Интенсивная психологизация поведения и чувств в XX и XXI веках порождает коренные отличия от прошлого. Конечно, тяжелый физический труд (за признание этой тяжести шла борьба) никуда не исчез. Однако внимание уделяется самым разным явлениям: тревожности, дискомфорту, невозможности самореализации. К усталости, возникшей вследствие борьбы с окружающим миром, добавляется усталость, вызванная борьбой с самим собой, – а это процесс внутренний, личный, почти интимный. Препятствия и невозможность что-либо сделать исходят из самого человека, как и слабости и упадок сил. Все это усугубляется современными законами менеджмента, пренебрегающими индивидуальными ценностями ради сиюминутной выгоды; отсутствие контракта вызывает нестабильность и шаткость положения работника, появляются нежелательные профессиональные сдвиги; в результате возникает весьма актуальное противоречие между потребителем, имеющим возможность принимать решение, наемным работником, лишенным такой возможности, и гражданином, требующим ее⁵. Отсюда – бесконечные сомнения по поводу фрустраций личного порядка.

Цель этого исторического и в то же время генеалогического исследования такова: показать, как то, что издавна вошло в плоть и кровь, на протяжении веков вписывается и в сознание, социальные структуры и их представительства и как оно вовсю раскрывается, проникая в самое наше существо.

Часть первая. Средневековый мир: поиск вех для изучения

Усталость, с незапамятных времен отравлявшая человеческое существование, была неотъемлемой частью средневековой повседневности. Ее населяют изнуренные согбенные тела, она описывается в различных текстах, от трактатов о здоровье до хроник, фаблио и романов. Согласно распространенной тогда гуморальной теории, усталость наступала вследствие потери ценных телесных жидкостей (гуморов). Усталость – это исчезновение вещества, того, что составляет богатство плоти, разрушение плотности. Это также «темное», малопонятное явление: не существует никаких цифр, описывающих ее, да и слова говорят о ней не вполне ясно, несмотря на то что есть fatigue (усталость), происходящее от латинских fatigare, fatigatio, defatigatio, или lassitude (усталость, утомление) – от латинского lassitudo; нет никаких симптомов, которые описывали бы ее «лучше» или «хуже», кроме интуитивной оценки: длительность дня, меняющиеся особенности деятельности, приблизительно пройденное расстояние, а также случающиеся драмы, несчастья, опасности, травмы.

В средневековом мире было множество «усталых» действующих лиц. В первую очередь это пешие путешественники. В сборниках рецептов той поры присутствовали описания лекарств для тех, «кто ходит по дорогам», и для «усталых путников»⁶, паломников, торговцев или всадников, которым предстояло совершить опасные переходы по пересеченной местности. В исторических хрониках и романах рассказывалось об усталости и утомлении воинов, делом чести которых было участие в поединках и защите городов. Жизнеописания святых, в свою очередь, рассказывают об изнуренности монахов – тех, кто живет в монастырях и подчиняется их суровым правилам, стремясь искупить грехи человечества. Такие виды усталости трудно отнести к какой-либо категории, но их нельзя сбрасывать со счетов; они в большей степени, нежели иные, отражают средневековое общество, пространство, время.

Иначе говоря, усталость возникает только в противостоянии со средой.

ГЛАВА 1. КАРТИНА ЯСНА, ОРИЕНТИРЫ ТУМАННЫ

Главный образ усталости в древности – образ потери, утраты. Слабость возникает в связи с недостатком, нехваткой вещества. Нет ничего более материального или видимого: усталый человек потеет, у него слабеют мускулы, ему становится трудно дышать – и ему начинает казаться, что его тело перестало быть прежним. Все говорит о безвозвратной «утечке», на месте жидкостей (гуморов), предназначенных для «создания» и поддержания организма в порядке, появляются пустоты. Водянистые вещества, занимающие и соединяющие части тела, появляются при малейшей ранке, при малейшей гематоме, при малейшем потоотделении; жизнь уподобляется растительным сокам, плодородной силе, подтверждая неразрывную связь между жидкостями и жизнеспособностью. «Квинтэссенция» тела содержится в этих жидкостях. Их присутствие повышает силу, а исчезновение порождает слабость, худобу, истощение, а то и приводит к смерти. Когда этих жидкостей не хватает, наступает усталость.

