В начале было кофе

Светлана Гурьянова

***ḲelHä weṭei ʕaḲun kähla

ḳaλai palhʌ-ḳʌ na wetä

śa da ʔa-ḳʌ ʔeja ʔälä

ja-ḳo pele ṭuba wete^[1].

В. М. Иллич-Свитыч^[2]

Перевод:

Язык – это брод через реку времени,

Он ведет нас к жилищу ушедших;

Но туда не сможет прийти тот,

Кто боится глубокой воды.

Серия «Абзац» – это книги, в которых лингвисты, филологи, литературоведы и литературные критики выражают современный взгляд на язык и литературу. Великий и могучий не стоит на месте, так что мы создали серию для всех, кому интересно следить за его развитием.

© Гурьянова С., текст, 2023

© Фото. razorenova_photo, 2023

© ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Предисловие

Стихотворение, которые вы только что прочитали, гипотетически могло быть написано 11 тысяч лет назад.

Но на самом деле написал его выдающийся русский лингвист В. М. Иллич-Свитыч и сделал это на праностратическом языке, над реконструкцией которого он работал. Праностратический язык – это предполагаемый предок индоевропейских (и русского в их числе), уральских, алтайских и, возможно, ряда других языков.

Эта книга – попытка пройти через реку времени и взглянуть на сегодняшние острые языковые вопросы с того берега, показав, насколько язык красив и изменчив.

Первая часть книги посвящена спорам о современном русском языке. Мы обсудим основные триггеры, которые «режут слух» современным пуристам, т. е. борцам за воображаемую «чистоту» языка (по-французски pur – «чистый»), и посмотрим на языковые явления объективно:

– «Зво́нит», «вкусное кофе», «присаживайтесь», «извиняюсь»… Правда ли, что это вопиющая безграмотность?

– Феминитивы – языковое уродство или необходимость?

– «Лол», «кек», «норм»: издевается ли молодежь над великим и могучим?

– Зачем нам «кейсы», «дедлайны» и «мастхэвы»? Неужели своих слов не хватает?

– Щитают ли лингвисты, что язык в интернете кагбэ деградирует?

Не стоит ждать от первой части книги поучений вроде «Надо говорить “догово́р”, а не “до́говор”; “кушают” только дети – и никак иначе; дома только “убирают”, а “убираются” – вон!». Моя цель – не научить, «как правильно», а показать, насколько сложно втиснуть язык в рамки непреложных законов и единственно верных вариантов. Но не ждите и восторга по поводу грубых ошибок и нарушений языковой логики, ведь они далеко не всегда продиктованы естественным изменением языка. Иногда ошибки – это действительно просто ошибки, и лучше их не допускать, чтобы быть правильно понятым.

Крайности и радикализм – то, чего мне хотелось бы избежать, и первая часть книги – поиск той самой золотой середины между языковым снобизмом и оправданием неграмотности.

А чтобы объяснить, как складывались современные языковые нормы, мне нужно будет часто обращаться к истории языка: например, рассказать, что губами раньше называли грибы, что сарафан, изба и хлеб – заимствованные слова и что у школьников XIX века был не менее изощренный жаргон, чем у современных.

Вторая же часть книги посвящена спорам о прошлом русского языка. В ней я буду отвечать уже не пуристам, а так называемым лингвофрикам – людям, которые придумывают и распространяют весьма занимательные, но совершенно ненаучные мифы о языке. Правда ли, что «бистро» – от русского слова «быстро»? Относили ли наши предки первый блин «комам» – медведям? Зашифровали ли Кирилл и Мефодий послание славянам в алфавите? Ответ-спойлер: «Нет!»

Многие спросят: «А судьи кто? Кем возомнил себя автор, чтобы критиковать известных альтернативных деятелей и объяснять, как нужно изучать язык?»

Отвечу: никем не возомнил. Я (в отличие от лингвофриков) не буду заявлять о собственных новых открытиях. Я лишь изложу мнение научного сообщества о «трудах» лингвофриков, опираясь на уже сформулированные до меня постулаты и подтверждая свои слова ссылками на научные работы.

Но показывать ошибочность лженаучных теорий, не предлагая ничего взамен, – сомнительная затея. Поэтому мы снова вместе пройдем через реку времени и даже получим представление об основах сравнительно-исторического языкознания, чтобы узнать истинное прошлое языка: как он возник, какова история славянской письменности, какое происхождение у слов и фразеологизмов на самом деле.

