Он неуклюже перепрыгнул и чуть не свалился. Пробормотав что-то себе под нос, выпрямился и повернулся к ней. На вид – ровесник Кейт, обычного телосложения. Необычным являлся флаксшот – льняная рубаха с капюшоном и встроенными в него противоветренными очками. У флаксшота были длинные рукава, и сам он не по размеру висел на теле парня. Длинные рукава в такую духоту выглядели странновато. Волосы парня светились неестественно жирным блеском, а нос – можно было заметить издалека – уж очень он выглядел крупным по сравнению с его лицом. Парень представился Ником.

– Синяя вишня хорошо борется с лёгкими инфекциями, – протараторил Ник на одном дыхании.

– Откуда ты знаешь? – спросила Кейт.

– Э-э, ну, это длинная и не совсем интересная история… не хочу вас, то есть тебя, утомлять, – сказал Ник, сгорбившись и уставившись в пол.

– Ну а я тогда не буду это покупать, – подмигнула Кейт и потянулась к панели управления тележки, чтобы поехать дальше.

– Стой, стой! Хорошо, – Ник вскинул руки ладонями к ней, неловко наклонился и продолжил: – Что ж, если так нужно, то Ники умеет сокращать длинные истории. Дело в том, что давно я… То есть я был знаком с одним… М-м… – следующее слово Ник сказал шёпотом, чтобы продавец не услышал, – поварстье… и как-то раз он, глупыш, порезал палец и занёс инфекцию, – тут Ник ударил себя по голове. – И я… Мы начали перебирать разные лекарства и случайно наткнулись на вишню. Так она его спасла! – Ник смотрел то на Кейт, то в сторону. Косточки его пальцев нервно хрустели, и Кейт заметила на одном из них шрам от пореза.

– Ясно, ясно. Пожалуй, возьму немного. – Кейт купила ягоды. – А ты себе не будешь брать?

– У меня они пока есть.

– Кстати, меня зовут Кейт, – она подмигнула Нику, и тот неуверенно кивнул в ответ, – я собираюсь на нулевой ряд, ты со мной?

– Ну-у… Ники уже нужно…

– Значит, со мной, – Кейт не дождалась, пока он договорит и, дерзко улыбнувшись, направила тележку к следующей остановке.

Ник опять начал стрелять глазами по сторонам и при этом постоянно дотрагивался до своего носа, словно проверяя, на месте ли тот.

Кейт облокотилась на поручни тележки и уставилась на своего нового знакомого. Её удивляли и одновременно забавляли странные замашки Ника. Он сильно волновался, будто впервые вышел в общество, прожив всю юность одиноко в лесу. Но этот вариант не казался правдоподобным, ведь единственный близлежащий Сухой Лес многолюден, в нём постоянно гуляли жители. Парень пригладил масляные волосы, и Кейт окрестила его актёром-неудачником с крайне печальным гримом.

Ну и чудик…

– А ты местный? – Кейт изображала себя следователем на допросе, и в уголках её глаз появились морщинки.

– Да, – ответил Ник и слегка дёрнулся.

– Где находится твой дом?

– Где находится мой дом? Э-э… Ну-у… А отгадай! – Ник странно улыбнулся, будто он только что тонул в море и случайно наткнулся на спасательный круг.

У Кейт заблестели глаза. Она выпрямилась, раскрыв изящные плечи, и наклонила голову вправо-влево так, что та слегка хрустнула.

– Так-с… – задумалась Кейт, а потом неожиданно выпалила, наведя на него указательный палец: – Ты живёшь в тюрьме?

И тут же разразилась ярким смехом. Прохохотавшись, она озвучила:

– Ну ладно, а теперь давай серьёзно.

Ник громко и тяжело выдохнул, его тело обмякло.

– У тебя наверняка наземный дом, да? – спросила Кейт.

Поёжившись немного, он еле заметно кивнул.

– На Судной улице?

– Нет, – тихо сказал Ник.

– На Верхней?

– Не-а, – Ник помотал головой. Взгляд перестал бегать и остановился перед собеседницей. Нику порой трудно удавалось контролировать поток своих мыслей и слов, особенно в стрессовых ситуациях, как сейчас, и потому он выпалил: – Слушай, ты тоже считаешь, что все продукты приносят удовольствие и пользу?

– Нижняя улица? – Кейт продолжала отгадывать.

Ник опять помотал головой и начал тараторить:

– Ну, это очень и очень глупо полагаться полностью на этот вывод! Вздор! Никаких изучений, ни исследований, ни подтверждений, вообще ничего такого.

– Неужели на Главной улице? – брови Кейт изогнулись.

Ник не ответил и повернулся в профиль, оглядывая рынок и раскрывая широко руки:

– И наказывать людей из-за тяги к экспериментам глупо! А как иначе нам изучать свойства этих таинственных вещей?!

– Твоих знакомых король посадил в тюрьму? – Кейт наконец-то уловила суть в его словах и нахмурилась.

– Что? А, нет, нет… это я просто так… – замешкался Ник.

Над проезжающими молодыми людьми периодически мигали тёмные фиолетовые паслёны, но Кейт не обращала на них внимания.

