Фея при дворе – к рискованной игре

Маргарита Преображенская

ГЛАВА I. Фейское пари

Спор носит интеллектуальный характер, если предметом спора нельзя ударить по голове.

Виктория Угрюмова

Утро выдалось судьбоносное! Это я поняла сразу же, выглянув из окна Общежития при Инсти-таме Потомственных Фей. Давно уже озвучивалось предсказание о том, что подобное учебное заведение со схожим названием «Инсти-тут» когда-нибудь создадут и люди, просто надо было подождать ещё лет двести-триста (не слишком большой срок для фей).

Наш Инсти-там располагался на первой Поднебесной улице №13 Облачного Предела (такое романтичное название носил учи-городок, созданный из уплотнённых облачных структур специально для подготовки к нелёгкой жизни самых даровитых и родовитых особ женского пола, принадлежащих к расе волшебниц). Люди, иногда видевшие изящные шпили и башенки Облачного Предела в небесах, принимали их за мираж.

– Кто вчера опять вмешался в график метеорных потоков, а?!– строго вопрошала дежурная матрия Инсти-тама, придирчиво осматривая небо. – Безобразие!

Матрии следили за порядком и соблюдением правил, которые всё равно, несмотря на строжайшие запреты, периодически нарушались юными феями. А как же иначе?! Не умирать же от скуки? Чтобы добиться прилежного поведения, фей высокого происхождения воспитывали отдельно от сильфов – мужского населения Облачного Предела. Возможно, именно по этой причине из некоторых милых созданий с кудряшками и лентами, впервые переступавших порог Инсти-тама, к последнему циклу обучения вырастали шустрые сорванцы в юбках, с которыми буквально не было сладу. Я, конечно же, не преминула примкнуть к этой категории девиц. Наша тайная фейская банда, состоявшая из трёх выпускниц (включая меня), имела символичное название «Союз косы и колбасы», просто потому, что все инсти-тамки носили косы (и не только в виде причёсок, но и в плане инвентаря для сельхозработ по выкашиванию дождей, чтобы внести в погоду на Земле ясность), а ещё каждая из нас троих претендовала на звание «деловой колбасы». Я даже не сомневалась: в том, что случился внеплановый звездопад, была виновата одна из моих подруженций.

– «Союз косы и колбасы»! Подъём! – крикнула я, соседкам по комнате.

– Ну, что ж так рано-то?! – раздался возмущённый возглас из гамака у окна (феи плели их, как сети, из светлых надежд – очень хорошее средство для отлова приятных снов)

А вот ещё одного голоса, причём самого писклявого, не было слышно. Виновница звездопада спала без задних ног и крыльев: фАта Май ра Ал – самая милая блондинка Инсти-тама. Титул «фАта» означал, что она относится к так называемым «прекрасным» феям, которые очаровывали своей красотой и по окончании Инсти-тама получали звание «Мастер Соблазна». Семейство Ал, казалось, специализировалось именно на таких дочерях, а Май была самой старшей, самой блондинистой и, конечно же, самой прекрасной из них.

– Май ра Ал! Признавайся, твоей магии дело? – строго спросила я, склонившись над её ухом.

– Я слушала ночь над Францией, и там внизу один человек обещал достать столько звёзд с неба для своей возлюбленной, сколько поцелуев она ему подарит! Как же я могла не помочь?! – прошептала Май, сквозь сон.

«Прекрасные» всегда отличались отчаянным романтизмом и покровительствовали влюблённым.

– И как? Подарила она ему поцелуй-то хоть один? – спросила фэри Сой раЭй (та самая, что спала в гамаке у окна).

Она происходила из ветви так называемых «домовитых» фей, которым по окончании Инсти-тама вручали диплом «Мастера Быта». Пока же Сой в рамках своего ремесла лучше всего удавались бытовые скандалы, хотя и салаты эта изящная брюнетка готовила неплохо.

– О-о-о-о! – пробормотала Май и так сладко улыбнулась, что мы обе позавидовали ей (конечно же, самой белой фейской завистью).

Дело в том, что все феи мечтали взглянуть на сильфов хоть одним глазком, но, по древним обычаям, встречались с ними только на собственной свадьбе, причём выбирали пару специальные Парные Ведомства. Делалось это в целях поддержания равновесия в магии фей, которое могло нарушиться из-за количественного перевеса рождаемости в отдельных ветвях волшебства, не будь тотального контроля. За нарушение запрета на свободное общение с сильфами феям полагалась «секир-башка», а точнее «секир-крыло», поэтому многие из волшебниц подглядывали за людьми: эти создания были чем-то похожи на нас, только более неуклюжи и бескрылы, впрочем, бытовало мнение о том, что любовь и творчество могут окрылять даже их. Так вот, феи наблюдали за людьми, завидуя их свободе и пылким свиданиям при луне, а фАта Май отличалась особенным усердием в наблюдениях.

