёт комнаты, а ты на кухне будешь всю неделю котлы, да посуду драить и только по вой мне.

– Хорошо, – быстро ответила, обрадованная, что выходить в зал, где полно пьяных мужчин и развязных девиц мне не потребуется целую неделю, а на кухне, может и обойдётся, я, выскочив из каморки, метнулась к дверям, ведущим на кухню.

Только после полуночи, мокрая от пота из-за жара очага, уставшая от бесконечной посуды, чистки овощей и уборки я наконец добралась до своей комнаты. Вздрагивая от громкого крика постояльцев, женского плача, звуков драки и битой посуды, я, прикрыв голову подушкой, пыталась отрешиться от всего.

 Вымотанная непрекращающимися тычками, щипками Дебры и Луиса, страхом быть обвинённой в убийстве плешивого, я с ужасом осознала, что не сожалею о содеянном. Во мне не было жалости к этому человеку и это откровенно пугало.

– Кто я? – беззвучно прошептала, стискивая в руках затхлое одеяло, пыталась вспомнить хоть что-то из прошлого. Но в голове стоял плотный сизый туман, сквозь который виднелись с трудом различимые очертания. И стоило хоть немного придать усилий, чтобы разглядеть неясные образы, виски тут же простреливала ужасная боль, будто кто-то невидимый вонзал раскалённую спицу.

Спать, как это не странно не хотелось, мысли, мечущие словно блохи, не давали покоя. Оставив бессмысленные и болезненные попытки вспомнить, я устало поднялась с кровати и ещё раз осмотрелась. Должно же быть хоть что-то, что поможет разобраться в том, кто я и что за человек. Оглядев небольшое помещение, я в первую очередь решила осмотреть шкаф. Проверив его сверху донизу ничего не обнаружила, серое платье, два платка грязно-жёлтого цвета с красными маками на нём. Растоптанные кожаные туфли на полке и пара трусов. Оставив в покое шкаф, я осмотрела кровать, но и там, кроме тонкого тяжёлого матраса, комковатой подушки и шерстяного одеяла ничего не было. Обессиленно упав на табурет, я посмотрела на хлипкую дверь, перевела взгляд на стены, зеркало, пока не наткнулась на едва заметно выпирающую доску в скошенном потолке.

Не мешкая, я осторожно отколупнула дощечку, радостно пискнув, обнаружив за ней небольшой тайник. Дрожащими руками достала маленький мешочек с чем-то тяжёлым, с трудом распутав тесьму, с огромным разочарованием высыпала на руку туго связанные между собой несколько монет и небольшую карточку с незнакомыми на ней квадратными буквами.

– Почему? – тихо пробормотала, рассматривая серый кусок бумаги с удивительно яркой печатью, – я знаю, что это бумага, понимаю, что это монеты, кровать, шкаф, знаю назначение каждой вещи, окружающей меня. Разве, если теряешь память я не должна и это всё забыть! Как такое возможно! И почему я решила, что должна забыть!

Зло бросив на кровать найденные вещи, я с силой ударила по стене, разбивая костяшки в кровь – разрыдалась. Сейчас меня не волновало, что меня услышат. Мне было всё равно. Не знаю, сколько времени просидела зарёванная на кровати, под непрекращающее гулянье за дверью, я незаметно для себя уснула.

– Айрис! Ты опять дрыхнешь! – разбудил меня «приветливый» оглушительный голос Дебры, – Луис на кухне ждёт!

– Иду, – прохрипела сиплым голосом ото сна, даже не удосужившись умыться и почистить зубы, хотя в моей каморке и не предусмотрена ванная комната, я, расправив помятое платье, которое так и не сняла – вышла в зал.

– Опять ночь в покоях постояльца провела, – рыкнула хозяйка трактира, брезгливо поморщив нос, – морду умой и рыбу поди чистить.

– Хорошо, – безразлично кивнула, оправилась на кухню.

Второй день в этом кошмаре прошёл так же. Чистка овощей, рыбы. Уборка и вынос нескончаемого мусора. Мойка бесконечной посуды. И если первую половину дня Луис и Дебра на меня косо поглядывали, видно, ожидая нытья, то во второй половине местный повар даже доверил мне присмотреть за закипающим варевом в необхватной кастрюле. Мне же на кухне, где жарко, грязно и иногда противно, всё же находиться было гораздо спокойней. Временами зарёванные помятые девицы влетали в жаркое помещение, прячась за огромным Луисом, жалуясь на разошедшихся в рукоприкладстве постояльцев. Но успокоившись, насмешливо с толикой превосходства взглянув на меня, чистящей ужасно колючую и вонючую рыбу, гордо вскинув голову, возвращались в зал.

– Поди вернутся хочешь, девкам монет нынче хорошо отсыпали, обоз воротился, – ехидно проронил Луис, шмякнув на стол кусок мяса, быстро стал натирать его чесноком и перцем таким слоем, что кажется, тот, кто его отведает, должен извергать огонь.

– Нет, – коротко ответила, продолжая кромсать ненавистную рыбу, сегодня судя по её количеству в трактире рыбный день.

– Странная ты ныне, – задумчиво протянул повар, – то не загонишь тебя на кухню, а если уж здесь, то нытья наслушаешься, да и ругаться ты будь здоров, а сейчас тихая.

– Угу, – кивнула, покосившись на краснощёкого повара, – настроения нет, но, если хочешь, могу послать? Надо?

– Нет, – хохотнул мужчина, – вот… узнаю Айрис. Слышала, Гоби в его комнате сегодня утром с разбитой головой нашли.

– Нет, когда? Я ж на кухне с тобой весь день, – деланно равнодушно пожав плечами, я с трудом смогла справиться с волнением, уверенная, что речь идёт о том самом плешивом.

– Говорят, не поделился добычей, вот дружки и порешили.

– Ну, значит, сам виноват, – безразлично выговорила, собирая рыбьи кишки в помойное ведро, добавив – ещё одна партия готова.

---