Закаленные бурей 5

Александр Кириллов

Глава 1. Снова на фронте

Запустив процесс создания русского анклава в Персидском заливе, в конце декабря 1916 года я вернулся в Санкт-Петербург. Эвакуация производств и людей шла своим чередом: дома, цеха, лаборатории, предприятия в других городах по бросовым ценам распродавались всем желающим. Рабочие, инженеры, учёные с семьями и многочисленными родственниками прибывали в Якутск. Часть из них оставалась в наместничестве, но основная масса пароходами через океан переправлялась в Никарагуа. Пожилые учёные остались в Петербурге или вернулись в Москву, а более энергичные и заинтересованные в работе отправились в новые края. В Якутск убыли семьи жандармов из отряда Сержа и финансисты. А вот столичная больница «Зенит Здоровье» оставалась работать. С её эвакуацией имелись большие проблемы, так как она была забита ранеными.

В столице с каждым месяцем становилось всё неспокойнее, а окружающая Николая II обстановка всё печальнее. Начиная с осени 1916 года в оппозицию к Николаю II встали не только либеральная Госдума, но и его ближайшие родственники, образовав «великокняжескую фронду». Общим требованием родственников стало отстранение от управления страной Распутина и царицы-немки, введения «Ответственного министерства» и Конституции. Открыто сочувствовали либеральным идеям великие князья семейства Романовых, зять Николая II принц Ольденбургский, тётя Мария Павловна и даже предполагаемый преемник на престоле Михаил Александрович Романов. Окончательно испортила настроение Коленьке собственная маман, в штыки встречавшая его решения.

Накал страстей выплеснулся первым актом будущей трагедии. В ночь на 17 декабря в Юсуповском дворце был избит, отравлен и застрелен Фёдор Распутин. Под следствием оказались высокие заговорщики: князь Феликс Юсупов, черносотенец и депутат Думы Владимир Пуришкевич, великий князь Дмитрий Павлович Романов и офицер британской разведки «МИ-6» Освальд Рейнер. На ведущих дело следователей давили великие князья и британские власти, а показания участников убийства были запутаны, так что всё шло к тому, что Распутин сам себя отравил, избил и застрелил, чтобы наверняка помереть. Это событие напугало жену императора Аликс. Озлобленный Николай неожиданно жёстко пресёк «Фронду», под разными предлогами выслав из столицы всех опальных великих князей.

Ерофеев ввёл меня в курс дела известных ему городских новостей, после чего вместе мы отправились во дворец, где вначале встретились с Софи Друбецкой. От неё узнали пикантные подробности этого дела, обстановку и расклады в царском семействе. Затем с Борисычем имели аудиенцию у жены Николая, Александры Фёдоровны. Она была в полном расстройстве чувств, постоянно всхлипывала, рассказывая нам о смерти своего духовного наставника и предательстве ближайших родственников.

– А где Мария Фёдоровна?

– Императрица Мария София Фредерика Дагмар перебралась в Киев. Алексей, скажи, ведь Николай – император, поэтому он должен руководить государством!

Насколько я знал, между женой и матерью Николая II существовали трения, которые сейчас явно выплыли наружу, а большинство родственников Николая Аликс вообще терпеть не могли. Причина была простой – она влияла на Ники сильнее их всех вместе взятых, чего родственники не могли ей простить.

– Должен, ведь он император.

– Я тоже самое говорила императрице, а она!.. Она со слезами просила Николая не брать на себя главнокомандование армией. Разве так может поступать мать?

– Увы, все матери живут в своём мире, считая своих детей маленькими.

На самом деле я подумал о том, что мать лучше других знала своего сына и понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. А вот Аликс, учитывая её влияние на Колю, очень не помешало бы иметь побольше государственного ума. Глядишь, и остались бы император у власти. Николай был неплохим человеком, но совершенно не обладал качествами, необходимыми царю. Так что мама всё правильно делала. Но сам Николай не мог принять иную роль. Не мог, потому что считал себя русским самодержцем, следовательно, человеком, который должен заниматься управлением страной лично. Как я узнал вскоре, Мария Фёдоровна, бросив столицу, в прямом смысле слова занялась милосердием, контролируя работу киевских госпиталей.

К нам вышли дочери императора и царевич Алексей, на которых я пристально посмотрел, стараясь запомнить такими, какими они были на вершине власти.

– Алексей, вы так смотрите на нас, что совершенно засмущали.

– Хочу запомнить вас такими, какие вы есть сейчас, в декабре 1916 года.

– А что не так?

