Вранье, причем очень скучное, чтобы собеседник не задавал лишних вопросов. За несколько лет работы в Бюро я привыкла ко лжи, хотя мне еще далеко до Вирджинского Жеребца.

– Понятно, – продолжал таксист. – Район финансистов. Если вам интересно мое мнение, половине из них место в тюрьме. Валяют дурака с фондовым рынком и прочими штучками. Только всем всё портят.

– Не могу не согласиться.

Ложь наскучила даже мне самой, но я не собиралась рассказывать, что я здесь для того, чтобы составить психологический портрет самого известного лондонского серийного убийцы со времен Джека-потрошителя. К тому же люди пугались, когда я представлялась спецагентом ФБР. Особенно когда узнавали, что я работаю психологом в Отделе поведенческого анализа, составляю психологические портреты преступников. Они вдруг начинали нервничать, как будто я раскрою их самые темные секреты, просто заглянув им в глаза.

Мы замолчали. Такси мчалось по трассе М4. Мы углублялись всё дальше в город, и я начала ощущать в теле покалывание, словно мои чувства обострились.

Здесь, в центре Сити, фонари горели ярче, заливая улицы белым светом. Проезжая по улице Чансери-лейн, мы миновали приземистые дома в стиле Тюдоров; разноцветные огни магазинов на первых этажах отражались в тротуарных лужах. Темные улицы в этот час пустовали, но на секунду мне послышался гул толпы – и затих вдалеке.

По телу пробежала дрожь. Я никогда не бывала в Лондоне, и все же у меня возникло странное ощущение дежавю. Возьми себя в руки, Кассандра.

Водитель обернулся:

– Слышали о новых убийствах Потрошителя в Сити?

– Да, слышала. Это выбило меня из колеи. Чуть не отменила поездку, – опять соврала я. – Обычно у вас здесь не так много убийств, да?

– Не так много, как у вас. У нас же нет оружия. Но эти убийства… Я бы не советовал вам гулять по ночам. Я слышал, что о самом худшем даже не писали в газетах. Что девушки, которых нашли, были… – Бородач откашлялся. – Ладно, не хочу вас пугать.

– Конечно, я буду осторожна.

Мне не нужно выслушивать от таксиста подробности: я изучала их во время перелета, а еще раньше – у себя в кабинете в Отделе поведенческого анализа в Куантико ^[8]. Я знала почти наизусть глубину каждой рваной раны. И всё-таки забота бородача была такой трогательной… Я оценила ее, снова поверив в теорию насчет вежливости британцев.

Несколько дней назад полиция лондонского Сити уговорила меня прилететь в Великобританию. Зарубежное отделение ФБР в Лондоне завалено делами о терроризме и вмешательствах в выборы. Ни у кого нет времени на серийного убийцу, а я сделала карьеру как раз на таких делах. Я много лет изучала серийных убийц по заданию Бюро. Странные подробности этого дела заинтересовали моего шефа – настолько, что он оплатил командировку. Полиция Сити хотела встретиться со мной сразу по приезде: детектив-констебль Стюарт ждал меня даже в столь поздний час.

Порывшись в сумке в поисках косметики и пудреницы с зеркальцем, я достала розовую помаду, слегка подрумянила бледные щеки, и в моих голубых радужках что-то промелькнуло – словно водная струя, напоминающая бурлящую реку.

Я захлопнула пудреницу. Я схожу с ума. Мне явно нужно поспать, или попить водички, а может, несколько коктейлей «Манхэттен».

Я потерла лоб. Я еду прямо в участок, чтобы побыстрее встретиться с детективом. Подробности дела не выходили из головы.

Водитель оглянулся через плечо:

– Думаю, на такой работе вам нужно просматривать кучу бумаг.

– О, вы даже не представляете сколько… Пожалуй, посмотрю кое-какие документы прямо сейчас.

Я снова порылась в сумке, достала присланные на этой неделе полицейские рапорты и пролистала их, пряча от водителя страшные фотографии.

За последний месяц в Лондоне найдены трупы трех молодых женщин. Убийца перерезал им горла и вспорол животы. И точно так же, как Джек-потрошитель, забрал жуткие трофеи: матку у одной, почку и сердце у другой. У третьей жертвы он вырезал печень.

Подражатель Потрошителя? Газетчики, разумеется, так и считали. Британские таблоиды уже злорадно вопили: «Потрошитель вернулся!»

Но я не была уверена, что это люди с одинаковой психикой. Да, преступник почти наверняка вдохновлялся Потрошителем, но совершал убийства гораздо стремительнее.

Уставившись на одну из фотографий с места преступления, я покачала головой. Никогда не понимала, почему Джек-потрошитель привлекает столько внимания. Он не выделялся среди других преступников ни количеством жертв, ни методом убийств.

Возможно, именно его прозвище вдохновляло людей на бесконечные страшилки. Или отсутствие разгадки создало благодатную почву для самых диких теорий заговора… Как бы то ни было, о нем до сих пор не забыли.