Кое-как разбудив подругу, «Союз косы и колбасы» в полном составе двинулся к залу заседаний, где с выпускницами Инсти-тама перед главным испытанием должна была провести беседу Главная Наставница. Выйдя из корпуса, мы дружно двинулись в светлеющую даль, прыгая по радугам, выгнувшимся в направлении восхода, а потом полетели, щёлкнув переключателями на выданной каждой фее учебной модели крыльев, которые после выпускного бала заменялись настоящим атрибутом мнимой свободы. Она действительно была мнимой, потому что нельзя ощущать себя свободным, живя в фейском обществе, пропитанном догматами и условностями, некоторые из которых существовали с начала времён.

Я заподозрила неладное ещё при старте: крылья двигались как-то вяло, хотя вечером я проверила и почистила эту конструкцию – всё работало отменно. В общем, в самой высокой точке я вдруг начала стремительно терять высоту, проламывая собой громады облаков так, словно меня низвергли с небес, лишив возможности летать за мои проступки. Такое тоже случалось среди фей. В детстве матрии пугали нас тем, как тяжела и неказиста земная жизнь, попутно вдалбливая свод правил фейского этикета, но следовать ему сейчас не представлялось возможным. Я всегда знала, что, образно выражаясь, могу прошибать стены проблем своей головой, но никак не могла подумать, что это относится и к плотным слоям облаков.

– Мы тебя спасём! Попробуй затормозить полёт! – прозвучал в отдалении низкий голос Сой ра Эй.

Я оглянулась и увидела, что обе мои подруги, полностью сложив крылья, падают вслед за мной, пытаясь догнать и поймать меня в воздухе, но всё-таки они были слишком далеко. Их магия (впрочем, как и моя) не подразумевала помощи в полётах, поэтому перспектива для меня вырисовывалась весьма неприятная: либо я падаю на защитную сеть, отделяющую Облачный Предел от обычных небес, и тогда мною занимаются службы охраны, что могло повлечь за собой кошмарную процедуру расследования причин моего поступка, который запросто могли принять за побег, либо, что ещё хуже, я пробиваю и эту преграду и оказываюсь на земле без надлежащего разрешения Наставницы, а, может быть, даже разбиваюсь насмерть!

Эти мысли пролетели в голове, как клин уток, чинно следовавший своим курсом, к которому непонятным образом прибились два жирных гуся.

– Бу-га-га! – нахально загоготал один из них, оказавшись рядом со мной, и был тут же схвачен за лапы.

Дальше началось самое интересное. Гусь, не ожидая внезапного отягощения, рухнул вниз, бешено молотя крыльями, а вся стая, громко галдя, устремилась за ним. По этой причине мой полёт, хотя и замедлился, но обрёл беспорядочность перемещений, из-за которых продырявленные мною небеса закружились у меня перед глазами, образуя разноцветную воронку. Я думаю, что все, кто видел это чудо высшего пилотажа, были под впечатлением от такого зрелища, возможно, впоследствии менестрели сложили бы песни об этом (что-то вроде «Летять утки, летять утки и два гуся…»). Не зря же ветвь фей, к которой принадлежала я, обозначалась в общей иерархии как «затейницы», а титул, получаемый такими, как я, именовался «Мастерица-затейница». Вот уж точно, как затею сейчас чего-нибудь – мало никому не покажется!

Защитная сеть была уже совсем близко. Её создавали для того, чтобы надёжно отделить наш мир от мира людей, потому что, по предсказаниям фей-пророчиц, люди в отдалённом будущем будут строить машины, способные покорять небеса. Я видела, как сеть слегка поблёскивает от солнечных лучей, и уже приготовилась к страшному удару о её поверхность, как вдруг неожиданно повисла в воздухе, словно меня схватили за шиворот, как нерадивую ученицу.

– Отпустите птицу, кейю Лэй ра Ин! – тихо сказал кто-то прямо мне в ухо.

Я разжала пальцы, и гусь, ошалев от счастья, рванул ввысь, не смея больше гоготать над потомственной феей. В этот момент я вдруг ясно осознала, что голос, назвавший меня полным именем, этот светлый и мягкий лирический баритон, принадлежал мужчине! Сильф! Здесь?! Неужели?! Как он мог проникнуть на территорию Инсти-тама?! Откуда знает обо мне?! И как это вообще понимать?! Я силилась повернуть голову, чтобы увидеть его хоть одним глазком, но вокруг была только сияющая белизна облаков да небесная синь.

– Заклинание невидимости! – проворчала я, поняв, в чём дело.

– Перестаньте крутить головой! – прошептал сильф так, что его губы коснулись мочки моего уха.

Какая чудовищная наглость! И… почему же она была мне по душе?!

– Да кто вы такой?! Как вы вообще посмели?! – возмутилась я.

– Прикажете отпустить вас? – насмешливо спросил сильф.

– Нет! – воскликнула я. – Но я хочу знать, что происходит!