– Всё не так, девушки.

– Алексей, вы нас пугаете!

– Прошу вас, когда придёт время, настоять на том, чтобы бежать в Якутск.

– Хорошо, раз вы просите, мы будем настаивать.

Мы попили чаю, обсудили мои заморские дела. Я рассказал о своих приключениях в Персидском заливе, о которых судачила пресса, перепечатывая английские газеты. Затем коснулся одной важной темы, которую императрица поддержала. Видать, ей тоже хотелось заниматься чем-то полезным и нужным. Императрица также решила курировать госпитали столицы.

А разговор, который я затеял, был о переселении комиссованных солдат и беспризорных детей в Якутск. Именно этот вопрос я обсуждал с императрицей, желающей поучаствовать в благих делах. Так что я получил высочайшее одобрение «Программе заботы о сиротах и увечных».

Как мне сообщила Алёна, после этого разговора три великие княжны стали часто бывать в зенитовской больнице. В итоге главврач Алена Тимохина приобщила их к работе по оформлению документов на больных, назначив приказом госпитальными сёстрами милосердия. При столичной больнице "Зенит" был открыт центр по формированию переселенческих групп из ветеранов и инвалидов войны, детских домов и обычных беспризорников. В программу также попадали оставшиеся без кормильцев мамаши с маленькими детьми. Пришлось общаться с начальником департамента по домам общественного призрения госпожой Волобуевой.

– Ирина Николаевна, время тяжёлое, беспризорщина и детский бандитизм процветают. Я хочу, чтобы дети попали под строгий надзор военных. Они не дадут спуску малолетним бандитам. Ведь мы должны воспитать полноценных людей для здорового общества, а не плодить будущих грабителей.

– Князь, вы совершенно правы. Мягкими мерами дело не решить. Но кто у нас работает в сиротских домах – тётки, да инвалиды.

– Я рад, Ирина Николаевна, что вы понимаете мою идею. Мы должны изолировать этих ребят от воровской среды. Война нарушила естественные процессы, когда отец или старший брат учат и помогают жить младшему. Они или погибли, или погрязли в революционном омуте. А куда проще украсть деньги, чем сутками корячиться, зарабатывая их на пашне или у станка. Дайте мне возможность собирать беспризорников и селить их на территории Сибири. Там они окажутся далеко от соблазнов большого города. А как обустроим их, присылайте комиссии на проверку.

– Что же, возможно, вы и правы. Вы планируете создание кадетских училищ?

– Да. Назовём их суворовскими и нахимовскими училищами, а для девиц с 12 лет возводятся пансионы наподобие Кнесинки, только с более широким спектром предметов. Для маленьких организуем круглосуточные ясли, детсады и школы-интернаты с четырьмя классами начального образования. Затем все попадут в ремесленные училища. Вот я принёс документы с фотографиями и описанием самих учебно-образовательных заведений, программы обучения и воспитания, которые уже действуют в Якутии. Сейчас мы готовы принять около десяти тысяч детей, но будем развиваться и дальше.

По согласованию с Министерством образования и попечительскими советами городских богаделен, фирмой «Зенит Здоровье» были заключены договора с воспитательными домами, домами призрения и сиротскими приютами на переселение детишек в новые учреждения. Все столичные дома были забиты под завязку, ведь детей-сирот становилось всё больше. Так что руководители шли мне навстречу. Так и получалось, что органы опеки наместничества забирали детей, а освободившиеся места быстро заполнялись новыми беспризорниками, которых снова передавали нам. Жандармы отряда, комиссованные по ранению бойцы «ОСО», а также прибывшие из наместничества команды вневедомственной охраны в прямом смысле слова проводили боевые операции по отлову малолетних преступников. Набранные на хорошие зарплаты крестьянские и городские девицы занимались совсем маленькими, сопровождая их в Якутию, зачастую оставаясь по контракту. Если с инвалидами войны было просто, которые переезжали с семьями, то пойманные беспризорные юноши и девушки были далеко «не подарок». Джек напутствовал бойцов, сопровождающих такие эшелоны.

– Парни, проявите себя не только солдафонами, но и педагогами. Влезьте малолетним хулиганам в душу, затроньте их чувства, расскажите об интересных местах, чудесах природы и новой жизни, которая их ждёт. Будьте жёсткими с ними, но доброжелательными и справедливыми. За беспредел по отношению к слабым – карать жестоко, вплоть до показательного избиения. С неисправимыми разберёмся в Якутске, остальных отправим «в тёплое светлое будущее».

---