Девушки здесь все такие милые

Лори Элизабет Флинн

Посвящается девушкам, которые добились чего хотели, но ценой, которая оказалась слишком высокой

Laurie Elizabeth Flynn

THE GIRLS ARE ALL SO NICE HERE

Copyright © 2021 by Laurie Elizabeth Flynn Inc.

Russian Edition Copyright © Sindbad Publishers Ltd., 2023

Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Корпус Права»

Перевод с английского Дарьи Андреевой

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. Издательство «Синдбад», 2023

Информация об авторе

Лори Элизабет Флинн родилась в том Лондоне, что в канадской провинции Онтарио, где и сейчас живет с мужем, тремя детьми и преклонного возраста чихуахуа. Бывшая модель является автором нескольких популярных книг для подростков. Ее «взрослый» дебют – триллер «Девушки все здесь такие милые» (2021) – был издан в пятнадцати странах.

Отзывы СМИ

Встреча выпускников. Токсичная компания подружек. Дождавшаяся своего часа месть… Оторваться невозможно.

Entertainment Weekly

Шокирующая, захватывающая история о соперничестве, непомерных амбициях, предательстве, интригах… о том, как далеко могут зайти «милые девушки» в стремлении получить то, что, по их мнению, должно принадлежать им. И о том, каких друзей мы выбираем, а от каких отказываемся.

Toronto Star

Этот невероятно напряженный, изобилующий неожиданными поворотами и сюрпризами триллер напоминает о том, что у прошлого очень длинные руки, а все глубоко погребенные секреты рано или поздно выходят наружу.

Меган Миранда, автор бестселлера «Опасная ложь»

Тогда

Мы правили на двоих. Кругом простиралось наше королевство: от лужаек кампуса до дебрей вечеринок. Мы метили его как свою территорию: попирали землю тонкими как спички ножками на высоченных шпильках и разверзали в хохоте напомаженные ведьмовские рты. Вокруг сновали мальчишки, чьих имен я даже не помнила, те самые мальчишки, проходя мимо которых, я и не подозревала, что они уже успели побывать внутри меня. Когда я наконец выбрала себе короля, корона оказалась для него непосильной тяжестью.

А затем по нашему миру треснул кулак, выбив свет. Мы стояли перед общагой в толпе девчонок – стояли как зеваки, хотя вся эта бойня брала начало внутри нас. Наша способность к созиданию захлебнулась в нашей страсти к разрушению.

Ее голос у меня в ушах – голос, в котором никогда не было особого страха: «Мы должны рассказывать одно и то же».

Мне хотелось убежать, но она продолжала двигать пешки по доске.

Наше царствование было коротким и кровавым.

Но то, что за ним последовало, оказалось еще хуже.

1. Сейчас

Кому: «Амброзия Веллингтон» a.wellington@wesleyan.edu

От кого: «Совет выпускников Уэслиана» reunion.classof2007@gmail.com

Тема: Встреча выпускников 2007 года

Дорогая Амброзия Веллингтон!

Отметьте эту дату в календаре!

Встреча выпускников 2007 года, посвященная десятой годовщине окончания Уэслианского университета, состоится 25–28 мая 2017 года. Приглашаем Вас повидаться с однокурсниками и принять участие в юбилейных торжествах, в числе которых – официальные приемы и общеуниверситетский бал.

Онлайн-регистрация открыта до 1 мая.

Если Вы собираетесь приехать, список ближайших отелей можно посмотреть на странице Где остановиться в Мидлтауне. Также доступно размещение в общежитиях на территории кампуса (число комнат ограничено). Большинство комнат рассчитано на двух человек – отличная возможность пожить с бывшими соседями и вспомнить прошлое!

Искренне Ваш, Совет выпускников

Я удаляю это письмо тут же, как распродажные рассылки «Сефоры» и «Майкла Корса» и напоминания Fertility Friend о том, что скоро у меня овуляция. А затем очищаю корзину, потому что жизнь меня научила: ничто не исчезает бесследно.

Две недели спустя приходит следующее письмо. «Мы не получили от Вас ответа. Очень надеемся Вас все-таки увидеть!» Как будто пальцем погрозили. Это послание я тоже удаляю, но успеваю прокрутить его вниз и увидеть ее имя – жирным шрифтом, прямо под списком членов Совета выпускников. Флора Баннинг.

Я забываю об этих двух письмах: вот уж действительно, с глаз долой – из сердца вон. Это нетрудно, когда все дни похожи друг на друга: я сажусь в метро и по линии N еду из Астории в Мидтаун, забегаю за продуктами в Key Food и выхожу обвешанная многоразовыми тканевыми сумками, врезающимися в предплечья. В счастливые часы1 толкаюсь с хипстерами в «Дитти», выпиваю второй бокал вина, несмотря на поддразнивания Адриана: «А вдруг тебе нельзя?» Но однажды в пятницу я приплетаюсь домой с работы, горбясь под тяжестью минувшей недели, а на барной стойке лежит конверт, адресованный мне.

