Получив права весной 1931 года, Бонхёффер вместе с французским студентом отправился в Мексику. На стареньком «Олдсмобиле», позаимствованном у друга, они проехали четыре тысячи миль. Больше всего Дитриха изумлял, причем неприятно, закоренелый расизм американцев. Как белые могут восхищаться гениальным аранжировщиком, композитором и дирижером Дюком Эллингтоном и при этом запрещать ему пить воду из одного с ними фонтанчика просто потому, что он чернокожий? В Германии ничего подобного не было.

Пока не было.

В Нью-Йорк Бонхёффер отправился за три недели до немецких выборов 1930 года. В них принимал участие новый кандидат, мюнхенский антисемит со смешными усиками, Адольф Гитлер. К изумлению экспертов, ему за очень короткий срок удалось полностью изменить политический ландшафт Германии. Его националистическая буйная партия заняла на выборах второе место, и Гитлер получил возможность расправить плечи. Его полувоенная организация штурмовиков (Sturmabteilung, SA, СА, или в просторечии «коричневорубашечники») и элитная охрана (Schutzstaffel, SS, СС – «чернорубашечники») с каждым днем казались все менее комичными. Теперь они внушали страх.

В ноябре Бонхёффер получил письмо от младшего брата, адвоката Клауса. «Народ заигрывает с фашизмом, – писал Клаус. – Если эта радикальная волна захлестнет и образованные классы, боюсь, нации поэтов и философов придет конец». Мать тоже беспокоилась – у фрау Бонхёффер возникло тягостное чувство, что «скоро появится правительство нацистов»^[17]. А вот отец, Карл Бонхёффер, сохранял оптимизм. В апреле 1931 года он уверял сына, что риски политической катастрофы явно «завышены» и не стоит поддаваться панике. «Помимо всего прочего, – писал он, – даже нацисты не так глупы, чтобы полагать, будто мы способны вести войну».

Через три месяца учеба в Нью-Йорке закончилась. Дитрих Бонхёффер собрал чемодан, упаковал недавно приобретенную коллекцию записей спиричуэлс, отплыл в Европу. Ему было любопытно увидеть, насколько изменилась родная страна и он сам.

2
Послевоенный туман

Адольф Гитлер родился в Австрии, но во время Первой мировой войны служил в баварской армии. За четыре года ему удалось получить лишь звание ефрейтора – всего на одну ступень выше, чем рядовой. Он был дважды ранен, но единственным тяжким последствием войны для него стало абсолютное нежелание мириться с условиями Версальского договора. Германии пришлось выплатить колоссальные репарации в размере 33 миллиардов долларов, а также практически отказаться от армии – отныне в стране не могло быть больше 100 тысяч солдат и 36 военных кораблей. Последним унижением стал пункт о виновности в развязывании войны. Германия должна была принять на себя исключительную ответственность «за причинение всех потерь и всех убытков, понесенных Союзными и Объединившимися правительствами и их гражданами вследствие войны»^[18].

В сентябре 1919 года, все еще продолжая служить в Мюнхене, ефрейтор Гитлер стал 55-м членом недавно созданной крайне правой Немецкой рабочей партии. В следующем году он ушел из армии и принял на себя руководство пропагандой. Благодаря ему партия изменила название – отныне это была Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (членов партии называли нацистами). Именно Гитлер придумал броский флаг с черной свастикой на красно-белом фоне. Вскоре Адольф Гитлер стал главой новой партии.

8 ноября 1924 года Гитлер решил свергнуть баварское правительство. Центром заговора стала большая мюнхенская пивная «Бюргербройкеллер». Заговор завершился грандиозным провалом. В результате так называемого пивного путча нацистская партия была объявлена вне закона, а лидер ее приговорен к пяти годам в тюрьме Ландсберг за государственную измену. Впрочем, в заключении Гитлер провел всего восемь месяцев. Условия были весьма комфортными, и за это время он написал книгу – автобиографию и одновременно политический манифест. Перед Рождеством 1924 года Гитлера выпустили, и он сразу же принялся за восстановление нацистской партии. Через несколько месяцев увидел свет его труд «Моя борьба»^[19]. Хотя за первый год было продано всего 9473 экземпляра, выход книги существенно упрочил политическую репутацию автора^[20]. Гитлер описывал планы нацистской партии по восстановлению Германии – среди прочего отказ от Версальского договора и избавление от вредоносных коммунистов, социалистов и евреев.

