Мы теперь можем считать Нанкин поворотным пунктом иного рода. То, что произошло внутри стен этого древнего города, укрепило решимость китайцев восстановить его и изгнать захватчиков. Китайское правительство отступило, перегруппировалось и в конечном итоге продержалось дольше японцев в войне, закончившейся лишь в 1945 году. За эти восемь лет Япония оккупировала Нанкин, создав правительство из китайских коллаборационистов, но она никогда не смогла бы править на основе доверия или законности и никогда бы не заставила Китай сдаться. Для мира в более широком смысле Нанкинская резня – как тотчас же назвали эти события – изменило отношение общества к Японии так, как мало что другое могло его изменить.

Оно до сих пор остается таковым в Китае, где уже несколько поколений изучают преступления Японии, не в силах забыть и примириться с ними и поныне. Шестьдесят лет спустя призраки жертв Нанкина все еще омрачают китайско-японские отношения.

И это неудивительно. Разграбление и террор японцев в этом китайском городе стали чудовищным событием. Массовая казнь пленных солдат, а также убийства и изнасилования десятков тысяч гражданских совершались вопреки всем правилам войны. До сих пор потрясает тот факт, что все это происходило публично, явно имея своей целью терроризировать население, причем на виду у международных наблюдателей, и, как правило, вне зависимости от любых их попыток помешать. И это вовсе не было случайным нарушением воинской дисциплины, поскольку длилось семь недель. Такова кошмарная история, которую столь подробно излагает Айрис Чан в этом первом англоязычном исследовании трагедии Нанкина.

Возможно, мы никогда не узнаем точно, что подвигло японских командиров и солдат на столь зверское поведение. Но Чан просто более ясно, чем в любых предыдущих аналогичных повествованиях, показывает нам, чем именно они занимались. С этой целью она использует обширный набор источников, включая свидетельства сторонних наблюдателей – иностранных миссионеров и бизнесменов, остававшихся в беззащитном городе, когда туда вошли японцы. Одним из таких источников, обнаруженных Чан, является дневник – на самом деле небольшой архив – Иоганна Рабе, немецкого бизнесмена и национал-социалиста, возглавившего усилия международных организаций по предоставлению убежища населению Нанкина. Глазами Рабе мы видим страх и отвагу беззащитных жителей Нанкина, вынужденных противостоять японскому террору. Читая повествование Чан, мы можем оценить смелость Рабе и других, пытавшихся помочь городу, где пылали пожары и массово гибли жители, где были закрыты больницы и переполнены морги, где царил хаос. Мы прочитаем также о тех японцах, которые понимали, что происходит, и стыдились этого.

Эта книга тем более важна, что Нанкинская резня в основном забыта на Западе. Называя его «забытым холокостом», Чан проводит связь между убийством миллионов невинных в Европе и Азии во время Второй мировой войны. Да, Япония и нацистская Германия лишь позже стали союзницами, причем не самыми лучшими. Но события в Нанкине против которых вряд ли возражал Гитлер позднее сделали их обеих моральными сообщницами, жестокими агрессорами, виновными в том, что в конечном счете было названо «преступлениями против человечества». Уистен Хью Оден, побывавший на китайской войне, провел эту связь раньше многих других:

Флажки на карте приведут в места,
Где Зло потешилось на славу —

Нанкин, Дахау.

Уильям С. Кирби,

профессор современной истории Китая и глава исторического факультета Гарвардского университета

Введение

Хроника жестокости человечества к себе подобным имеет долгую и печальную историю. Но если проявления жестокости вообще можно сравнивать друг с другом, то мало что в мировой истории может сравниться по интенсивности и масштабам с Нанкинской резней во время Второй мировой войны.

Американцы считают началом Второй мировой войны 7 декабря 1941 года, когда японские самолеты атаковали со своих авианосцев Пёрл-Харбор. Европейцы датируют его 1 сентября 1939 года, когда произошло нападение на Польшу гитлеровских Люфтваффе и танковых дивизий. Жители Африки отсчитывают начало войны еще раньше, с вторжения Муссолини в Эфиопию в 1935 году. Однако азиатам следует относить начало войны еще раньше, к первым шагам Японии к военному господству в Восточной Азии – оккупации Маньчжурии в 1931 году.

Так же как и пять лет спустя гитлеровская Германия, Япония использовала свою высокоразвитую военную машину и менталитет расового превосходства, чтобы заявить о своем праве властвовать над соседями. Маньчжурия быстро пала под натиском японцев, которые основали свое правительство в Маньчжоу-го, якобы во главе с их марионеткой, низложенным императором Китая, но на самом деле полностью подконтрольное японским военным. Четыре года спустя, в 1935 году, были оккупированы части провинций Чахар и Хэбэй. Затем, в 1937 году, пали Пекин, Тяньцзин, Шанхай и, наконец, Нанкин. Тридцатые годы были тяжкими для Китая, и фактически последний японец был изгнан с китайской земли лишь по окончании Второй мировой войны в 1945 году.