– Привет, детка! – кричит Адриан, возлежащий на диване с планшетом. Наверняка в поте лица трудится над своей командой в Fantasy Football, а не над романом, о котором он так любит поговорить, но все никак его не закончит. – Как прошел день?

– Дверь опять нараспашку. Сколько раз просить: пожалуйста, запирай дверь на замок!

У меня миллион поводов ворчать на Адриана, и это лишь один из них. Запирай дверь. Закрывай пакет с хлопьями. Не разбрасывай грязное белье. Иногда мне кажется, что я ему скорее мать, чем жена.

– Да ладно тебе! В нашем доме чужие не ходят. Слушай, тут тебе какое-то письмо пришло. Приглашение на свадьбу или что-то в этом роде. Только они не в курсе, что ты вышла замуж и сменила фамилию.

Моя новая фамилия – предмет его мужской гордости, хотя он изо всех сил делал вид, что это не имеет для него никакого значения. «Мне-то что, но ты правда хочешь, чтобы у детей была двойная фамилия? А твоя такая длиннющая!» – сказал он, когда мы обсуждали свадьбу. Это была первая пробоина в моей послепомолвочной эйфории. Дети – сияющая непреложность на его горизонте, которую я неминуемо и радостно должна была с ним разделить.

Конверт на стойке адресован Амброзии Веллингтон – имя выведено изящным почерком. Не Амброзии Тернер – женщине, которой я стала три года назад, после того, как в Маунтин-Лейксе прошла под сенью деревьев навстречу Адриану, у которого в глазах стояли слезы. Пусть думает, что Тернер – это ради нас, ради детей. Незачем ему знать, почему я всей душой желала избавиться от Веллингтон.

Адриан поворачивается и выжидающе смотрит на меня: мол, давай открывай. Он любит свадьбы – точнее, любит тусовки, где можно напиться и фоткаться с полузнакомыми людьми, которые мигом становятся лучшими друзьями, и зазывать их на обеды и барбекю, которых – это все понимают – никогда не будет.

– Так от кого письмо-то? – спрашивает он. – Дай угадаю. От Бетани с работы. Она по-прежнему встречается с этим высоченным парнем? Марк его звали. Он еще в лакросс играл.

Адриан и его друзья, на пять-шесть лет моложе меня, до сих пор вовсю постят помолвочные фото в Фейсбуке и Инстаграме: девицы с длинными волосами – на ногах эспадрильи «Шанель», на ногтях гель-лак, призванный оттенить грушевидный булыжник на безымянном пальце, – позируют с парнями в клетчатых рубашках. Девицы-пиарщицы, мои подчиненные в «Брайтон-Дейм», все точно такие же.

Банальные, клеймили мы их когда-то. Тогда само собой разумелось, что мы-то такими не будем.

– Бетани двадцать два года, – бормочу я, доставая из конверта кусочек картона. Ответ Адриана я пропускаю мимо ушей – так я сосредоточена на том, что лежит внутри. Это не приглашение на свадьбу. Никто не просит меня пожаловать в Грамерси-Парк, не предписывает дресс-код black tie и не указывает настоятельно, что прием только для взрослых.

Все тот же изящный почерк – красно-черные чернила на кусочке кремового картона. Цвета Уэслиана. Буквы слегка клонятся вправо, словно писавший – кто бы это ни был – выводил их второпях.

«Обязательно приезжай. Нам надо поговорить о том, что мы сделали той ночью».

Подписи нет, но она и не нужна. Только один человек мог прислать мне такое. Лицо у меня начинает гореть, и шея наверняка покрылась красно-белой мраморной сеткой – так всегда бывает, когда меня захлестывает тревога. Я вцепляюсь в столешницу. Она знает, что письма я удалила. Ничего удивительного: она всегда каким-то образом обо всем узнавала.

В вихрь моих мыслей врывается голос Адриана:

– Я сейчас помру от любопытства! Вот бы там наливали сколько хочешь!

– Это не свадьба, – я засовываю карточку обратно в конверт, а конверт пихаю в сумку. Потом я переложу его в то место, где прячу все, что не предназначено для глаз Адриана.

Он откладывает планшет и встает. Самое время побыть заботливым мужем.

– Ты в порядке? У тебя вид, как будто тебя сейчас вырвет.

Я могла бы отправить карточку в шредер, но знаю, что будет дальше. На ее место придет следующая. Она и тогда умела настоять на своем. А теперь, наверное, и подавно.

– Ерунда. Пошли-ка на крышу, пропустим по бокальчику.

Патио на крыше с огрызками манхэттенских видов – особенность нашего дома, которой мы рассчитывали вовсю пользоваться, но по факту делаем это редко.

Он кивает, на время уняв любопытство, и, перегнувшись через стойку, целует меня в щеку.

---