Я закрыла глаза и не смогла сдержать слез. Они брызнули из-под сомкнутых век и обожгли щеки.

«А вот вампиры никогда не плачут, – отчего-то подумала я и всхлипнула. – Они просто не могут».

Я разрыдалась, уткнув лицо в подушку. На сердце было так тяжело, что казалось, оно не выдержит. Тоска лежала камнем и давила смертельно. После нашей последней встречи я пребывала в постоянном страхе неизвестности. Я еще не научилась полностью доверять происходящему и принимать все спокойно.

Грег хотел стать человеком. И я хотела этого больше всего на свете. Тогда мы смогли бы всегда быть вместе. И сколько раз мы уже пытались! Но пока все было безрезультатно. Вампир мог пройти обратное превращение, и мы оба точно знали об этом. Грег уже много лет не питался человеческой кровью, он даже практически не боялся солнечного света, постоянно пытался преодолеть внутри себя давление Тьмы. Он упорно стремился к Свету. И это тревожило его близких, особенно Атанаса – главы клана. Я не так много общалась с ним, но отлично поняла его устремления. Атанас считал бесперспективным обратное превращение, и всячески настаивал на моей инициации. И даже предпринял попытки силой обратить меня.

Древнее поверье гласило: если вампира искренно полюбит обычная невинная девушка, и он сможет сдержаться и не укусить ее в момент первой близости, то Свет внутри него победит Тьму и превратит вампира в человека. И кажется, нет ничего проще. Но я и представить не могла, какова сила и притягательность моей крови для Грега. Он терял разум лишь от поцелуев, и обычно исчезал в последний момент. До конца мы так и смогли дойти, и Грег все еще оставался вампиром. Но он не выполнил одного из условий поверья. Вампир должен увлечь девушку, влюбить в себя, но сам оставаться холодным. И только это могло помочь ему не потерять голову во время первой близости. Но Грег без памяти влюбился в меня. И мы расстались.

Я перестала плакать, села на кровати и прижала подушку к груди. Представив, что обнимаю моего милого, потерлась щекой о мягкую ткань и вновь закрыла глаза. Так мне было легче увидеть внутренним зрением любимое и такое прекрасное лицо. Грег, как и все вампиры, из века в век становился все более утонченным, его лицо приобретало поистине неземную красоту. Ведь чем красивее выглядел вампир, тем быстрее он мог обольстить свою жертву, заворожить ее обаянием, и легче получить то, без чего он не мог существовать – свежую кровь. Грег с первого взгляда произвел на меня неизгладимое впечатление. Он был строен, изыскан, невероятно бледен и словно отстранен от всех и вся. Густые блестящие черные волосы, всегда красиво уложенные, белая нежная кожа, казавшаяся фарфоровой, тонкие аристократичные черты лица, большие сияющие чистым голубым светом глаза, оттененные длинными черными ресницами, изящно очерченные розовые губы – мгновенно притягивали взгляд. Среди моих знакомых молодых людей Грег разительно выделялся, словно бесценный, искусно ограненный бриллиант в куче щебенки.

– Милый, – прошептала я, – где ты сейчас? Что делаешь? Как же я хочу увидеть тебя хоть на минуту!

Я подняла голову, вытерла глаза и прислушалась. Но в квартире было по-прежнему тихо. Я была одна.

Последняя наша встреча произошла в конце апреля. Грег появился как всегда внезапно. Он словно материализовался из воздуха. Но он частенько так делал, и я уже начала привыкать к этому. И мне даже нравилось, что в какие-то моменты, когда я упорно мысленно звала его, он возникал рядом. А если мне грозила опасность, Грег непременно оказывался в нужном месте и в нужное время. Это придавало мне спокойствия и хоть какой-то уверенности. Но с апреля мы не виделись ни разу. Грег не подавал о себе весточки, не приходил во сне, не звонил и не писал ни в аське, ни на мейл. И я ничего о нем не знала. Перед тем, как уйти, он сообщил, что Атанас нашел единственно верное решение нашей проблемы – будто бы необходимо разлюбить меня, и тогда условия поверья легко выполнимы. Мы станем близки физически, он сдержится и не укусит меня, ведь будет ко мне равнодушен. А став человеком, снова в меня влюбится. Я и представить не могла, что изворотливый ум Атанаса может подсказать такой выход. Я была уверена, что он только и думает, как бы нас разлучить, и не верила в благополучный исход подобной затеи.

Грегу предложили какое-то время провести в «Белом склепе». Это был единственный в своем роде монастырь вампиров, о котором практически никто ничего не знал. Даже Грег не верил в его существование до поры до времени. Монастырь находился на одной из гор северной Чехии. Настоятелем много веков являлся отец Грегори. И он тоже считал, что лучше избавиться от любви, и склеп монастыря – самое подходящее место. Попросив не забывать его, Грег исчез, а я долгое время находилась в какой-то прострации и все никак не могла принять происходящее. В глубине души я не верила, что можно по своему желанию избавиться от любви. Но Грег являлся иной формой жизни, и, возможно, ему удалось бы убить чувство ко мне.