Четырнадцать лет господства японских военных были отмечены бесчисленными проявлениями неописуемой жестокости. Нам никогда не суждено узнать о том, что происходило во многих городах и селениях, находившихся в то время под сапогом завоевателя. По иронии судьбы, история Нанкина известна нам лишь потому, что некоторые иностранцы стали свидетелями кошмара и сообщили об этом остальному миру, а также от выживших китайских очевидцев. Если какое-то событие можно рассматривать как пример абсолютного тотального зла, таящегося под самой поверхностью разнузданного военного авантюризма, таковым является Нанкинская резня. Данная книга – рассказ о нем.

Подробности Нанкинской резни никем не оспариваются, за исключением японцев. В ноябре 1937 года, после успешного вторжения в Шанхай, японцы обрушили массированную атаку на новую столицу Китайской республики. Когда 13 декабря 1937 года город пал, японские солдаты устроили жестокую оргию, равную которой вряд ли можно найти в мировой истории. Десятки тысяч молодых мужчин были согнаны на окраины города, где их расстреливали из пулеметов, использовали для отработки штыкового боя или, облив бензином, сжигали живьем. В течение месяцев улицы города были завалены горами трупов, повсюду стояла вонь разлагающейся человеческой плоти. Годы спустя эксперты Международного военного трибунала по Дальнему Востоку (МВТДВ) оценили количество погибших от рук японских солдат мирных жителей Нанкина в конце 1937 и начале 1938 годов в более чем 260 тысяч, хотя некоторые исследователи приводят число жертв свыше 350 тысяч^[8].

Эта книга является лишь кратким изложением совершенных японцами жестокостей и варварств в городе, поскольку ее цель состоит не в том, чтобы представить количественную информацию, позволяющую рассматривать данное событие как одно из величайших злодеяний в истории, а в том, чтобы понять его суть, извлечь уроки и озвучить предупреждения. Разница в количестве, однако, порой отражает разницу в качестве, так что приходится привести некоторую статистику, чтобы дать читателю представление о масштабах резни, происшедшей в 1937 году в городе под названием Нанкин.

По оценке одного из историков, если бы мертвецы из Нанкина взялись за руки, их цепочка протянулась бы от Нанкина до города Ханчжоу, на расстояние примерно в две сотни миль^[9]. Их кровь весила бы 1200 тонн, а их тела заполнили бы 2500 железнодорожных вагонов. Сложенные друг на друга, они достигли бы высоты 74-этажного здания.

Даже по одной лишь численности погибших Нанкинская резня превосходит самые дикие проявления варварства на протяжении многих веков. Японцы превзошли римлян в Карфагене (в той резне погибли лишь 150 тысяч)^[10], христиан во времена испанской инквизиции и даже Тамерлана, который убил 100 тысяч пленников в Дели и сложил две башни из черепов в Сирии в 1400 и 1401 годах^[11].

Не подлежит никакому сомнению, что в XX веке, когда средства массового уничтожения стали намного более эффективными, Гитлер убил около шести миллионов евреев, а Сталин – более 40 миллионов русских, но этот процесс занял несколько лет, в то время как при Нанкинской резне убийства происходили в течение лишь нескольких недель.

Даже по стандартам самой разрушительной войны в истории Нанкинская резня является одним из худших примеров массового истребления^[12]. Чтобы представить ее сравнительный размер, придется набраться самообладания еще для некоторой статистики. Количество погибших в Нанкине – лишь одном китайском городе – превосходит число жертв среди мирного населения в некоторых европейских странах за всю Вторую мировую войну (Великобритания потеряла 61 тысячу гражданских, Франция – 108 тысяч, Бельгия – 101 тысячу и Нидерланды – 242 тысячи). Те, кто изучает подобные темы, считают одним из самых ужасающих средств массового уничтожения воздушные бомбардировки. Однако даже самые массовые атаки с воздуха во время той войны не превзошли то, что творилось в Нанкине. Вероятно, в Нанкине погибло больше людей, чем во время британских налетов на Дрезден и последовавшего за этим огненного шторма (в то время международно признанным считалось число 225 тысяч, но, по более объективным сведениям, число жертв в Дрездене оценивается в 60 тысяч погибших и не менее 30 тысяч раненых)^[13]. Даже если использовать самые меньшие цифры – 260 тысяч, или самое большее, 350 тысяч – повергает в шок сама мысль о том, что число смертей в Нанкине намного превосходит число погибших от американских налетов на Токио (по оценкам историков, от 80 до 120 тысяч), и даже общее количество жертв двух атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки в августе 1945 года (по оценкам ученых, соответственно, 140 и 70 тысяч)^[14].