Я не намерена сдаваться сумасшедшему убийце. Раз мне суждено погибнуть, то перед убийством я хотя бы буду бороться.
– Я выберусь из этой лачуги любым способом. Даже если придётся убить тебя, – мой голос неестественно дрожит от злости.
У себя в мыслях я позорно похохотала.
– Коленки трусятся, деточка, – хмыкает он, и пальцами указывает на свои ноги. – О-о-о, я не просто человек, Хейз. Моих сил во сто крат больше, чем у жалкого человека. Не помнишь того олуха в серебряном костюмчике? Ты можешь случайно врезаться в него и крякнуться от сотрясения.
– Ты… болен, – я отрицательно качаю головой, поднимаюсь с кровати и пячусь от мужчины. – Какие ещё силы? Какая Земля?
– Я стараюсь постепенно посвящать тебя в азы!
Тонны сарказма, но ни капли вразумительного.
– Так ты не хочешь моей смерти? – иронично задаю вопрос я, всматриваясь в насыщенный огонь свечи.
– Ха! Ежедневно представляю, как отсеку твою головку и брошу чайкам на съедение. Но, увы, мне не позволено.
– Я ненавижу тебя, – сквозь зубы выдавливаю я.
– Как думаешь, за то, что я отрежу тебе язык, меня накажут? М-м… Навру всем, что немая прибыла. Забавно выйдет.
Он подходит к одному из настенных подсвечников, таких же ветхих, как лампада. Мужчина указательным пальцем водит вокруг пламени, а затем сдавливает в руке воск. Из-под его ладони поднимается тонкий дымок.
– Пока рано высовываться. Нам нужно поболтать, – не всерьёз лепечет он, препятствуя моим новоиспечённым планам – бежать.
– Выпусти. Меня.
– Ты потеряешься в замке.
– Опять за своё? – отчаянно фыркаю я.
«Держи себя в руках», – мелькают мысли.
– Он огромен. Его площадь не измеряется – растёт изо дня в день. Я – сокрушающий покровитель, принадлежу сфере Голубой Бирюзы. Ты училась на геолога, вероятно, сразу узнала, из чего сделаны стены.
– Зачем ты говоришь мне это?
– Ты хотела объяснений. Я тебе их предоставил.
Теперь я убеждаюсь, что он не здоров.
– Впереди тебя ждут Испытания, – продолжает тот. – Если ты их провалишь, останешься внизу, – он указывает пальцем в пол и хмурит брови.
Он серьёзен. Ни намёка на иронию.
– Что ещё значит внизу? На Земле?! – выплёвываю я.
Я не верю в то, что говорю это.
– Это значит, что тобой будут помыкать. На Землю тебе никогда не вернуться, – делает вывод мужчина. – А знаешь, ты бы вжилась в роль посыльного покровителя. Бегала бы, придерживая подол плаща уважаемой власти.
Я оглядываюсь, осматриваю предметы. Чем можно ненадолго обезвредить похитителя? Что если это на самом деле невозможно? Его сила – крепкий щит, о который моя плоть разлетится вдрызг.
– Я не верю ни единому твоему слову, – безнадёжно говорю я.
Окончательная точка моей злости. Я, наконец, успокаиваюсь, потому что сил не осталось. Некто, зовущий себя сокрушающим покровителем, выжал из меня последние соки своим безразличием.
– Мне не нужна никакая информация и тем более испытания.
– Почему именно мне выпало с тобой возиться? – возмущается мужчина.
– О, ну раз ты так силён, покажи, – я не придаю словам никакого значения: он лишь отмахнётся от меня.
– Меня ждёт работа и ты здесь не одна новенькая. – Как и ожидалось. – Помимо тебя у меня ещё десяток учеников. Каждому я рассказываю одно и то же.
– Качество уступает количеству. Подождут, – всё с таким же нежеланием говорю я.
Мужчина сопит носом. Он берёт своё лицо в пригоршни, задирает ими непослушные волосы.
– Посвящу в азы. Здесь твой настоящий дом, – он медлит. На мгновение мне кажется, что он боится напугать меня новой информацией. Разве не было с самого начала ясно, что обойдётся без инфаркта? Мужчина просто устал от меня. – Ты не человек, в тебе таятся такие же силы, как у меня и у посыльного в доспехах. Существует занимательная история мира сфер. Посетишь библиотеку, изучишь историю. Если вкратце объяснить нашу работу… Есть чудовища, они пожирают все природные явления, нарушают равновесие, потому существуем мы – чтобы предотвращать трагедии.
– Как увлекательно. Долго придумывал?
Всё, что сказал незнакомец – несуразица. Я не верю словам, а действия определённо будут мухлежом.
Мужчина нервно сопит носом, тянет улыбку. Достаёт из-за пазухи меч и лёгким движением разрезает старую кровать. Сечение аккуратное и ровное.
Перед глазами плывёт, пелена быстро исчезает. Но не мой ужас. Я прохожу вдоль кровати, трогаю ржавые пружины, внимательно осматриваю, не была ли она треснута до этого. Я спала на ней, мужчина с нечеловеческой силой толкнул меня на еле держащуюся лежанку, и она не разломилась. Что он такое?
– Я могу оставить тебя здесь поразмыслить или направлю в сферу Чёрного Оникса.