В «Моей борьбе» упомянут лишь один американец – реакционный автомобильный магнат Генри Форд. «Биржевыми силами Американского союза управляют евреи, – писал Гитлер. – Лишь один великий человек, Форд, к их ярости, все еще сохраняет полную независимость»^[21]. Лидер нацистов был давним почитателем Форда, фотография американского предпринимателя даже висела на стене его мюнхенского кабинета^[22]. Чуть раньше, за год до выхода книги, американский журналист спрашивал Гитлера, считает ли он, что Форд должен баллотироваться в президенты Соединенных Штатов. «Хотел бы я иметь возможность послать своих штурмовиков в Чикаго и другие крупные американские города, чтобы помочь ему на выборах, – ответил Гитлер ^[23]. – Мы видим в Генри Форде лидера зарождающегося фашистского движения в Америке»^[24].

Германия не успела оправиться от Первой мировой войны, как начала ощущать влияние набирающей обороты Великой депрессии, начавшейся в Соединенных Штатах. Безработица перевалила за 8 % и стремилась к 30 %. Промышленное производство сократилось, инфляция стремительно росла. Батон хлеба стоил больше миллиона рейхсмарок ^[25]. Курс доллара превышал четыре триллиона рейхсмарок за доллар. Немецкие деньги практически ничего не стоили – дети клеили из них воздушных змеев. Взрослые видели, как их сбережения буквально превращаются в дым – рейхсмарки использовали для розжига^[26].

Еще больше осложняла ситуацию политическая нестабильность. С 1871 года и до конца Первой мировой войны в Германии правила наследственная монархия. Однако после поражения в войне кайзер Вильгельм II отрекся от престола и позорно бежал в Нидерланды. Послевоенная Веймарская республика стала демократическим экспериментом – настолько смелым, что право голоса получили даже женщины (что было внове для Европы того времени), и настолько хаотичным, что в выборах принимали участие более трех десятков партий.

Реконструируя свою политическую систему, немцы во многих отношениях строили машину с двумя моторами. По новой конституции номинальным командующим армией становился президент, избираемый народным голосованием на семь лет. В то же время он был наделен дополнительными полномочиями, благодаря чему в период кризиса мог подчинить себе другие ветви власти. Реальная конституционная власть оказалась сосредоточена в руках канцлера и кабинета министров – кандидатов должен был одобрить рейхстаг, или нижняя палата парламента. Представительство каждой партии в рейхстаге определялось результатами выборов – за каждые 60 тысяч голосов партия получала одно место. Члены второй, менее влиятельной палаты, рейхсрата, назначались немецкими землями.

Во главе веймарского правительства всегда оказывалась левоцентристская Социал-демократическая партия, но ей ни разу не удалось получить парламентское большинство. Приходилось полагаться на весьма непрочные коалиции. На выборах 1928 года социал-демократы получили 30 % голосов, чего хватило лишь на 153 места в рейхстаге, насчитывавшем в то время 491 место. Поэтому пришлось заключать шаткий союз с тремя мелкими партиями. На тех выборах нацисты набрали чуть больше двух с половиной процентов. Однако все больше немцев считали, что решительный лидер – приверженец ультранационалистических идей предпочтительнее бесхребетного правительства. Пусть Гитлер и не обладал какими-то достоинствами, его уверенности оказалось достаточно. Яркий оратор, он постоянно твердил, что коммунисты и евреи довели Германию до гибели. Сначала Гитлер выступал перед буйными завсегдатаями пивных, а вскоре уже собирал огромные митинги, в которых принимали участие более 20 тысяч его последователей^[27].

К 1930 году доля социал-демократов на выборах сократилась до 24 %, тогда как нацистам удалось занять второе место с 18 %. Социал-демократы сформировали очередную сомнительную коалицию, которая вскоре рухнула. В 1925 году президентом был избран престарелый Пауль фон Гинденбург (ему, бывшему фельдмаршалу Первой мировой войны, было уже за восемьдесят). Используя свои дополнительные полномочия, он назначил правительство меньшинства, возглавляемое более умеренной партией Центра. Германия топталась на месте, все сильнее погружаясь в трясину депрессии.