Первая ночь – дракону

Дарья Вознесенская

Про право первой ночи

– Хорошая девка. А ты иди, без тебя справлюсь.

Меня будят слова, сказанные грубым мужским голосом, и прикосновение к голой щиколотке. Грубое прикосновение и пальцы такие… неприятные. Мозолистые.

Кто ж так будит?!

От испуга и неожиданности я верещу, дергаю ногой, падаю со своей кровати и прыгаю куда-то в сторону…

Потом только глаза открываю.

И взвизгиваю снова.

Громко и с ужасом.

Потому что я не со своей кровати спрыгнула. И не к своей родненькой стеночке с модными полосатыми обоями спиной прижимаюсь.

Я стою посреди каменного мешка. Голые ступни жалит холодом каменный же пол. На стенах оружие развешено и факелы, будто не комната это, а оружейный зал музея. Устрашающее оружие и местами чем-то запачканное.

А посреди оружейной… кровать с балдахином. Вот и вся обстановка. На кровати с тряпками и шкурами сидит оторопевший мужик в женской длинной ночнушке и с пухлыми щеками. У входа толкутся несколько оторопевших мужиков – с факелами в руках!!!– а ближе ко мне стоит ещё один… бородатый. И тоже, кажется, удивлён моей прытью.

– Ик, – только и могу сказать на выверты моего подсознания. Я бы не сказала, что такая креативная, чтобы даже во сне подобное придумать. Что происходит? – Чур меня. Изыди. Сгинь. Сейчас проснусь, в общем…

– Она же вроде нормальная была, – ещё больше удивляется бородатый. Из-за гула в ушах и нервной тряски, которая меня невольно охватывает, я его плохо понимаю. Или это из-за его шепелявости? Он смотрит на меня, скалится, а половины зубов не хватает.

– Нормальная она. Нормальная, господин! – внезапно отзывается тот, кто в ночнушке. Заискивающе как-то. И с кровати тоже спрыгивает, идет ко мне. – Наталина, не дури! Нам честь оказали такую! Немедленно в постель!

– Ик, – снова говорю я и щиплю себя за руку. Сильно. Глаза тру и даже нащупываю стенку рукой и несколько раз прикладываюсь к ней головой.

Не помогает.

Я – не Наталина. Я – Наташа. И засыпала совсем в другом месте – в собственной квартире. Конечно, можно предположить, что мои тусовщики- соседи курили травку у меня под дверью. Или в вино, которое мы пили с девчонками накануне, что-то добавили и это все галлюцинации…

Но ногам слишком холодно, а в комнате слишком душно – здесь нет окон. Зато куча мужиков и факелы. Они не в курсе, что кислород так быстро закончится? И все это слишком странно, с моими прагматичными мозгами я бы не смогла нафантазировать.

И до меня доходит еще одна вещь.

Тут не только не моя комната, но и язык не тот, к которому я привыкла. Я все понимаю, я могу говорить, я даже говорю, не задумываясь и не сличая слова с внутренним словарем, как делала в английском, но это не русский! А что-то совсем другое!

– Так, – сообщаю сразу всем, – сейчас будет истерика.

Но мои слова мужиков почему то не пугают, а веселят. И успокаивают будто.

– Так и положено, – говорит мне тот, кто в ночнушке, и становится рядом с бородатым, – Невинной девице и должно быть страшно в первую брачную ночь.

Невинной? Ну как бы вам сказать…

Стоп. Какая брачная ночь?!

Это за кого я успела замуж выйти бессознательно?! Я в сознании-то столько лет надеялась это сделать – и не могла. А тут хоп, и замужем?!! За кем?!

Внимательно всматриваюсь в обоих….

– Нет, – говорю совершенно честно, – Никаких замуж за вами.

Даже во сне я бы за таких не вышла, это я четко понимаю.

Они очень странно смотрятся вместе. И по раздельности тоже. Один в белой тряпке с кружевом у горла. До пят. И правда на девку похож. Дебелый, пухлый, бледное лицо, щеки нездоровым румянцем горят. И кудри редкие на голове… А второй – такой дядька из средневекового кино, который только что вернулся с боя и даже не успел почистить доспехи. Похож на маньяка с топором. Неопрятная грязная борода, нос картошкой, сальные волосы до плеч, грязные ручищи… кожаные доспехи в непонятных пятнах не скрывают пуза и коренастого тела.

Бр-р…

– Бр-р, – сообщаю я сразу всем на удивление спокойно. Такое спокойствие – первый признак зарождающейся истерики. – И кто муж?

– Точно свихнулась, – досадливо крякает бородач.

– Сглазили, – хватается за голову кучерявый. И чуть не хныча ко мне обращается, – Наталина, ну неужто не помнишь меня? Обряд же был только что!

– Значит ты – муж, – киваю задумчиво, – И как же тебе пришло в голову свою жену кому-то отдать?!

– Свихнулась. Свихнулась, – обидно гудят мужики с факелами.

– Так право первой ночи же… – чуть теряется «муж».

– Ч-чего?!

