На одном из монтажей сюжетов Он сделал замечание двум «заслуженным» журналисткам, которые пришли на монтаж сюжетов не по расписанию, не отсмотрев свой материал в просмотровой комнате и не написав монтажный лист, то есть – не отхронометрировав свои черновые съемки. Ведь на монтаже никто не знает, где и что снимал оператор, где и на каких минутах или секундах самое важное, как автор хочет построить сюжет – где начитка, а где «синхрон», какими кадрами перекрывать, где давать крупный план и так далее. А время в монтажке не безлимитное, жёсткий график и вообще скоро надо было весь выпуск монтировать в общий рулон. И вот сидит какая-то клуша и мнётся!

В общем, Он сделал замечания, ограничил, как выпускающий редактор, время монтажа – и понеслось! На следующий день режиссер Владимир Сученков наорал на Него, написал докладную генеральному директору телецентра, были и другие «наезды»… После чего Он сгоряча написал заявление об увольнении. Десятый потирал свои сухонькие ручки, да и Сученков радостно улыбался – в последнее время это «юное дарование» изрядно портило ему нервы и заслоняло его, гениального режиссёра от Славы! Ведь это уже не его, а Его сюжеты стали приводить в пример и как раз Его репортажи стали причиной громких скандалов в городской и даже областной администрации!

Уйти Ему не дали. Вернулся из командировки Руслан Вильевич Смалий, повёл Его к директору Днепропетровской областной телекомпании, стали Его уговаривать… Но заявление лежало на столе, да и все понимали, что работать Ему уже просто не дадут.

– Репортёров хороших мало, но журналистов хороших ещё меньше, – сказал Ему директор областной телестудии Виктор Петренко. – Ну и хрен с ней, с этой программой. У тебя голова на плечах есть – сделай свою программу. Я тебе дам камеру, оператора, вон, иди, снимай, что хочешь. Тебя Серёжка Лемешев к себе возьмёт, у него там тоже все гении телевидения!

Так Он решил остаться на телевидении, но уйти из программы новостей. Тем более, что после этого разговора Смалий завёл его к себе в кабинет и они поговорил совсем на другие темы.

Разговор был непростой.

– Мне о тебе говорил полковник Слободюк, – сказал руководитель программы своему лучшему сотруднику и бывшему заместителю сразу, как только Он уселся в кресло.

Уже полковник? – удивился Он.

– Уже полковник и уже начальник областного управления. Скоро генералом будет, должность-то генеральская, – усмехнулся Смалий. – Я вот до майора только и дотянул, после чего партия и начальство послали на идеологический фронт.

Он хитро посмотрел на Него.

– А ты что думал, «контора» не видела, к чему всё катится? Видела и видит. Американцы не дураки, всё профессионально обтяпали. Наши старцы кремлёвские видят только под своей жопой место. Не дальше. А янки вдолгую играют, вот и развалили Союз. И чем? Вот, в том числе и этим ящиком, будь он трижды неладен!

Смалий зло оскалился и швырнул в экран телевизора мятую пачку от сигарет. После чего продолжил.

– Слободюк давно всё просчитал. Телевидение – это страшная сила. А сейчас еще компьютеры эти… Интернет… У нас пока этого почти нет, но оргтехнику с Запада сюда прут, продают по бешенным прайсам, а потом компьютеры заполонят весь мир! А это – не только способ зарабатывать деньги, это – власть! Это почище всякой тюрьмы! Этим интернетом, компьютерами всех нас повяжут, опутают, заставят делать всё, что они – он кивнул куда-то в сторону – захотят!

Он вздохнул, потом достал сигарету из новой пачки и нервно закурил.

– Ты, кстати, завари себе чайку, разговор у нас с тобой будет долгий и местами не очень приятный.

Он заварил свой любимый цейлонский чай – насыпал крупные чайные листы в маленький китайский заварничек, залил кипятком, прикрыл мягкой шапочкой, тоже, видимо, китайской. Смалий какое-то время жил в Китае, но пристрастился там лишь к зелёному чаю. Тем не менее, он был поклонником чайной культуры и у него в кабинете всегда было более десяти разных сортов любого чая – чёрного, зелёного, с бергамотом, с листьями розы или каких-то более экзотических цветов. В общем, в отличие от режиссера Сученкова, в кабинете которого всегда стояла батарея спиртных напитков, у Смалия пахло только чаем и угощал он своих гостей только чаем. Но зато каким!

Собеседник Смалия пил горький чай, который, по обыкновения, испортил изрядной порцией сахара, и слушал. Горьковато-сладкий чай обжигал язык, но слова, которые проникали в Его мозг, не просто обжигали – они выжигали из его сознания картину привычной жизни, которая, оказывается, была совершенно иной.

– Вот смотри, наши селюки привыкли снимать какие-то там платные или рекламные сюжеты, получать мелкий кэш на руки, паразитируя на государственном телевидении. Более продвинутые, молодые или наглые напучились окучивать наших новоявленных «бизнесменов», все эти реинкарнации Голохвастовых или Сердюков-Стецюков. И только самые дальновидные поняли, что телевидение – это оружие. Хотя, это не оружие – это так, инструмент, – Смалий улыбнулся и выпустил вверх колечки ароматного дыма.

Потом продолжил.

– А ведь на самом деле нужна система. В любом деле нужна система – чёткая, отлаженная, профессиональная. Все эти сюжеты для богатеньких, прославляющих их тщеславие, вся эта дебильная реклама всяких там «МММ», «инокомбанков» и прочего дерьма вскоре отойдёт. Это – накопление первичного капитала. Ну, сейчас, как после 17-го и гражданской войны, снова будут грабить. Только тогда грабило само государство, а сейчас будут грабить это государство. Эти идиоты, пытающиеся создать отдельную и независимую Украину, так и не поняли, что, разворовав предыдущую страну, они останутся с голой жопой. Ну, то есть, они, конечно, себе в карманы насуют – не спорю, но тогда вот эта классная украинская пословица бьёт в точку!

Он непонимающе поднял брови вверх.

– Какая ещё пословица?

Руслан Вильевич рассмеялся.

– Ну ты лошок. А ещё восходящая «звезда» журналистики! Читать тебе больше надо! С людьми общаться! Украинская пословица такая: стать царём, нацаревать сто рублей, украсть и убежать! По-украински она звучит более смачно, но смысл от этого не меняется. Все эти «калифы на час», временщики – они ведь пришли во власть не страну спасать, не создавать государство – они пришли «наварится» на нём. Эдакие альфонсы государственного масштаба, пиявки, вши на государственном теле. Присосались, насосут себе особняки, яхты, машины и счета в банках – и отвалятся. Точнее, отвалят.

Конец ознакомительного фрагмента ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