Незваный гость

Б. П. Уолтер

Ребекке и Тому

Надвигается буря, мистер Уэйн. Советую вам и вашим друзьям задраить люки, ведь когда она обрушится, вы будете удивляться, как вы могли жить так роскошно, не делясь ничем с остальными людьми.

Селина Кайл в к/ф «Темный рыцарь: Возрождение легенды» по сценарию Кристофера Нолана и Джонатана Нолана

B.P. Walter

THE DINNER GUEST

Серия «Объявлено убийство»

Печатается с разрешения Hardman and Swainson и The Van Lear Agency LLC

Перевод с английского Максимовой Марии

© BP Walter, 2021

© Максимова М., перевод, 2023

© ООО "Издательство АСТ", 2023

Пролог

День убийства

Мой муж Мэттью умер не по сезону холодным августовским днем во время ужина. Мы были вместе чуть больше десяти лет, женаты – пять из них, и да, мы любили друг друга. Но любовь меняется со временем, и, должен признаться, в те последние мгновения, когда я знал, что он умирает, на фоне ужаса, крови и шока моя любовь к нему была не такой абсолютной, как можно было бы ожидать. Даже после всего, что произошло. Когда мы женились, мысль о том, чтобы потерять его, вызвала бы во мне волну опустошения. Подобное не укладывалось в голове. И я думал, что так будет всегда. Потребовалось случиться худшему, чтобы я понял, что не всегда все происходит так, как мы думаем.

Больше в моем сознании отложилось не то, как нож входил в плоть, и не ужасный звук, который издал Мэттью, когда осознал, что произошло. Больше всего мне запомнилось, как он порывался заговорить. Он пытался что-то сказать, что-то явно очень важное для него. А я не мог разобрать слов. У него не получалось произнести их достаточно внятно, чтобы передать смысл. Я даже не рисковал предположить. Возможно, там было слово «после», хотя я не уверен. И эта неизвестность, это бессилие породили вопросы и размышления о том, что же он хотел сказать мне в свои последние секунды.

Рейчел с ножом в руке спокойно сидела на стуле и звонила в полицию. Тем вечером ее даже не должно было быть у нас. Но я привык к ее отличительной черте: всегда находить способ оказаться в местах, ситуациях и мероприятиях, которые обошлись бы и без нее. Всегда посторонняя. Однако не сегодня. Сегодня ей принадлежала главная роль.

Прибывшие полицейские арестовали ее на месте. Она ведь призналась. Она сидела, держа нож, в глазах блестели слезы.

– Это сделала я, – тихо, но уверенно сказала она. – Я его убила.

Они уже собирались увести ее, когда младший из двух полицейских задал ей вопрос. Вопрос на миллион долларов, как говорится.

– Почему вы убили его, Рейчел?

Подозреваю, что старший полицейский хотел бы сохранить подобное для допросной, но все равно повернулся послушать ответ. Но лицо Рейчел оставалось невозмутимым. Лишь на мгновение его спокойную поверхность потревожила рябь эмоции. Потом она просто покачала головой и опустила ее.

– Я не могу, – сказала она и больше не произнесла ни слова.

Ее увели, чтобы поместить под стражу, а еще один полицейский остался, чтобы отвезти нас с Титусом в участок в машине с мигалками. Мне пришлось уговаривать Титуса выйти из комнаты. Он лежал на кровати, завернувшись в одеяла и отгородившись от ужаса окружающего мира наушниками. Перед собой он держал старый памятный альбом. В детстве он делал такие на каждых школьных каникулах. По-видимому, так делала сестра Мэттью. Он как-то рассказывал мне об этом, когда мы смотрели, как маленький Титус клеит распечатанные фотографии. Я не понял, радовался ли он увлечению мальчика или был обеспокоен. И меня нервировало, что сейчас, после сцены насилия в кухне, Титус потянулся к альбому, заполненному фотографиями нашей счастливой семьи.

– Нам надо ехать, – мягко сказал я. – Полиция здесь. Надо поехать в участок, чтобы они побеседовали с нами.

Полицейский за спиной сказал, что нам обоим надо спуститься. Он подошел и встал близко, ясно давая понять, что выбора у нас нет.

Я видел, как по лицу Титуса катятся слезы, и мне хотелось обнять его и сказать, что все хорошо. Но он отпрянул от меня.

– Пожалуйста, Титус. Нам надо ехать. Они уже забрали Рейчел.

При этих словах, как я и подозревал, он поднял голову.

– Рейчел призналась. Она сказала, что сделала это.

Он встал, и светлая челка упала ему на лицо, промокнув от слез.

– Но… почему?

Последнее слово он произнес одними губами. Я пристально смотрел на него, в воздухе между нами повис вопрос без ответа. Почему Рейчел призналась в убийстве, которого не совершала?

