KNIGID.RU Любая Его икона – символ и намек, указание на Него, но не Он Сам. Икона – это смирение человека перед красотой, воплотившейся в Боге, но неподвластной человеческой руке.
Только Он Сам может быть Своим образом всецело.
Любой портрет приестся, а Он не приестся никогда: каждый миг будешь видеть в Нем нечто новое и прекрасное, отраженное в Его глазах, в спокойных губах, в чертах простых и благородных.
Доброта
Христос добрый.
Евангелие постоянно рассказывает нам об этом – и прямо, и рисуя картины того, как тянутся к Нему люди. В Его доброте удивительное обаяние, почти неодолимая притягательность.
К Нему хотят прикоснуться (Мк. 3:9, Мф. 14:36, Мк. 10:13 и т. д.), народ при Нем «неотступно» (Лк. 19:48), а в буквальном переводе – попросту «висит на Нем», как дети на любимом и любящем отце, чего не было никогда, ни с одним пророком.
Коснись нас, дай коснуться Тебя! – и Он не отказывает никому; уповать на Его милость может и нарушитель закона (Мк. 1:40, Лк. 8:43–48), и иноверка (Мф. 15:22–28), и оккупант (Мф. 8:5–13), и никто не уйдет отверженным.
Евангелие не зря это подчеркивает.
Это косвенное свидетельство того, что Он не просто пророк Божий. В таком случае Его личный характер был бы не очень важен: главное – чтоб говорил верно, а добрый Он или не очень, не имеет отношения к делу.
Нет, очень важно знать, каков Он Сам. И на что мы можем уповать и полагаться в наших отношениях с Ним.
О Своей доброте Он и Сам говорит прямым текстом: «…или глаз твой завистлив оттого, что я добр?», – возражая в притче желающим «справедливого» раздела заработка (Мф. 20:15).
Доброта – в готовности дать без счета и меры: «Я пришел, чтоб имели жизнь и имели с избытком», соотносясь не с тем, чего мы заслужили по нашим делам, а только с собственным желанием дарить и дарить.
Некоторых это даже смущает: в Его доброте видят нечто недолжное, обольстительное. «И много толков было о Нем в народе: одни говорили, что Он добр; а другие говорили: нет, но обольщает народ» (Ин. 7:12).
В глазах суровых ревнителей доброта всегда сомнительна. Уж не попустительство ли это, спрашивают они. Не слабость ли, распускающая людей позволением грешить и не бояться? Не слюнявое ли беззубое бессилие перед силой зла? Не сентиментальность ли, ахающая и проливающая умилительные слезы над красивостью, но лояльная к подлинному злу? Лучше что-нибудь погрознее да посуровее…
Христос отвечает на это: нет. И позволяет радоваться Своей доброте.
Он добрый, и это простое слово – основа основ, как хлеб и вино. В этом – Его суть.
Это вовсе не синоним слабости, сентиментальности и попустительства, потому что Он заведомо не слаб, не сентиментален и не попустительствует. Его отношение ко греху мы прекрасно знаем: умиляться и потакать ему Христос не станет.
Это залог защиты, безопасности и неунижения, внимания к каждому, терпеливой доброжелательности. Залог, что каждый будет услышан и выслушан, не отвержен и не выставлен Им на позор, что любое доброе свидетельство о нас будет найдено Им и принято.
Залог, что Он ищет спасти каждого, а не погубить.
Свидетельство Его любви.
Ничем не обусловленная и не заработанная, Его доброта трогает очень глубоко, обращая к Нему самое грешное сердце, которое верой, покаянием и любовью отзывается на нечаянную милость.
Доброта позволяет ввериться Ему без страха. С полным доверием принять из Его рук все, что угодно: все от Него ко благу, ни от чего не нужно отказываться. Он лучше знает, что мне нужно и как сделать нас ближе друг к другу.
Он добр, и к Его ногам хочется положить меч и сесть там же, у Его ног, без угроз и принуждений.
Не от страха, а от желания коснуться этой доброты, быть ей сопричастным, служить ей не за страх, а за совесть и любовь.
Великодушие
Христос великодушен.
Есть приемы, которыми Он никогда не пользуется. В частности, Его орудиями никогда не будут отчаяние и унижение человека.
Никогда.
Ни разу во всем Евангелии вы не найдете примера, чтобы Христос силой поставил кого-то на колени, принизил, взял в заложники чувством вины или даже благодарности, под которой в таком случае где-то глубоко скрывалась бы та же вина.
Он исцеляет десять прокаженных, поблагодарить возвращается лишь один. «А где же еще девять?» – спрашивает Он, но это и все: даже от неблагодарных не отнята милость, они здоровы.
Христос благороден и великодушен, Он – освободитель.
