Излучатель

Ео Рэеллин

– Ещё рано, – выглянув в окно, сказал Олег. – Пару часиков подождать надо.

– Через пару часиков нас сожрут, – отозвалась Ирма и сдула со лба розовые пряди: лезли в глаза и мешали при работе стеком.

– Не сожрут.

Олег отошёл в глубь комнаты и принялся перебирать подготовленный для похода арсенал, вызывавший у Ирмы скептическую усмешку: сплошь бесполезный металлолом, среди которого затесался серебряный клинок. Кто-то ляпнул, что твари от него дохнут активнее, вот Олег и загорелся идеей найти такое оружие – и, что удивительно, нашёл. Ирма относила себя к сторонникам менее олдскульного огнестрела: всяко надёжнее в случае чего. Хорошо, что пока стрелять по настоящим целям не доводилось.

Вообще, Ирма редко приходила в восторг от Олеговых идей, но неизменно нехотя соглашалась: всё же вдвоём даже с таким психом лучше, чем поодиночке.

– До конечной станции монорельса Южная пустошь безопасна, – развалившись на диване, лет сорок назад бывшем зелёным, продолжил Олег. – Тварей там лет пять не видели, люди с полей не всегда засветло возвращаются.

– Серафиму это расскажи, – Ирма кивнула на комод, где стоял импровизированный террариум, сооружённый из банки: в нём грелся под персональной красной лампой паук размером с ладонь хозяйки.

– Ему плевать на тварей, – ощерился Олег. – Ир, почему ты мне никогда не веришь? Может, на фиг это всё, а?

– Остынь, – закатила глаза Ирма, бросив взгляд на пошедший трещинами потолок. – Верю я тебе. И пойдём мы сегодня. Вот только ногу доделаю, и пойдём.

Обычно Олег спичкой вспыхивал по самым неожиданным поводам: Ирма почти смирилась и поднаторела в искусстве огибания острых углов, но иногда случались подобные сегодняшнему проколы.

Хотя она согласилась на вылазку совсем не из желания успокоить товарища – в его словах, помимо чистого безумия, содержались и отблески разума. По-хорошему, поход в Южную пустошь был прихотью Олега: посмотреть на звездопад. Сумасшедшая затея зародилась в его голове после обнаружения календаря астрономических событий, оптимистично составленного человеком из прошлой эпохи аж до конца нынешнего века.

Олег увлёкся находкой и высчитал, что в грядущее воскресенье метеорный поток достигнет своего пика: конец лета – традиционное время Персеид. Сосед даже нашёл в энциклопедии объяснение, как и почему образуется это природное явление, но Ирма понятия не имела, что такое метеоры, и знать не хотела, как они связаны с созвездием Персея. Её соблазнила возможность увидеть самый настоящий звёздный дождь – вдруг больше не представится, мало ли. Они жили в мире, где ничего нельзя прогнозировать наверняка.

То, что придётся идти до самой южной окраины, уже блажью не являлось: Ирма понимала, что в Центральном округе идеального неба для наблюдений не будет – яркое освещение улиц ночью не позволяло тварям пробраться в густонаселённую часть города. А вот в Пустошах жизненно важное электричество отсутствовало, туда было относительно неопасно ходить днём. Тварей отпугивает любой свет, в том числе и солнечный, но именно свет помешает увидеть звездопад – поэтому Олег с Ирмой дожидались наступления темноты.

Олег болтал, а Ирма творила: корпела над деталями для фигурки паука из полимерной глины – Серафим послужил натурщиком – и заодно говорила спасибо исчезнувшей цивилизации за нескончаемые запасы материала и трофейную печь. А ещё, конечно, стоило благодарить генераторы – стрекочущие сердца города. Новые боги людей, поселившихся на руинах прошлого.

Ещё днём казалось, что планы придётся отменить из-за моросящего дождя, но к вечеру разъяснило: Ирма догадалась, что уже не отвертится, и, придавая реалистичный рельеф детальке, обдумывала список вещей, которые нужно с собой взять.

– Ну что, пойдём? – нетерпеливо сказал Олег, застёгивая потёртую косуху с чужого плеча.

Найденная на Пустошах ещё в начале весны, она клёпками и кожей идеально гармонировала с холодным оружием, хотя боеспособными из Олегова добра Ирма считала лишь небольшой топорик и мачете, остальное – побрякушки для выпендрежа.

– Подожди пять сек, – ответила Ирма и тщательно убедилась, что левая паучья нога симметрична правой.

Выход на улицу без оружия горожанами приравнивался к самоубийству: неизвестно, где может подкараулить тварь. Тем более меры предосторожности требовалось соблюдать ночью. Тем более – в Южной пустоши. Потому Ирма застегнула ветровку под горло и захватила с собой фонарик, ПМ с запасом обойм и кинжал из залежей Олега.

