Если бы все было так просто…

Разумеется, все родители любят своего ребенка с самого первого дня и хотят, чтобы все остальное как-то устроилось само по себе. Они хотят, чтобы ребенок вырос счастливым взрослым, способным к отношениям. Именно способность родителей принимать и любить ребенка таким, какой он есть, – основное условие того, что дети разовьют свою истинную личность, станут внутренне сильными и удовлетворенными. К сожалению, теоретически простое «Мы любим друг друга» на практике может превратиться в настоящую проблему. Сами того не желая, в вопросах воспитания мы часто не следуем собственным представлениям: нами будто управляет нечто, что побуждает передавать опыт, полученный в детстве.

Проиллюстрируем это на примере. Сюзанна сидит со своей восьмилетней дочерью Мари за кухонным столом и тренирует с ней таблицу умножения. Подсознательно мать нервничает, потому что ей еще нужно сделать важный звонок по работе. Когда же Мари вот уже пятый раз подряд не может ответить, что семь умножить на восемь будет пятьдесят шесть, Сюзанна говорит своему ребенку с раздражением: «Да тебе ума не хватит дырку в сугробе пропи`сать». Она произносит это и тут же приходит в ужас. Именно так ее всегда оскорблял отец.

Это знакомо почти каждому из нас: нежелание быть таким, как собственные родители. Однако вдруг мы стоим в коридоре или гостиной и выкрикиваем те же слова, что когда-то выкрикивали наши мама и папа.

Как может случиться так, что мы, словно на автопилоте, произносим именно те предложения, которые слышали от отца или матери? То, что здесь действует, называется явлением трансгенерационной передачи. Или, говоря бытовым языком, мы застряли в старом кино. Мы подражаем поведению своих родителей. Они были для нас образцом, и это запечатлелось в нас столь глубоко, что мы, хотя и твердо решили никогда не становиться такими, как они, все равно делаем именно это. Мы много раз придумывали, каким должен быть идеал в противоположность им, и тщательно следили за тем, чтобы все было правильно. Однако, испытывая напряжение, мы ведем себя с детьми так, как никогда не хотели. Ловушка стандарта захлопывается. Мы атакуем собственный идеал воспитания и, например, кричим на детей, хотя всегда были против этого.

Похоже, что нашего желания действовать по-другому недостаточно. И ощущение это попадает точно в цель. Хорошая модель для устранения ограниченности воли – это всадник на слоне. Всадник – наша воля – сидит наверху и держит в руках вожжи. Но если слон весом в пять тонн чего-то не желает, у всадника нет шансов этого добиться. Слон – это наши эмоциональные и частично бессознательные внутренние процессы, которые находятся под сильным влиянием опыта, полученного нами в детстве.

Обучение в двойной структуре

Для нашего опыта общения с родителями характерна некая двойственность. Мы изучаем две стороны медали одновременно: с одной стороны, мы являемся «жертвами» или, выражаясь более нейтрально, «адресатами» воспитания наших родителей. С другой стороны, мы узнаем и то, каково это – быть «виновником», то есть тем, кто «учится воспитывать», поскольку родители автоматически являются нашим примером, когда у нас появляются собственные дети. Например, в детстве мы чувствуем, как это ужасно, когда родители по-настоящему придираются. Тем не менее в этой ситуации мы невольно учимся «искусству» оскорбления на их примере. И то, и другое хранится в нас.

Итак, мы невольно учимся в двойной структуре. С одной стороны, мы – дети, адресаты воспитания своих родителей, а с другой стороны, мы одновременно узнаем от них, как играть роль родителя. Будучи детьми, мы не можем сопротивляться этому двойному посылу. Наши родители – это наш космос, наше первое влияние и наша большая любовь. Даже когда мы совершенно сознательно решаем: «Я НИКОГДА не буду делать так, как мои родители», – часто это удается лишь некоторое время. Под давлением или в особенно стрессовых ситуациях мы обращаемся к изученным шаблонам. Даже если мы и сопротивляемся изо всех сил, этот двойной стандарт закреплен в нас и время от времени дает о себе знать. Однако может случиться и так, что мы, имея твердое намерение никогда не поступать так, как поступали родители, впадаем в другую крайность и переусердствуем. Например, если дома нам не хватало внимания, то в этом случае мы склонны к гиперопеке над детьми.

При этом, должно быть, наше детство было совсем не плохим. Большинство людей пережили с родителями много прекрасного и с удовольствием передадут это детям. Однако у каждого есть маленький или даже большой багаж негатива, полученного в детстве. Идеальных родителей нет. А если бы они были идеальными, наверное, это было бы не так уж и здорово. Кому нужны идеальные родители?

Именно по этой причине только более глубокое проникновение в собственную историю дает нам возможность стать свободнее и разорвать цепь наследования несчастливых шаблонов семьи.