Он сильный, но Его рука всегда ласкова, когда касается человека. Он говорит не снисходительно, а с любовью. Все, что у Него есть, Он отдает нам и для нас и делает это не для того, чтобы вогнать нас в неизбывный долг.
Просто не было другого пути освободить нас. Но всю цену Он платит Сам и взыскивать с нас ничего не хочет.
Христос – Воин, Который из любви бьется до крови и до смерти за каждую душу, отбивает ее у ада, освобождает, снимает цепи и перевязывает раны. Бьется и будет биться всегда, за каждого, как за единственного; и не для того, чтоб Своей победой поработить, подчинить и заставить Себе служить.
Живите – Я прикрою. И будьте свободны, Я – оплот и защитник вашей свободы.
Христианство – это победа без злорадства и мстительного торжества над побежденным.
Христос побеждает смерть, но не глумится над ней.
Побеждает дьявола – но не высмеивает его.
Побеждает всех Своих врагов, но не выставляет их на публичный позор и не призывает издеваться над ними.
Издевки, насмешки, злорадство при победе – признак твоей слабости и косвенное признание страха перед врагом. Он проиграл, не ему, а тебе: это стоит отпраздновать, хорошенько его унизив!.. Но истинная победа сильного благородна и ненасмешлива. Христу нет нужды возвеличивать Себя, наступая на побежденного. Он побеждает не везением.
И нет Его в победе, отравленной мстительной радостью и издевкой над побежденным.
Христианство – победа, но ее радость не в чужом поражении, ее цель – не в падении врага.
И с приходом Христа не проиграл ни один человек. Ни Ирод, ни Каиафа, никто. Потому что и ради них тоже воплотился предвечный Бог.
Любовь
Христианин знает: его Бог спустился за ним в ад.
И больше нет пропасти, в которой мы остаемся наедине с виной и болью, без Бога. Даже во грехе мы любимы – и в этом наша надежда и уверенность: Бог любит нас, и ни в единый миг нашего бытия не брезгует нами, не перестает любить.
Его любовь не зависит от наших деяний: можно разжать судорожно сжатые руки, можно перестать бояться и цепляться за Него из страха – и Он не пропадет, не исчезнет, не покинет, потому что это не мы Его удерживаем, а Он нас.
Не все зависит от нас! Не все рушится и ломается, когда рушимся и ломаемся мы. Не все пропало, если все пропало.
Не все на наших плечах.
Мы можем быть виноваты – но не будем брошены.
Его любви можно ввериться. Она удержит, когда мы упадем, подхватит, когда иссякнут наши силы.
Даже в самом страшном грехе она будет хранить нас для покаяния.
Каким бы тяжким ни было падение – лишь обратитесь к Богу и живы будете, без «карантина» нелюбимости.
Лишь обратитесь.
Мы любимы в ошибках и косяках ничуть не меньше, чем в сиянии праведности. Именно поэтому можно раскрывать Ему душу, не боясь получить хлыстом по ране.
Можно прислушиваться к Нему, не страшась сгореть от стыда.
Это абсолютная, безусловная Любовь, в которой единственной нет места страху, потому что любой страх – в истоке своем страх смерти. А страх смерти – это страх потерять ту любовь, которая есть источник бытия.
Мы боимся утерять любовь; дети боятся утерять любовь родителей, без которой они не выживут. Это заложено в нас очень глубоко, даже не в инстинктах – еще глубже: любовь источник нашего бытия, без любви нас не будет, любовь и жизнь – одно.
Но любая земная любовь – лишь отражение.
А Его Любовь и есть жизнь и дарение жизни. То, чем возникает, движется и существует каждое Его творение.
Господь любит нас не за добрые дела, не за веру, не за улыбки или слезы, не за сердце и не за душу. Наоборот: Он любит – и в свете и тепле этой любви мы можем верить, творить добро, смеяться, плакать, быть горячим сердцем и живой душой.
Все рождается из Его любви, она же не имеет ни начала, ни конца.
Бог любит каждого как единственного. Его любовь совершенна, она не ослабеет от наших грехов и не усилится от нашей добродетели. Если мы падем сто или даже тысячу раз – Он не перестанет нас любить; а если вдруг «станем лучше» и «заслужим», не начнет любить заново.
Вся Его любовь и так наша.
Тебе не нужно делаться лучше других, чтоб заслужить дефицитную любовь, которой всем не хватит. Идя к Богу, не надо никого расталкивать локтями.
Но ты делаешься лучше на пути к Нему, по мере сближения с Ним.
Не сближение с Ним зависит от твоей добродетели, а все доброе в тебе рождается от Его близости.
Ответь любовью на Любовь, и Он украсит тебя всякой добродетелью, как любящий жених украшает невесту. Невеста получает драгоценности от жениха, а не приходит к нему в бриллиантах, чтоб заслужить ими его любовь.
Его любовь не условна.