Дом, где жили Ирма с Олегом, располагался на окраине Центрального округа, потому до тёмных улиц идти было совсем недалеко. Подселился Олег всего семь месяцев назад: по-свойски определился с комнатой на втором этаже – наиболее уцелевшей, – познакомился с Ирмой и первое время даже не надоедал светскими беседами. Однако Ирме сразу стало спокойнее: всё-таки не одна в таком гиблом месте.

Искать другое жилище пришлось после того, как Мир не вернулся из рейда – брат зарабатывал на жизнь искательством: в городе мало что производилось, и много нужного добывали на Пустошах, окружающих некогда огромный мегаполис. Оплачивались находки в зависимости от состояния и ценности вещей, но в целом искатели получали неплохо: хватало с избытком и Миру, и Ирме, и маме – пока она была жива. Её утащила тварь, затаившаяся в подвале дома на второй от центральной улице города. Очевидно, Мира тоже сожрали где-то на Пустошах. Для нынешних времён самая что ни на есть обыденность.

Так что Ирма за короткий срок лишилась не только своей семьи, но и средств к существованию: кроме обязательного для горожан налога на функционирование генераторов, брали плату за проживание в благоустроенных домах. Ирма не могла себе этого позволить и ушла, практически добрела до границы освещённости, обозначенной стёрто-алой демаркационной линией, как увидела неплохо сохранившееся строение. Никаких отметок о хозяевах на фасаде и у входа не обнаружилось, на двери в подвал висел нетронутый амбарный замок, а единственным жильцом приглянувшейся комнаты был огромный шестиногий паук – поначалу рассмотреть, оторвали ли две конечности или они просто не выросли, Ирма не могла, но теперь точно знала, что животное насилию не подвергалось. Значит, пришло откуда-то издалека – где мутации считались нормой. Именно мутации и привели к возникновению тварей: когда-то они были обычными живыми существами. Но потом всё разом изменилось.

Что творится за Пустошами, никто не знал: говорят, до катастрофы существовала глобальная сеть для обмена информацией – сейчас все сведения получали из книг и слухов. Только вот ни один обладатель длинного языка не решался заглянуть туда, где безраздельно властвовали твари. Для работы в полях приходилось зазывать повышенной оплатой – слишком опасно. Никого с той стороны тоже не приходило. И горожане не имели понятия, остались ли ещё люди.

Несмотря на перманентный кошмар, жизнь Ирмы налаживалась. Комнату она расчистила, дверь в подвал от греха подальше завалила разнокалиберным хламом. Хобби стало приносить доход – делала фигурки на заказ, что по меркам города было редкостью. Погасила многомесячный долг за электричество, а за материалы рассчитывалась с искателями в основном бартером. Много денег никогда не водилось, но на хлебе с водой, как раньше, не сидела и даже позволяла себе небольшой апгрейд внешности вроде ярко-розовой шевелюры.

Паук уходить из комнаты не собирался: со временем был поименован Серафимом и обзавёлся собственной банкой, из которой, впрочем, легко выбирался и куда-то отправлялся, вероятно, на поиски пропитания.

Затем пришёл Олег: положа руку на сердце, Ирма сначала незваного соседа побаивалась, но вскоре поняла, что он ей, несмотря на вспыльчивость, ничего страшного не сделает, да и вместе однозначно веселее. В общем, всё было не так плохо, как казалось ещё полтора года назад.

Олег тоже занимался искательством, но собирал вещи по велению левой пятки и очень многое оставлял себе, называя увлечение коллекционированием. Вне рейдов он приводил холодное оружие в божеский вид, читал книги и болтал с Ирмой.

На судьбу она не роптала, за исключением тех редких случаев, когда Олег вытаскивал её из дома ради своих идей. Последний раз это был забег на шут знает какой этаж небоскрёба: вид на город Ирме в итоге понравился, как и спуск по полуразрушенной лестнице, а вот во время подъёма она костерила Олега всеми известными нехорошими словами.

Сейчас, озираясь по сторонам, Ирма не расходовала ресурсы организма на возмущение: шла вместе с Олегом вдоль запустелой линии монорельса и банально ожидала, что из какой-нибудь тени на них выскочит тварь. Однако, к счастью, ничего подобного пока не случилось. Разбитые окна заброшенных зданий зияли пустотой, остатки асфальта потрескались и вздыбились, как глыбы при ледоходе на реке, поэтому светить приходилось в основном под ноги.

Когда-то люди ездили на супербыстрых поездах, жили в этих домах, работали и ничего не боялись. Для нового поколения такое считалось невероятной роскошью.

Но существовали и приятные моменты: после дневного дождя на улице царила благостная свежесть, во влажном воздухе витал пряный аромат мокрой листвы – чем дальше от Центра, тем больше зелени встречалось. Некоторые стены сплошняком увивали растения, Ирма могла ошибаться, но, кажется, это был дикий виноград. Природа брала своё. И не только твари получали власть над оставленными людьми территориями.