Тележка опустилась на нулевой ряд. Это было основание рынка, дно «глубокого ведра» и самое сердце Бакетроу. Многие любили доезжать сюда, чтобы просто погулять среди рыночного шума и поглазеть на небольшие представления, часто здесь проходившие. Ник и Кейт спустились с тележки и пошли дальше пешком. Вдруг девушка резко остановилась, встала напротив спутника и, взглянув серьёзно в глаза, спросила:

– Школьная?

Ник хихикнул и помотал головой.

Нулевой ряд походил на любой другой типичный наземный рынок любых других королевств. Разносчики газет, бродячие артисты, рекламные стенды, толпы зевак и много торговых прилавков. Слева откуда-то донёсся голос мальчика-объявителя:

– Луна перешла в фазу «растущая»! Самое время приобрести бананы!

Он выкрикивал новости о распродажах и событиях в Драйвиденском королевстве. Постояльцев Бакетроу не удивляло, что мальчика слышно по всему нулевому ряду. Все знали, что это заслуга прозрачного персика с пятью косточками. Всё дело было именно в количестве косточек. Если кому-то хотелось попробовать другие тембры или интонации голоса – бархатный, гнусавый, оперный или писклявый, – они покупали сочный персик с другим числом семян.

Для не любителей ждать и возиться с прорастанием бананов или по-другому, банановых слипов, слева стоял выставочный щит продажи уже готового товара. Тучный торговец зазывал к себе покупателей, держа в одной руке роликовый банановый конёк. Такие средства передвижения оказались чрезвычайно популярными в королевствах не только для детей, но и для взрослых. Четыре колеса под платформой делали её устойчивой, а цена – доступной. Единственное, что требовалось для использования, так это терпение. Для начала следовало банан с удовольствием съесть и оставить кожуру сушиться три дня и три ночи на растущей луне. Невероятно, но кожура за это время сама растягивалась, лакировалась и постепенно превращалась в жёлтый роликовый конёк с освежающим фруктовым шлейфом.

Крики, рёв и аплодисменты взорвались откуда-то справа, будто там проходили бои без правил. Правил в этом соревновании действительно не было, выигрывал сильнейший или, точнее, легчайший. На небольшой двухметровой арене с прозрачными перегородками каждый час проходили залёты баблшютов. Потрясающее сахарное благоухание окутывало всю зону арены. Игроки скидывали в общую казну по двадцать злат и выбирали любое цветное пёрышко. Дальше – дело за главной звездой конкурса – жвачкой-парашютом. Её хорошенько разжёвывали и надували из неё маленький парашют размером с подушечку пальца. Пушистое пёрышко крепилось к парашюту и по команде одновременно со всеми отпускалось из рук. Без груза баблшют сразу улетал наверх, но с пёрышком это сделать было сложнее, и спустя некоторое время он сдувался и падал. Тот, чей парашют оставался парить в воздухе, забирал весь куш.

Кейт с Ником пошли дальше и остановились возле небольшого скопления людей, окружавшего кого-то. В центре вращался артист на банановых слипах, изящно перебирая клавишами на самодельном деревянном спинете, который висел у него на груди. Мелодия медленно разливалась, заполняя всё вокруг грустью. Движения танцора подстраивались под драматический тон выступления, ещё больше заставляя сердечки сжаться от тоски. Но его представление порой перекрикивалось другим, что проходило чуть подальше. Второй весельчак лопал разные виды персика и смешил людей, изображая комичных персонажей и разыгрывая уморительные сценки.

Бакетроу был излюбленной площадкой бродячих артистов, и половину чаевых им приходилось отдавать королю. Но никто не расстраивался, ведь лучшая награда для артистов – это улыбки, аплодисменты и восхищение, горящее в глазах публики.

Внезапно рыночный шум пронзила резкая скрипящая сирена. Тёмно-фиолетовые паслёны вспыхивали и тухли ежесекундно, как ненормальные. По всему Бакетроу загромыхал голос: «Внимание, обнаружен враг короля! Начать протокол А». Входы и выходы начали захлопываться, все прилавки заслоняться решёткой, а люди – паниковать и разбегаться.

В момент тревоги Кейт потеряла Ника из виду, но тут она услышала тихий свист и оглянулась.

– Кейт!.. Тс-с… Я здесь! – Голова Ника высунулась из тёмной каморки сбоку, где хранились разные инструменты. Часть толстой стены сильно отсырела, и оттуда виднелась бордовая земля.

– Что ты здесь делаешь? – Кейт подбежала и спряталась вместе с ним.

– Кейт, послушай, они пришли из-за меня, – Ник закатал рукав рубахи и показал правую руку.

Кейт уставилась на неё. Глаза напряжённо расширились, а капельки пота выступили на лбу. Да, это определённо она, рука врага короля, заключённого местной тюрьмы. С татуировкой символа Драйвиденского королевства.

– Боже мой! К… Как? Как ты вообще прошёл сюда?! – Кейт затрещала, выстреливая словами как пулями. – Почему не мигали паслёны?! Как ты сбежал из тюрьмы?! Что происходит?!

– Кейт! У Ники мало времени. Ты должна помочь Нику! Пожалуйста! Ни… мне нужно немного ягод синей вишни! – голос Ника дрожал.

---