У каждого из нас есть и не такой уж положительный опыт из детства. И чем осознаннее мы отнесемся к негативным паттернам из нашего детства, тем меньше нам грозит опасность передать их своим детям. Мы наблюдаем это снова и снова на примере наших клиентов, которые храбро решили разобраться в собственной истории, чтобы проложить свой путь и дать детям возможность обрести опыт лучше, чем их собственный. Кроме того, твой ребенок не такой, каким был ты. Возможно, ему нужно нечто совсем иное, не то, что было важным для тебя в твоем детстве. Может быть, больше внимания. Может быть, больше свободы. Может быть, больше ограничений. Способность видеть это и воспринимать своего ребенка как личность ты обретешь только тогда, когда распознаешь и разорвешь связь с паттернами и установками своей семьи.

Основы жизни: привязанность и автономия

Хочешь ты того или нет, выбрал ты это или нет, считаешь ты себя способным на это или нет – в день зачатия твоего ребенка (максимум в день его рождения) ты вступил в отношения. Как только ребенок появляется на свет, ты несешь ответственность за воспитание маленького человечка. Чтобы быть матерью или отцом, не нужно получать диплом воспитателя. Ни один человек не проверяет, сможем ли мы справиться с задачей «взращивания». Люди занимаются этим в меру своих сил, и во многих случаях у них получается весьма неплохо.

Мы считаем само собой разумеющимся, что должны знать на интуитивном уровне о воспитании маленького человека, а потом с удовольствием говорим о родительском чутье.

Тем не менее это именно тот интуитивный образ действий, который открывает дорогу нашим бессознательным программам и моделям поведения. Невозможно переоценить, насколько наш жизненный опыт влияет на наше видение действительности, а тем самым и на наших детей. Например, все последующие отношения в нашей жизни копируют наш ранний опыт отношений с родителями. Все хорошее и не очень. В основном это происходит совершенно бессознательно. Если в детстве мы учились, например, тому, что нужно всегда быть внимательными, потому что иначе с нами может что-то произойти, скорее всего, этот скрытый страх перед жизнью мы передадим и нашим детям. Чем точнее мы осознаем, что нас сформировало, тем лучше мы сможем свободно решать, что именно мы считаем правильным и неправильным. Тогда мы перестаем быть рабами бессознательно усвоенных моделей поведения и установок и можем свободно делать свой выбор.

Чтобы иметь возможность воспитывать детей самостоятельно, целенаправленно и без напряжения, рассмотрим подробнее аспекты, на которых основывается способность к отношениям. Две главные потребности нашей жизни:

• потребность в привязанности и принадлежности, с одной стороны;

• потребность в автономии и самостоятельности, с другой стороны.

То, насколько хорошо мы можем удовлетворять эти потребности, зависит в начале нашей жизни от наших ближайших воспитателей – от родителей. То, как они к нам относятся, оставляет глубокие следы в нашем мозгу.

Для выживания нам, людям, нужны и привязанность, и самостоятельность. Это в равной степени относится к отцам, матерям и детям.

Мы появляемся на свет с неразвитым мозгом. В первые шесть лет нашей жизни он развивается довольно бурно. Этот процесс протекает в тесном взаимодействии с нашим окружением. Все, чему мы учимся в это время, оставляет в нашем мозгу глубокие следы. Наши нервные клетки соединяются в огромные магистрали данных. Закладываются основные паттерны поведения, чувств и мышления. Первый опыт отношений с нашими родителями программирует наш мозг в вопросах взаимотношений. Именно по этой причине раннее детство является самым определяющим периодом для всего нашего существования. Таким образом, в первые два года жизни мы приобретаем так называемое базовое доверие. Люди, обладающие базовым доверием, могут доверять себе и, кроме того, установить первоначальное доверие по отношению к окружающим. Из отношений с первыми опекунами они уяснили, что привязанность и автономия могут хорошо сочетаться друг с другом. Это знание глубоко укоренилось в их мозгу и дарит им чувство внутренней защищенности и уверенности в себе.

Потребность в привязанности – это основная экзистенциальная психологическая потребность, которая закреплена в нас на генетическом уровне.

В первые два года нашей жизни отношения с родителями очень близки физически. Это и пеленание, и ношение на руках, и купание, и одевание, и кормление, и объятия. Благодаря этому мы ощущаем всем телом, что нас принимают и любят. Поэтому базовое доверие накапливается не только в мозгу, это глубинное физическое ощущение, чувство, которое можно было бы описать как «Со мной все в порядке! Мне рады!».

В начале нашего развития связь однозначно стоит на переднем плане. В утробе матери мы полностью привязаны и не располагаем никакой автономией. Потом мы появляемся на свет, и пуповина обрезается. Если мы не найдем в этом новом мире связь с человеком, который сжалится над нами, мы умрем.