Принцесса и гоблины

Вероника Ягушинская

Ночь. Улица. Фонарь…

Бз-з-здынь!

Нет фонаря. Сноп ярких искр от взорвавшейся лампочки уличного светила догорел и пустынная дорога, проходящая через промзону, погрузилась в кромешную темноту. Ну и как мне теперь тут пройти, не переломав каблуки?! Это, конечно, не лабутены, но тоже не дешевые туфли. Помнится, я выложила за них в прошлом месяце половину оклада.

Эх, была-не была!

Я сняла туфли и дальше шла уже босиком, тихо шипя сквозь зубы, когда острые камушки впивались в ступни. Но всяко лучше, чем рухнуть в темноте на условно проезжую часть с высоты десятисантиметровых шпилек и полуметрового поребрика.

Следующий фонарь показался на горизонте спустя пять минут. Глаза уже привыкли к темноте, а ноги к непривычному массажу, поэтому шла я уже довольно бодрой походочкой от бедра. Летний теплый ветерок развевал мои светлые кудри, периодически я встряхивала волосами и пританцовывала, напевая привязчивый мотивчик песни, которую сегодня крутили в клубе.

Эх! А Инга с Илонкой сейчас там. Танцуют, с нетерпением ждут обещанный концерт какой-то московской молодежной знаменитости и празднуют. Мой день рождения, между прочим! А мне завтра на работу. И почему все люди как люди, и только у меня шестидневка?! Но ничего, если все пойдет по плану, то настроение я себе сейчас подниму. Не зря же через эту чертову промзону короткой дорогой поперлась.

Сзади мою фигуру осветил яркий ксеноновый свет, бросив длинную тень мне под ноги. Кого-то черт несет на ночь глядя. Если и этот придурок резко тормознет и спросит, сколько, ей богу, туфлями по башке огрею! Я что, на путану так похожа?! Да, макияж клубный, но не яркий, и одета я более чем скромно: длинная в пол широкая зеленая юбка и такого же цвета шифоновая кофта без рукавов и без декольте. Фигура у меня хорошая, но в этом одеянии она скорее угадывается, чем просматривается, оставляя место для полета фантазии.

Визг тормозов раздался резко, но, увы, ожидаемо. Я уже занесла для удара туфли, как вдруг услышала совсем иной вопрос.

– Где в этом чертовом захолустье Арбузная, 18? – довольно нелюбезным тоном вопросил молодой человек из-за опущенного стекла черного мерина.

Представлял собой этот молодчик именно тот тип мужчин, который я терпеть не могла – золотая молодежь. Этакий вылизанный, залаченный папенькин сыночек, который салон красоты в неделю посещает чаще, чем я за всю свою жизнь. Такие мальчики обязательно ходят в качалку, и их нельзяграм пестрит фотками у зеркала. «Это я в суши, это я в море, это я с бицепсом, это я с триппером». Тьфу, одним словом!

И, главное, ведь даже башку свою зачесанную не повернул в мою сторону. Хам!

– Я что вам навигатор? – зло бросила в ответ и невозмутимо пошла дальше.

– Тебе трудно ответить? – окрысился парень, с визгом шин догоняя меня. – Я опаздываю!

– Опаздывайте, – вежливо пожелала я и продолжила свой путь. Терпеть не могу, когда мне с порога тыкают.

– Да иди ты, – сплюнул он и резко газанул, обдав меня облаком пыли вперемешку с выхлопными газами. А мерседесик-то маслице кушает, ехидно отметила я, и, помахивая «не лабутенами» потанцевала дальше. Никакой хам не мог испортить мне настроения, ибо я уже видела свою цель, которая дружной гурьбой вываливалась в свет впередистоящего фонаря. Надеюсь, меня в темноте разглядят не сразу. Для пущей конспирации я прижалась к кустам, растущим вдоль тротуара, и постаралась слиться с растительностью.

Придурок на старом мерине тормознул возле компании, явно, чтобы дорогу спросить у них, но как только в его сторону направился плечистый парень, рванул прочь. Идиот! Арбузная, 18 – это адрес клуба, откуда я шла, и ехал парнишка сейчас в противоположную сторону. К тому же, если огибать промзону по городу, то крюк получится километров пятнадцать, не меньше.

– Удачи, – от души пожелала я недоумку и на мягких лапах пошла навстречу своему хорошему настроению, ехидно и от души улыбаясь.

Когда до цели оставалось всего ничего, на горизонте нарисовалась стремительно приближающаяся машина. Возле меня она резко тормознула, и давешний придурок в опущенное пассажирское окно проорал:

– Садись быстрее!

– И не подумаю! Я к незнакомым дядям в машины не сажусь! – возмутилась в ответ, а в это время к нам, бодро позвякивая металлоломом, приближалась толпа гоблинов штук так в десять.

– Быстро садись, дура, – совсем уж невежливо заорал золотой мальчик на меня.

– А вас в детстве не учили, что хамить нехорошо? – взвилась я, злая, что меня обнаружили раньше времени.

– И кто это тут у нас? Цыпа-цыпа, – ласково позвал главарь банды – высоченный твердолобый бугай с лицом, испещренным шрамами. В руках он ненавязчиво покручивал цепь с шипастым шариком на конце.