Утрата жидкостей и ее последствия

Рассмотрим физические упражнения, мнение врачей о которых совпадает с общепринятым. Все дело в движениях частей тела: повторяющиеся движения вызывают трение, которое вызывает повышение температуры (местное), которое превращает жидкости в газ, который в конечном счете испаряется. В результате человек худеет, все его внезапно обезвоженное тело страдает, его охватывает холод. Это демонстрируют долгие скитания Тристана и Изольды, героев романа XII века, их «мертвенно-бледные и исхудавшие тела»⁷. То же самое мы видим и в медицинских комментариях, в которых упоминается «потеря», чрезвычайное ослабление плоти, помещающие боль в самые «благородные» части тела:

Тебе нужды в ломоте нет,
И тело напрягать не след,
Зане оно тепла лишится
И лютой болью сокрушится:
Желудок, голова и грудь
Начнут страдать – спокойней будь⁸.

Суть боли – в «дефиците», суть слабости – в потере вещества. Пот – «плохой симптом»⁹. Избыточное трение может вызвать лихорадку со всеми ее последствиями, особенно если движения совершаются «при сильной жаре»¹⁰.

Поэтому предполагаемые последствия усилий беспокоят врача до такой степени, что он бьет тревогу. Большая потеря вещества, с его точки зрения, «невосполнима». Она представляет опасность для тех, кто, «слишком много потея, изнуряет себя»¹¹. Усталость делает человека «скованным и иссушенным, его добродетель и ум деградируют от такой работы»¹². В эпоху, когда еще не слышали ни о каких принципах внутренней регуляции, работающий человек должен был стараться избегать того, чтобы «слишком сильно потеть»¹³. В то же время ограничения непонятны, определяются эмпирическим путем, интуитивны. В повседневной жизни люди руководствуются впечатлениями и непосредственными ощущениями, а не расчетами и контролем¹⁴. Сама «потеря», представленная таким образом, не поддается исчислению. Ее еще невозможно оценить. Невозможно определить количество трудозатрат в разных профессиях, играх, путешествиях, сражениях. В некоторых занятиях это проявляется лучше, чем в других, например в доставке морской рыбы из Ла-Манша и Атлантического океана на парижский рынок на специальных быстроходных экипажах, курсировавших с XII века. Из-за высокой конкуренции требуется двигаться быстро и преодолевать большие расстояния, поэтому павшие в пути лошади и изнуренные люди здесь – обычное дело. Начиная с XIII века в этой сфере даже существовал специальный фонд для замены «загнанных лошадей»¹⁵ и компенсации за испортившуюся в дороге рыбу. В 1500 году потребовалось судебное решение, чтобы оборудовать дорогу и урегулировать рынок¹⁶.

Какие слова можно использовать?

Неточный термин, который тем не менее используется со времен Средневековья, – это «усталость, fatigue. Происхождение его элементарно – от латинского глагола fatigare (уставать), который и вдохновил авторов средневековых текстов на создание существительного. Как мы видели, упоминались «загнанные лошади»¹⁷ – те, что в XIII веке доставляли рыбу на парижские рынки на специальных быстроходных экипажах, или Галахад, «лучший в мире рыцарь», который «никогда не чувствует усталости»¹⁸, или Фьерабрас¹⁹, после боя с мусульманами «настигнутый усталостью»²⁰.

Слово «усталость» может заменяться множеством других: в романе «Дюрмар Галльский» упоминается «слабость, охватившая все члены»²¹, Альдобрандино Сиенский говорит о «согревании»²² членов, Арно де Вильнёв в XIII веке употребляет термины «уныние духа»²³, «воздушная часть жидкостей» (гуморов) и «душевная травма»²⁴, а Бартоломей Английский – даже «страсть мозга»²⁵, порицая ее последствия в виде бессонницы и сухости организма. Иными словами, речь о терминах, обозначающих «нехватку сил», телесную слабость и вызванные этим неприятности.