Вообще-то, я не планировала использовать ее в деревне. Она была такая красивая, новая и сверкающая, что я боялась, как бы здесь она не испортилась, но сейчас у меня был выбор из двух вариантов: либо использовать свою небесного цвета блестящую сумку с единорогом, либо нести все в руках. Вздохнув, я кинула туда все, что было нужно, и побежала к мальчику с собакой, надеясь, что хулиганы не вернулись. Что-то подсказывало мне, что второй раз я один и тот же трюк провернуть не сумею.

– Ты пришла, – с облегчением сказал мальчик, глядя на меня своими голубыми глазами. – Я уж боялся, что ты не придешь.

– Почему это? – немного обидевшись, спросила я.

Мальчик промолчал.

Я смотрела, как он промывает раненую лапу собаки, завязывает бинт, а потом дает ей кость. Взяв бутылку с водой, мальчик осмотрелся и снова нахмурил брови.

– Что-то не так?

– Некуда воду налить, – расстроившись, сказал он.

– Может, просто пусть один сложит ладони лодочкой и другой нальет в них воды. Так должно получиться.

Лицо мальчика аж засветилось от счастья. Он поднялся на ноги и порывисто обнял меня.

– Точно! Какая ты молодец!

Я почувствовала, как краснеют мои щеки и горят уши.

– Ты чего это? – грубо сказала я, отстранив его.

– Держи руки, а я налью воды, – пропустив мои слова мимо ушей, сказал мальчик.

– Я боюсь. Вдруг она меня за руку укусит!

– Ладно. Тогда я держать буду, а ты наливай.

Мы напоили собаку, и она погладилась о наши руки головой. Потом мы сели под деревом, неподалеку от нее.

– Как тебя зовут хоть?

– Денис. А тебя?

– Алена.

– Ты тут недавно, да?

Я сорвала травинку и уставилась на нее. Горло сдавило, я никак не могла ответить ему. Боялась, что он тоже начнет дразниться, так же как и другие дети. Кричать, что я городская, ничего не умею и не знаю. Или начнет говорить, чтобы я уезжала «к себе в город». Это всегда было обидно. Как бы я ни пыталась с ними подружиться, они никак не хотели принимать меня за свою.

– Да, – напрягшись, ответила я.

– Я тоже… Знаешь что, а давай дружить!

– Давай!

– Ты можешь мне помочь? Я хочу отвести ее в безопасное место, чтобы эти дурные мальчишки ее больше не нашли.

– А куда ты ее отведешь?

– Есть одно место…

Денис посмотрел на меня заговорщически, загадочно улыбнулся и подмигнул. Он встал, погладил собаку по голове, а потом нагнулся к ней и тихонько сказал ей несколько слов. Что именно он говорил, я разобрать не смогла, но собака радостно завиляла хвостом и встала на три здоровые лапы, поджимая больную под себя.

– Пойдем, – бросил он мне через плечо. – Тут недалеко.

Я встала, поправила свое платье и пошла за ними. Он привел меня в самый конец деревни. Там, почти на границе с лесом стоял маленький домик. Денис открыл домик ключом, который вытащил из кармана, и запустил нас внутрь, а потом зашел и сам.

Внутри домика было тесновато, там впритык хватало места для нас троих. Никакой мебели не было, пахло деревом и было всего одно небольшое окошко с решеткой. Я села на пол, собака легла рядом и положила свою голову мне на колени. Шерсть собаки была мягкой и пушистой, светло-коричневой, с оттенками оранжевого, как мне казалось. Я положила руки на шерсть собаки и начала нежно гладить ее, радуясь тому, что я наконец нашла себе друзей. И мне кажется, мои новые знакомые испытывали то же самое.

– Откуда у тебя ключи от этого странного домика?

– Я нашел их, – гордо сообщил мне Денис. – Здесь, неподалеку. Это не просто «домик». Это называется «сторожка», я узнавал у дедушки. Он рассказал мне, что раньше тут сидел сторож и смотрел, чтобы ничего плохого с деревней не происходило, но потом ее забросили.

– Почему?

Денис пожал плечами, опустив при этом уголки губ вниз. Я задумалась о том, что же случилось со сторожем и почему деревню решили оставить без охраны. Именно в этот момент я услышала, как бабушка зовет меня. Сказав Денису, что мне пора, и погладив еще раз собаку, я побежала домой.

Я, конечно, получила выговор от бабушки за порванное платье, но смогла отстоять свою невиновность и доказать, что это все другие дети виноваты, потому что не принимают меня. Бабушка посмотрела на меня долгим пронзительным взглядом, решая что-то, а потом сказала:

– Раз тебе тут не с кем дружить, то, может, тебе дома лучше будет?

Я тут же с жаром принялась убеждать ее, что мне тут очень даже хорошо. И я уже нашла себе хорошего друга, так что никуда от нее я не уеду. Бабушка улыбнулась своей мягкой и доброй улыбкой, от которой на душе стало так спокойно и весело, что я кинулась обнимать ее, чуть не перевернув стол и стул.