– Нет, – я отрицательно качаю головой, проигнорировав его предложение. – Допустим, я поверила твоим сверхспособностям, но ты не имел права отрывать меня от дома, от лучшего друга! – я тыкаю в него пальцем. – Верни меня домой. Это мой выбор. Не говори, что здесь, – я осматриваю комнату и усмехаюсь, – мой дом. Что я такая же нездоровая, как ты. Покровители? Это так печально. И жалко! Я не останусь здесь. Нигде, кроме моего дома. Ни-где.
– Здесь у тебя нет права выбора, – задорно проговаривает покровитель. – Забудь о своём прошлом. То была жизнь смертной, щупленькой Милдред Хейз. Пора бы собраться и стать той, кем должна, какой тебя зачали твои глупенькие и ничего не смыслящие родители.
– Тебе ли не знать о моих родителях и какими «глупыми» они были, – вступаюсь я.
– Лучше бы не знал, – бубнит мужчина.
– Ты… знал их? – даже в такой сумасшедшей ситуации надежда умирает последней.
А вдруг? Скажи мне об этом инопланетянин, я бы и ему доверилась. Узнать о родителях, что они ели перед тем, как погибнуть, с кем общались, как учились – дало бы мне знание, что они существовали.
– Как бы страшно это ни звучало, твоя мать жива-здорова, – говорит он. – И я чертовски её ненавижу.
– Да ну? Серьёзно? – я заражаюсь смехом.
– Я посмотрю, как ты будешь обхохатываться, когда познакомишься с ней.
Если я поверю похитителю – предам себя. Но что-то внутри меня щёлкает, вынуждает услышать мужчину. Я представляю красивую женщину, с шёлковыми прядями, тёмно-жёлтыми глазами…
«Не обнадёживай себя. Не обманывайся».
– Ладно, – максимально равнодушно говорю я. – Ты уже понял, что я не верю словам. Покажи.
Мужчина гасит ещё одну свечу. Он обходит меня, пинает обломки дерева. Я терпеливо жду, не отвлекаясь на его метания.
– Закроем эту тему, – говорит он.
– Нет. Не закроем. Отвечай за свои слова.
– Чего тявкаешь? Возомнила из себя. Сворачивайся, ты будущий покровитель, а не мокрая тряпка.
– Ты меня не понимаешь, – возмущаюсь я. – Я хочу домой. Это место убивает меня. Эти приторные голубые стены… Ненавижу.
– Если тебе тяготит такая жизнь, ты мучаешься, не можешь забыть своего дружка, – незнакомец медлит, – я убью его.
Я вытаращиваюсь на мужчину. Он смаргивает усталость, всё медленнее закрывая веками глаза.
– Прими свою судьбу – Айк будет жить.
– Разреши попрощаться с ним, – перебиваю я.
– А ты не глупая, – незнакомец склоняется надо мной, вынуждая смотреть друг на друга. – Я знаю, что таким образом ты хочешь сбежать. А ведь когда люди прощаются, уйти ещё сложнее. Тебе нужно забыть о нём, как это сделал он.
– Он не забыл обо мне, – твержу я.
– Силы хранителей в помощь, – возглашает мужчина, расправляя руки. – Тебя не было в его жизни, он счастлив со своей девушкой, не зная о твоём существовании.
– Такую участь вы мне уготовили? – начинаю я и осознаю, что всецело верю ему. Крик срывается от неожиданно подступивших слёз. – Тогда сотрите и мне память. Я не хочу помнить о нём и мучиться. Прошу.
Я выдыхаю и падаю в кресло с тряпками. Запускаю пальцы в волосы и нервно натираю кожу головы.
– Снова попытаешься сбежать – окажешься в темнице.
Мужчина уходит. Он оставляет дверь открытой. Хочет проверить, на что я готова ради себя и ради друга.
Глава 2
Нервирующая тишина, приторные голубые стены, мысли о доме и друге – это всё убивает меня.
Мужчина дал мне возможность сбежать. Будь это допустимым, он бы замкнул комнату. Есть что-то невозможное в этом месте.
«Ты потеряешься в замке».
Прошло около трёх часов – и то, это только мои предположения. Время тянется, как свежая жвачка. Выход вынуждает азартно поглядывать на него. В мыслях мелькает картина, где я открываю шаткий кусок дерева, переступаю порог и прохожу домой. Валюсь в постель и забываюсь.
Иногда воображение отыгрывается на мне: я представляю ограниченный коридор без окон, с теми же голубыми стенами. А рядом никого. Бывает, я представляю то, что утешит душу: лживая роскошь и сотня гостей, смеющихся от бодрящего неземного алкоголя. Мозг кипит, я не могу отогнать домыслы, и они крутятся как колесо фортуны.
Вернуться домой. Я должна вернуться. Айк, скорее всего, проснулся, чтобы проверить, сплю ли я. Меня нет в кровати, нет дома. Он переживает. Второй голос твердит: «Он не знает, кто ты. Понятия не имеет».
Как он с такой серьёзностью может говорить о стирании памяти, хранителях, чудовищах и покровителях?! Неужели я так легко поддамся лепету?
Ожиданию чуда нужно заканчиваться. Бездействовать глупо. Я, наконец, открываю, усиленно манящие меня двери.