В кармане опять зазвонил телефон; я что-то пробурчала себе под нос, но на экране высветилось: «Неизвестный номер».

Я неуверенно провела пальцем по экрану:

– Алло?

– Агент Лидделл? – В мужском низком голосе слышался легкий лондонский акцент.

– Слушаю.

– Детектив-констебль Габриэль Стюарт. Веду дела о серийных убийцах.

– Здравствуйте. Я как раз еду к вам.

Мой контакт в полицейском участке Бишопсгейта. Он прочистил горло:

– Думаю, вместо этого вам нужно поехать прямо на Митр-сквер.

Я взглянула на часы: уже за полночь.

– Зачем?

– Произошло еще одно убийство. – Он на секунду замолчал, когда на заднем плане завыла сирена. – Митр-сквер – место преступления.

Если у меня и была какая-то надежда, что место преступления оцеплено как следует, то она испарилась, едва я свернула в узкий крытый переулок к Митр-сквер. Небольшая толпа за краем полицейской ленты заполонила весь проход, преграждая путь. Один из мужчин привалился к стене, словно в полусне. По всему переулку стоял запах мочи и пива.

Я остановилась и достала телефон – позвонить детективу Стюарту.

– Алло? – ответил он почти сразу.

– Детектив, это Кассандра.

– Кто?

– Агент Кассандра Лидделл.

– А, точно! Вы уже близко?

– Стою сразу за периметром места преступления в переулке возле Митр-сквер. Не хотите пропустить меня внутрь?

– Конечно. Просто подождите, пока офицер Холбрук не подойдет к вам. Покажете свой значок, и он вас пропустит.

– Может, не стоит себя афишировать, когда вокруг столько зрителей?

Он секунду помолчал, затем произнес:

– Разумно. Я сам приду за вами.

Я закончила разговор, крепко вцепившись в чемодан и оглядывая толпу. Я знала, что убийца может находиться где-то здесь, наблюдать. Одна из странных причуд некоторых маньяков: они возвращаются на место преступления, чтобы пережить всё заново. Я не знала точно, кого ищу, поскольку в его прошлых деяниях не прослеживалось признаков ни явного психопата, ни беспечного человека. Но запомнить лица зевак на всякий случай не помешает. Я долго и пристально вглядывалась в них, запечатлевая в мозгу. Наконец, удовлетворившись, расслабилась и сделала глубокий вдох.

И хотя половина собравшихся были вдрызг пьяны, за их опьянением я чувствовала скрытый страх. Видимо, то, что лежало за лентой там, впереди, на Митр-сквер, быстро отрезвляло.

Честно говоря, дело не только в том, что я чувствовала их страх. Я реально ощущала его как физическую сущность, своего рода заряд. И сейчас он накапливался в моем теле.

Как всегда, началось с сердца. Оно билось все быстрее и быстрее, каждый удар отдавался в ушах. Кончики пальцев покалывало, словно по ним пустили слабый ток.

Несмотря на прохладный ночной ветерок, мое лицо раскраснелось. По телу прокатились волны жара.

Когда я в первый раз описала свое состояние друзьям, они попросту вытаращились на меня. Я думала, что время от времени все это чувствуют. Иногда вы голодны, иногда вам хочется чихнуть, а иногда эмоциональная энергия окружающих заряжает ваше тело подобно электричеству. Ведь так? Так?

Оказывается, нет. Такое происходит не со всеми. Только со мной. Я несколько раз заводила об этом разговор, но на меня смотрели так странно, что я закрыла тему. «Энергия? Какая еще энергия? Ха-ха, единственная энергия, которую я знаю, – это энергетики…» Я такая же, как все.

Что бы это ни было, его вызывали сильные эмоции. Как-то я попала на футбольный матч в своем родном городе – и это оказалось так… мощно. Я вышла со стадиона потрясенная, с улыбкой на губах. Кто-то спросил: «Что, так понравилась игра?» И тут до меня дошло: я даже не заметила, что происходило на поле. Я чувствовала, что творилось в толпе. Люди радовались, расстраивались, злились… и их эмоции распространялись по моему телу, словно наркотик.

Но никакая эмоция не действовала на меня так сильно, как страх. И сейчас я подспудно ощущала его. Он мобилизовывал, обострял все чувства. И усталость от перелета куда-то испарилась.

Я начала проталкиваться сквозь толпу, катя за собой дурацкий чемодан. Краем глаза заметила припаркованный на дороге фургон прессы. Черт побери… Ничто так не вредит расследованию серийного убийства, как всеобщая паника.

Я добралась до полицейского ограждения – и увидела впереди нечто ужасное. Место преступления было освещено белыми лучами прожекторов. Примерно в семидесяти футах, на другой стороне площади, группа людей стояла над женским телом. Даже с такого расстояния я заметила багровую лужицу, поблескивающую на булыжниках под трупом.