В гостиной раздался какой-то легкий стук, я вздрогнула, прислушалась, потом отбросила подушку и кинулась туда. Я была уверена, что Грег почувствовал мою смертельную тоску и появился. Распахнув дверь, огляделась. Но в гостиной никого не было. Я машинально подняла журнал, видимо, соскользнувший со стола и упавший на пол. Положив его, вздохнула и отправилась в ванную.

Потом позавтракала без аппетита, выглянула в окно. Было по-прежнему пасмурно, казалось, вот-вот пойдет дождь. Но мне нравилась такая погода. Она полностью соответствовала моему тоскливому настроению. Я натянула джинсы, серую футболку с капюшоном, завязала волосы в узел и заколола шпилькой. Остановившись в коридоре перед зеркалом, внимательно на себя посмотрела. Я сильно похудела за последнее время. Лицо выглядело осунувшимся, моя и без того белая кожа еще побледнела, Серо-голубые глаза казались погасшими, под ними залегли тени. Я открыла косметичку и достала блеск для губ. Но потом передумала.

– Зачем? – пробормотала я. – Кому это нужно? Уж точно не мне.

Я бросила косметичку на столик и вышла из квартиры.

Жила я неподалеку от станции метро «Пролетарская» и любила свой район. Мне нравилось гулять по улицам, заглядывать в древнее Крутицкое подворье, подниматься на Новоспасский мост и любоваться открывавшимися с него видами на монастыри и Москву-реку. И сейчас я машинально пошла в ту сторону. Низкие серые тучи закрывали все небо, не было видно ни единого просвета. Я набросила капюшон на голову и медленно двинулась к мосту. Последнее время я часто бродила по городу вот так, без всякой цели. И мне нравилось одиночество, никто не мешал вспоминать Грега, думать о нем. До него я никогда и никого не любила. Конечно, были увлечения, короткие романы, но я быстро понимала, что все это не то, и, особо не задумываясь, расставалась. И только с появлением Грега сердце вдруг проснулось. И даже когда я узнала ужасную правду, что он вампир, любовь выжила. А ведь я всеми силами пыталась избавиться от него, забыть Грега. Но тщетно, чувство осталось, ничто не смогло разрушить его.

«Не понимаю, как можно разлюбить, – размышляла я, идя по мосту к Кожевнической улице. – Ведь любовь живет в сердце несмотря ни на что и даже вопреки всему. Я уже почти два месяца не вижу Грега, не общаюсь с ним, ничего о нем не знаю. Но разве я стала хотя бы чуточку меньше любить? Как он там, в этом «Белом склепе» пытается избавиться от чувства, которое, я точно знаю, так же сильно, как и мое? Не представляю! Грег, милый, быстрее возвращайся ко мне… Мне так плохо без тебя!»

Я с трудом сдержала подступившие слезы и ускорила шаг. Необходимо переключить свои мысли, иначе депрессия неизбежна.

Я спустилась с моста, дошла до конца Кожевнической улицы, обогнула Павелецкий вокзал и направилась по Новокузнецкой. Ноги словно сами привели меня к дому, где жили Грег и Рената. Я зашла в небольшой ухоженный двор и подняла голову. Высотка выглядела стройной закругленной колонной. На последнем этаже находилось всего две квартиры, в одной жил Грег, в другой – Рената. Мне невыносимо захотелось подняться. Я подумала, вдруг его сестра дома. Хотелось расспросить ее о Греге. Я подошла к подъезду. Вышедший консьерж спросил, к кому я направляюсь. Я назвала номер квартиры.

– Вы же помните меня? – робко спросила я. – Я уже бывала тут и не раз.

– Никого нет дома, – сухо ответил он и захлопнул перед моим носом дверь подъезда.

Мое настроение окончательно помрачнело.

Я вышла из дворика и невольно вздрогнула, заметив впереди осанистую фигуру. Мужчина быстро удалялся по переулку. Седые, падающие до плеч волосы, уверенная походка, черная одежда – все указывало на Атанаса, и я, не раздумывая, бросилась за ним. Но мужчина сел в черный джип и уехал.

«Совсем с ума сошла! – подумала я, пытаясь унять волнение. – Да откуда здесь взяться Атанасу? Что ему делать в Москве? Он наверняка сейчас в Лондоне или вообще где-нибудь на севере прячется от летнего солнца. И Рената, видимо, с ними. Нужно немедленно успокоиться! А то уже мерещится, бог знает что. И лучше мне уйти отсюда».

Я развернулась и пошла куда глаза глядят. Сама не заметила, как оказалась возле Третьяковской галереи. Попав в гущу людей, мгновенно почувствовал дискомфорт, захотелось очутиться в каком-нибудь менее оживленном месте. И я свернула в переулок.

---