После обеда я, уже в новом платье и с пакетиком помытых ягод и фруктов вернулась к сторожке. Денис был уже там. Мы сели на пол, ели спелую красную клубнику, абрикосы и вишню и разговаривали о том, что будем делать завтра и куда пойдем.

– А как мы ее назовем? – спросила я, кивнув на собаку.

– Не зна-а-аю. Давай ты ее назовешь.

И тут я задумалась. Мне не хотелось называть ее как-то «обычно». Хотелось, чтобы ее имя было особенным, но при этом летним, чтобы было наполнено светом, теплом и лучами солнца.

– Может… Вера? – неуверенным тоном вставил Денис, нарушив ход моих мыслей.

– Фу! Нет. Нельзя называть животных человеческими именами.

– Почему?

– Ну ты только представь, вот идешь ты такой, а кто-нибудь кричит: «Денис!» Ты поворачиваешься, надеясь, что это тебя друзья или знакомые зовут. И вот ты такой радостный обернулся, а там… оказалось, что Денис – это какой-нибудь доберман.

– Ну, доберман – это не так уж плохо, – проворчал Денис.

– Все равно не очень-то приятно. А если несколько раз позовет? Или, например, возьмешь ты мороженое, только соберешься укусить, а тут окрик: «Денис, нельзя!». Ты так и застынешь с мороженым, а это хозяин на самом деле собаке кричал. Понравится тебе?

– Ладно-ладно. Я все понял, – насупившись, сказал Денис.

Я взяла в руки очередной абрикос. Оранжевый, как маленькое солнышко. И тут я поняла. Вот оно!

– Я придумала для нее имя! Придумала!

– Ну и какое же?

– Дыня!

– Дыня? – Денис недоверчиво посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на собаку, испуганно вскочившую на ноги при моем слишком громком выкрике. – Ну… Дыня… Неплохо, хотя я бы свою собаку так не назвал.

– Но ты же мне поручил сделать это.

Денис почесал рукой затылок.

– Ладно. Путь будет Дыней. Я тут знаешь, о чем подумал? Мне купаться вдруг захотелось. Пойдем?

– На речку?

– На речку.

– Но там же могут быть хулиганы и ребята из деревни… Не хотелось бы мне встречаться с ними еще раз…

– Я знаю место, где никого не встретишь. Пойдем!

Мы выбежали из сторожки, оставив Дыню лежать и отдыхать. Остаток дня мы провели, играя у неглубокой речки и плескаясь в прозрачной прохладной воде. Когда настала пора идти домой на ужин, мы пообещали друг другу, что будем встречаться каждый день.

Теперь мое лето заиграло новыми красками, передо мной открывался целый мир, полный приключений и забав. Я ложилась спать, вспоминая все, что произошло со мной в этот день. И, улыбнувшись мыслям про Дениса и Дыню, поняла, что теперь в моей жизни будет все по-другому.

И я была права. Мои летние дни теперь пролетали с такой скоростью, что я не успевала их считать. Дыня быстро поправилась, и мы стали гулять вместе с ней. Теперь, даже когда мы встречали хулиганов или других детей, они не подходили к нам и на пушечный выстрел. Дыня рычала и скалила зубы, если кто-то из мальчишек пытался подойти к нам сзади и застать врасплох. Меня это очень даже устраивало. Теперь я не переживала за свои коленки и целостность моего платья, ведь у меня были самые замечательные защитники на свете.

Больше всего времени мы втроем любили проводить у реки. Дыня очень любила плескаться и прыгать в реке за солнечными зайчиками, скачущими по хрустально-чистым волнам реки. Мы бегали собирать ягоды на окраину леса, объедались ими там же, прямо под кустами, а потом бежали снова к реке, чтобы смыть красные разводы на лице и руках от земляники или синие – от черники и ежевики.

Мы с Денисом стаскивали кучу различных вещей в сторожку, чтобы у Дыни были и игрушки, и вода, и еда. На ночь мы закрывали ее в сторожке, чтобы никто из хулиганов не нашел нашу четвероногую подругу и не причинил ей вреда.

Так прошел почти весь месяц. Нам везло, погода целыми днями стояла просто замечательная. На небе обычно не было ни облачка. В самый зной мы обычно прятались в тени деревьев, разговаривали друг с другом, играли в прятки или в «города». Я с радостью каждое утро, поцеловав после завтрака бабулю, бежала к сторожке, но мне с каждым днем становилось все грустнее. Мое пребывание в деревне длиной в целый месяц скоро должно было подойти к концу. Я сказала об этом Денису.

– Знаешь, я скоро уезжаю в город, – сказала я ему, когда мы сидели на песчаном берегу реки.

Денис, увлеченный рисованием на песке каких-то мифических, придуманных им животных, молча уставился на меня, улыбка сошла с его губ. Он застыл и не двигался несколько секунд. Дыня, все это время бегающая вокруг него, тоже остановилась и переводила взгляд с Дениса на меня, чувствуя что-то неладное.

– А не уезжать ты не можешь? Ведь мы так подружились…

– Нет, не могу. У меня в городе начнутся занятия.

– Какие еще занятия? – кинув со злостью палку на песок, спросил Денис. – У всех, кроме взрослых, сейчас каникулы!

---