Нет, я, конечно, понимаю, «чего». Только ко мне это как применимо?

Право первой ночи практиковалось где-то там, в темном средневековье. Когда феодал или почётный гость могли овладеть девушкой раньше новоиспеченного мужа. Паршивый такой обычай, наверняка его использовали только чтобы власть свою утвердить…

– Надоело болтать, – рычит бородатый, – Или ты, Хорр, быстро в кровать ее затащишь, чтобы не дергалась, или дань годовую плати!

… власть утвердить или расплатиться таким образом.

Ужас.

– Сейчас все будет, господин! – всплескивает руками кучерявый.

И оба шагают в мою сторону.

Ага.

Как же.

Разбежались.

Галлюцинации, сон или ужасная правда, которую моя головушка пока не усваивает до конца – не важно.

Психотравма мне не нужна даже во сне!

Но варианты?!

Они же ко мне идут. Руки свои растопырили, чтобы поймать, и идут. Пауки мерзкие. И мужики, которые все толпятся у дверей, смотрят так внимательно и с ожиданием – поймают меня или нет. Или подсобить чем подумывают, все четверо. В доспехах. «Господина» этого бородатого наверное пошли провожать к постели. Или посмотреть планировали. И на лице моего мужа… тьфу, даже мысленно не хочу его так называть! В общем там решительная решимость дань никому не платить.

Точнее платить – но мной.

А я, как хорошая жена и рачительная хозяйка по его логике еще и подыграть должна. Со скромной радостью. Как он там сказал? Нам честь оказана? То есть мы по статусу господина ниже, и если я правильно помню, что в феодальном средневековье творилось – и допускаю, что вот так вот переместилась по времени, неизвестно куда – то мое неповиновение неприлично. И может быть сурово наказано.

– Всегда терпеть не могла историю средневековья, – бормоча, перебегаю к другой стене.

Что же делать?

Притвориться действительно ненормальной? А если здесь для таких предусмотрен только камень на шею?

Начать шептать абрукадабру, типа заколдую?

Типа могут и сжечь.

Была не была!

Я ка-ак сдергиваю ближайший меч! Ка-ак наставляю на них! И…

Черт.

Из чего его делают, а?! В мече килограмм двадцать! Или сорок! Какой там наставляю – сразу выронила и хорошо, что по ноге не попала себе!

Нет. Биться с мужиками не вариант. Надо хитростью. Мягкостью. И хотя б с одним только остаться – когда их много, дышать тяжело во всех смыслах.

– И правда, чего это я… – говорю извиняющимся тоном, и бочком-бочком от меча отхожу. Типа к нему не имею никакого отношения. На меня смотрят с большими сомнениями. И не движутся. Я тоже двигаться перестаю и мило – надеюсь – улыбаюсь. – Спросонья чего только не померещится. И волнение от первой ночи, сами понимаете, господин…

Последнее слово едва выдавила. Но вроде нормально все сделала, потому что мужики переглядываются и вроде добреют. А «муж» еще и вздыхает облегченно.

– Ну вот так бы и сразу, – сообщает бородатый, оглаживает свою бороду и смачно сплевывает. А потом ручищей похлопывает по плечу пригнувшегося от такой ласки "мужа", – Иди Хорр. И не возвращайся, пока не позову. Даже если женушка твоя верещать будет – эт она от удовольствия, ха-ха-ха.

–Ха-ха-ха, – предано подхватывают остальные.

– Гы-гы, – гогочет Хорр, но мне перед уходом успевает кулак показать. Намекает, чтобы я не рыпалась.

Тьфу. Гадость какая. Но они хоть спальню-оружейную покидают и дверь за собой прикрывают.

А бородач, довольно на меня поглядывая, запирает дверь на засов и усаживается на кровать.

– Давай, раздевай своего господина, – вытягивает вперед ножищу в грязном сапоге.

Господи. Надеюсь там на подошве глина, а не навоз.

Покряхтывая, я стаскиваю его обувь, кожаные доспехи и какую-то сбрую, стараясь дышать через раз – мужик явно не каждый день ванну принимает – и выдавливаю из себя улыбку:

– Выпить, господин?

– Чего бы не выпить, – посмеивается и больно щипает меня за зад.

Я зубы стискиваю и отхожу, незаметно взвешивая в руках глиняный кувшин с вином.

Ерунда. Этого борова таким не пробьёшь.

Наливаю полный кубок кислого и крепкого даже на запах «вина», подаю ему. Пережив ещё один щипок – синяк же будет! – озираюсь осторожно. Может что ещё найдётся, что поможет мне избежать вот этого всего? Оружие не мой конёк – это мы выяснили. Дубинки нигде нет. Спеленать покрывалом? Ха. А может тем натертым металлическим подносом воспользоваться? Ударить посильней, он отвлечется или упадёт, а я такая шмыг… но куда?

Задумчиво провожу по вертикально стоящему подносу, который тут будто вместо картины – не лежит вовсе, а стоит – и замираю, глядя в своё довольно отражение. И забываю даже о мужике. Потому что…

---