– Б…дь! – выругался водила.

Если честно, я думала, что он сейчас, как обычно, с проворотом унесется вдаль, но мальчик удивил. Подхватив с заднего сиденья монтировку, он выскочил, не забыв при этом пикнуть сигналкой, и встал передо мной, загораживая от потенциальной опасности.

– Оба-на, цыпа, твой петушок? – осклабился главарь, раскручивая шарик на цепи. – Сейчас мы его пощипаем.

Сразу же раздался согласный скрежет металлолома от иных представителей гоблинского племени. Кажется, золотого мальчика сейчас будут бить, а мне же совсем иного развлечения хотелось. Еще только свежего трупа на день рождения мне не хватало. Так дело не пойдет, решила я, и смело выступила из-за широкой спины незваного спасителя.

– Добрый вечер, мальчики, – широко улыбнулась я и со злорадным удовлетворением понаблюдала, как побледнели «мальчики». Первые ряды резко шагнули назад, немного придавив задние, но возмутиться никто не решился.

– Надеюсь, к завтрашнему зачету все готовы? – еще более ласково поинтересовалась у них.

Нервно сглотнули, но закивали.

– Иванченко! – воскликнула удивленно. – Тебя уже из больницы выписали?! Ну, ты, прям, вампир – за сутки перелом ноги срастил! Тогда жду тебя завтра в девять!

И подмигнула конопатому невысокому парню, упорно прячущему в застегнутый карман кастет.

– Ой, а что это у тебя? Наверное, подарок мне на день рождения.

Парень нервно кивнул, потом отрицательно замотал головой, снова попытался спрятать железку, не преуспел и просто выкинул ее в ближайшие кусты.

– Ай-яй-яй, – картинно запричитала я. – А как же подарок? Ну, ничего, друзья тебя выручат.

Я обвела требовательным взглядом толпу гоблинов. Так сразу расставаться с оружием никто не захотел, поэтому пришлось поторопить:

– Сдаем металлолом, мальчики.

И требовательно протянула руку.

– Ну?

– Мария Александровна, может, не надо? – заныл Семенов из середины строя. – Зачем оно вам?

– Ролевику знакомому отдам, – пообещала я и требовательно пощелкала пальцами протянутой руки.

Первым отмер, как это ни странно, главарь, вложив в мою маленькую ладошку тяжелую цепь, и это послужило сигналом для остальных. Парни разной степени криминальности подходили и с понурой головой складывали оружие. Тяжелее всех вздыхал Семенов, расставаясь с нунчаками. Раритет, однако. Наверное, у папы спер, его батя – тот еще уличный боец.

– Пакет есть? – спросила я своего «спасителя», ошарашенно наблюдающего за ограблением грабителей.

– А это хахаль твой? – недружелюбно поинтересовался исподлобья парень со шрамами. Выглядел он крайне устрашающе, если не знать, что это не боевые раны, а следы встречи с бешеной собакой в детстве.

– Сидорчук! – одернула я парня.

– Простите, – буркнул он. – Так это ваш парень или нет?

– Нет, – равнодушно пожала плечами я, меланхолично сгружая в драный пакет из пятерочки колюще-режущие инструменты.

– Так может…

– Не может, – отрезала я.

– Ну, вы подумайте, – не отставал главарь.

– Сидорчук, – простонала я, закрыв глаза. – Вопрос с твоей безответной любовью мы уже проходили на первом и даже на втором курсе. Ты клятвенно обещал мне, что уж на третьем я точно про это не услышу. Лучше бы ты так химию любил!

– Я полюблю, – пообещал парень. – Вот женитесь на мне и научите.

– Сидор-р-р-чу-у-у-ук! – прорычала я.

– Молчу, – проворчал он и зло зыркнул на золотого мальчика. Кстати, крайне симпатичного мальчика, только сейчас отметила я.

– Так это же е%лан, – радостно заорал Иванченко. – То есть, болван. То есть, Беглан.

– Да, точно, точно, – загомонили парни и, изрядно воодушевившись, окружили занервничавшего парня.

– Кто-кто? – не поняла я.

– Ну, певец такой. Популярный, – пояснил Шидошин – самый мелкий и неприметный из всех. – Ну, это… «я тебя люблю, за тебя умру, за тобой пойду, тучи разгоню», – фальшиво пропел он мотивчик последнего радио-хита.

– А я все думала, не учила ли я вас когда-либо, – задумчиво протянула, внимательно разглядывая своего защитника. – То-то лицо знакомым показалось.

Это его фэйс на всю стену украшал сегодня клуб, где я отмечала день рождения. Там должен был проходить его концерт. Я глянула на часы. Ну да, уже часа два, как должен. Был.

– А можно автограф? – подлез к ошарашенному певцу Иванченко с бумажкой и ручкой. – Я так люблю ваши песни!

Парень удивленно хлопал глазами, и немного нервно подписывал листок. Еще бы, стресс такой! Автограф просят и песни поют уголовного вида гоблины, а девчонка призналась, что знать не знает и знать не хочет.

---