Итак, для кого эта книга?

– Для тех, кому интересен настоящий язык, а не стереотипы и мифы о нем.

– Для тех, кто хочет научиться аргументированно отвечать на придирки пуристов и поучения лингвофриков.

– Для самих пуристов, лингвофриков и им сочувствующих. Может быть, книга поможет если не отказаться от своих убеждений, то хотя бы о них задуматься.

Надеюсь, вы, читатели, не боитесь глубокой воды.

Часть 1
Между молотом пуризма и наковальней анархии: споры о современном русском языке

Глава 1
Язык – свод правил или живая система?

Если спросить школьника, что такое русский язык, он, скорее всего, ответит примерно так: «Это такой урок, где нужно зубрить правила».

Ответ закономерный: школьный предмет под названием «Русский язык» – это действительно изучение главным образом орфографии и пунктуации, то есть правил, необходимых для того, чтобы оформлять письменную речь грамотно. Историю же языка – его становление, происхождение слов, изменение грамматики, даже формирование тех самых правил – почти не рассматривают ни в школе, ни в вузе (за исключением профильных факультетов).

А еще на уроках русского языка мы привыкаем к простым ответам. Сами вопросы, которые рассматриваются в школьном курсе, предполагают именно их. Ну правда, нельзя же вставить разные буквы на место пропуска в слове «обл…ко». И крайне редко встречаются предложения, где знаки препинания допустимо поставить и так и эдак: обычно правильный ответ только один.

За одиннадцать школьных лет у нас формируется установка: все, что связано с языком, должно умещаться в рамки точных и строгих алгоритмов, несоблюдение которых карается двойкой и порицанием. И бывает очень трудно отойти от этого стереотипа, когда мы сталкиваемся с куда более сложными и менее однозначными вопросами ударения, словоупотребления, стилистики. Нам кажется, что и здесь должны быть четкие «правильно/неправильно»: не «зво́нит», а только «звони́т»; не «убираться», а «убирать»; «кофе» – только «он»…

Так и возникает представление о том, что есть какой-то «идеальный» язык, который ни в коем случае нельзя «портить», и состоит он из раз и навсегда установленных – и однозначных – правил. И что узнать этот язык, постичь все его глубины – значит выучить наизусть справочник Розенталя. Ведь именно он, справочник Розенталя, – эталон языка в палате мер и весов, и поэтому его нужно беречь как зеницу ока и охранять от любых изменений. Так в соцсетях и набирают тысячи лайков и комментариев посты с заголовками вроде «Какие слова вас бесят?» или «10 смертных грехов устной речи».

Но к лингвистике такой взгляд отношения не имеет.

Любой лингвист знает, что орфография и пунктуация – это искусственно созданные способы оформления устной речи на письме. Первичная же и по-прежнему главная форма существования языка – устная. Все мы сначала учимся говорить и только потом – писать; языки тысячелетиями существовали без письменности, а многие обходятся без нее до сих пор. И если письменную речь довольно легко ограничить рамками строгих норм и правил, то с речью устной это сделать куда сложнее. И устная форма бытования языка диктует одно из основных его свойств – изменчивость.

Да, изменчивость – совершенно нормальная черта любого живого языка. Как любят повторять лингвисты, не меняются только мертвые языки – то есть те, на которых уже давным-давно никто не говорит. Но русский язык к ним явно не относится, а потому в первой главе я предлагаю посмотреть на него как на живую систему – и убедиться, что он не муха в янтаре.

Дескриптивизм и прескриптивизм

Существует два основных подхода к языку – прескриптивный (от лат. prescriptio – «предписываю») и дескриптивный (от лат. descriptio – «описываю»).

Прескриптивизм – подход к языку, который ставит во главу угла фиксацию языковых норм и требование их исполнения. Он часто идет рука об руку с пуризмом – стремлением сохранить «чистоту языка», защитить его от всего нового: заимствований, сленга, неологизмов^[3] и любых других изменений.

Но в современной лингвистике ведущим стал другой подход – дескриптивный, которого стараюсь придерживаться и я.

Дескриптивизм – это описание реальной языковой практики без пренебрежения к естественным изменениям языка, даже выходящим за рамки действующей литературной нормы. Дескриптивная лингвистика – это ответ не на вопрос «как надо?», а на вопросы «что это?» и «почему так?».