Глава 1
Чарли

За одиннадцать месяцев до

Впервые мы с Рейчел встретились в книжном магазине. Мы с Мэттью поехали в город, оставив Титуса дома с моей мамой печь кексы. Когда мы решили поселиться в Челси, я боялся, что мама, живущая в соседней Белгравии, попытается контролировать нашу жизнь, но в основном мы прекрасно обходились, а она заглядывала пару раз в неделю.

Поход в «Уотерстоунс» на Кингс-роуд был моей идеей. Я хотел выбрать книгу с пафосным названием, о которой прочел в одной из утренних газет, больше ради того, чтобы меня увидели читающим ее, нежели для удовольствия. Мэттью всегда критиковал это. «Ты относишься к книгам, как к аксессуарам». Последнее слово он произнес с полнейшим презрением, а его красивое лицо расплылось в хитрой улыбочке. Он меня подначивал, а я заглотил наживку и ответил, что это мое личное дело – что читать и почему.

В «Уотерстоунс» Мэттью отправился прямиком в раздел фэнтези, вероятно, выбрать книгу, которая по размеру могла бы сойти за весьма действенное оружие, а я рассматривал прилавок с новинками. Я нашел книгу, которую хотел, и как раз потянулся за ней, но наткнулся на чужую руку.

– Ой, простите, – засмеялась она, отдернув руку.

Я поднял глаза. Волнистые светлые волосы, яркие голубые глаза. Было в ней что-то живое. Задорное. Беззаботное. Словно ее принесло ветром. Она оглядела меня с головы до пят, как часто делали женщины. Я замечал это всю свою взрослую жизнь. На самом деле, даже дольше. Когда я был юношей, на поле для регби мне всегда кто-нибудь свистел, а в клубах находилась компания девушек, желающих пообщаться. По мере взросления, после двадцати и сейчас, когда мне уже за тридцать, знаки внимания стали более тонкими, но никуда не делись. Иногда я задавался вопросом, не испортило ли меня каким-то образом то, что мне единственному в своей компании доставались все взгляды. В юности мой друг Арчи дразнил меня «чудо-мальчиком» и шутливо пихал в бок, когда девушки моментально появлялись рядом, стоило нам войти в бар. Он обожал «момент», как он это называл, когда они подкатывали ко мне, предлагая угостить их выпивкой, а я выдавал свою лучшую извиняющуюся улыбку и говорил, что с удовольствием куплю им выпить, но прошу прощения, потому что предпочитаю парней, а не девушек. Обычно после секундного разочарования (которое – сейчас мне несколько горько это признавать – подпитывало мое эго) они оставались дружелюбными, но чаще переносили свое внимание на Арчи или других моих спутников. А иногда просто оставались поболтать. Меня устраивало и то, и другое.

С Рейчел мы не дошли до этой точки. Тогда я и не знал, что ее зовут Рейчел. Она была просто женщиной, которая пришла купить такую же книгу, что и я. Но, когда наши руки отдернулись друг от друга, а глаза встретились, я каким-то образом понял, что она станет частью нашей жизни. Вот только не знал, насколько большой.

– Извините, вы первая, – улыбнулся я.

Еще один короткий смешок.

– Нет, вы, честно.

Я покачал головой:

– Я даже не знаю, куплю ли ее. Вы выглядите более уверенной.

Это была неправда. Я знал, что куплю книгу, но такая уж была у меня привычка – выдавать легкомысленные фразочки. Часть моей постоянной потребности создавать непринужденную обстановку. Через несколько секунд мы уже разговаривали о рецензии на эту книгу в «Обзервере» и о том, что предыдущим вечером ее обсуждали в «Субботнем обозрении» на «Радио 4». Она кивала, улыбаясь, и упомянула другие книги автора, но я признался, что не читал ни одну.

– Настоящий читатель у меня муж, – сказал я, кивая на Мэттью, который стоял у столов с книгами в мягких обложках и табличкой «Вторая книга за полцены». – В основном фэнтези, но другие книги тоже.

В этот момент в ее взгляде что-то промелькнуло. Тогда я подумал, что это типичное легкое разочарование из-за того, что я женат, в сочетании с удивлением, что женат на мужчине. Но, конечно, оглядываясь назад, я понимаю, что это было нечто более зловещее. Однако в тот момент это в очередной раз потешило мое эго. Как-то раз я рассказал Мэттью про теорию двойного облома и про свою уверенность в том, что каждый раз видел разочарование в глазах женщин. Мы отдыхали с ребятами, Арчи и Джордж рядом с нами планомерно напивались, и я ожидал, что все засмеются, но Мэттью не было смешно. Он только покачал головой и сказал:

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, любимый, никогда не допускай мысли, будто постиг, как думают женщины. Это не располагает.

И с лишь наполовину притворной серьезностью положил ладонь на мое колено.

– Почему нет? – удивился я.

– Потому что это звучит самодовольно, высокомерно и, может, чуточку сексистски.

---