Прозвище Нюкта появилось еще в детстве, когда Луиза пыталась повторить за мамой ласковое – Анютка. А уже в четвертом классе, записавшись в детскую городскую библиотеку, она прочитала, что так звали греческую богиню ночи, и прозвище закрепилось окончательно. По ночам отец боготворил Нюкту. Луиза накрывала голову подушкой, но все равно слышала, как бьется о стенку изголовье отцовской кровати.

Изи опустила окно и высунула руку: мягкая теплынь, какая бывает летними вечерами. Как же хорошо не ходить в школу. Почти каникулы! Разве что будет не хватать Людки и Светки: теперь подружки будут бегать в кино без нее. И Вадик. Изи резко соскучилась и загрустила.

Белобрысый, с ямочками на румяных щеках, Вадик смахивал на типичного персонажа подростковых сериалов. С ним никогда не было страшно или грустно. Руки у Вадика мозолистые и всегда теплые, даже на холоде. Бывало, он забирался крадущимися пальцами под выпростанный из юбки край рубашки, и крючки-застежки лифчика плавились. Изи заливалась краской, сутулилась, скукоживалась, лихорадочно вспоминала, где у нее под рубашкой сегодня синяки. И Вадик убирал руку.

Но когда Вадик бывал сосредоточен, его синие глаза светились злым холодом. Изи его ни капельки не боялась, она знала, что Вадик обязательно ее защитит. Осторожно потянулась к телефону в плюшевом чехле. И как чувствовала! Брякнуло уведомление. Экран засветился. Конечно, от Вадика!

– Не смей отвечать! – резко бросила Нюкта и дернула машину в правый ряд.

– Даже бабушке?

– А это от бабушки? – хмуро спросила Нюкта.

– Пока нет, что удивительно, кстати.

– Ничего удивительного, чатилась, наверное, всю ночь, а сейчас спит.

– Нюкта, может, написать ей? Она нас любит, будет волноваться.

– Тебя, она тебя любит, а не нас.

Изи закатила глаза.

– От телефона избавимся при первой возможности. Его ничего не стоит отследить по геолокации, – впечатала холодным голосом Нюкта.

Об этом Изи не подумала. Скосивши глаза, прочла сообщение: «Ты где, львенок?» Перевела айфон на беззвучный режим. Расстаться с телефоном значило начать жизнь с чистого листа. И хоть Изи давно этого хотела, избавляться от почти новенького гаджета в ее планы не входило. Там хранились сокровища, фотографии с Вадиком и вся с ним переписка с момента знакомства и до сегодняшнего дня. Она не удаляла ничего даже под страхом, что отец рано или поздно возьмет телефон. Например, за старым андроидом Нюкты он следил постоянно.

Изи зло глянула на сестру. Стоило делать такой подарок, чтобы забрать потом? Но тут же запретила себе так думать. В конце концов, если бы не Нюкта, айфона вообще бы не было. Этого дня рождения Изи ждала долго. Она мечтала отметить пятнадцатилетие с девчонками, сначала пойти в кино, а потом в кафе. Папенька сначала мечту поддержал, так как, видимо, не знал, что дарить дочери-подростку. Пообещал дать денег и разрешил звать подруг. Но потом всучил обмусоленные двести рублей, и по его равнодушному взгляду стало понятно, что лучше не задавать вопросов.

Изи выкрутилась. Притворилась больной: «Простите, девчонки, в другой раз» – и осталась дома. Бродила по комнате и прикидывала, как бы так упасть, чтобы виском об угол стола. Но пришла Нюкта, скинула мамино пальто в черно-белую тюремную клетку и загадочно улыбнулась. Изи сощурилась, как делала часто, и сквозь ресницы расплывчатая Нюкта в мамином вязаном платье (и как она в нем ходит? Оно же колючее!) показалась мамой.

– У меня для тебя подарок, – заговорщически прошептала Нюкта.

Изи широко распахнула глаза.

Не мама – сестра протягивала Изи небольшую коробку с бантом. Изи нетерпеливо разорвала золотую обертку и взяла в обе ладошки белую коробку, словно из хрупкого фарфора, с надписью iPhone. Как хорошо, что не стала падать на угол стола!

Телефон был тяжеленький, гладкий, самый настоящий. С такими ходили только старшеклассницы.

– Нюкта, вауч! Спаси-и-ибо! – Изи повисла на сестре, вытирая слезы о ее платье. Какое же оно все-таки колючее!

Вместе они настроили все приложения, и уже вечером Изи зависала в чатике для знакомств, переписываясь со второкурсником «Вышки» (а там, на минуточку, учатся парни из благополучных семей, не то что Угаренко). Вадим, Вадичка, Вадик. Через неделю он позвал ее во «Флакон» и купил сразу три пирожных в модной кофейне. Три, потому что Изи не могла выбрать какое-нибудь одно. Теперь Изи не могла себе представить, что Вадик исчезнет из ее жизни. Нет, они с Нюктой обоснуются в безопасном месте, и Вадик обязательно туда приедет.

А пробка все тянулась. Впереди явно авария. Машины поочередно сливались из двух полос в одну, похрустывающую пластиком и стеклом.

Слева Изи увидала полицейский автомобиль и скорую с распахнутыми задними дверцами, куда санитары загружали носилки. Прикусила дрожащую губу и отвернулась. Справа их «лексус» поджимал старенький «шевроле» цвета яблочного компота. Внутри, нависая над рулем, словно бегун на старте, сидел мужик. Его прилизанные темные волосы казались тоненькой просвечивающей шапочкой. Он как будто услышал мысли Изи и резко обернулся. Глаза большие и светлые, почти желтые.

Как фары, подумала Изи и потупилась. Нюкта все так же нервничала и дергалась. Когда Изи снова выглянула в окно, мужик оказался совсем близко, буквально на расстоянии вытянутой руки, и еще пристальнее впился в нее желтизной.

Он все знает! Выследил нас. Иначе зачем так притираться и пялиться. Хочет нас задержать! Пугать и шантажировать!

По спине Изи побежали колючие мурашки, оставляющие за собой липкое чувство страха.

– Нюкта, глянь, – осторожно окликнула Изи.

– Этот старый козел меня не пропускает. – Нюкта локтем указала на притершийся «шевроле».

– Ты этого мужика знаешь?

Нюкта удивленно покосилась на сестру.

– Еще чего! Мне хватило одного старого мудака. – Нюкта притормозила. – Ты посмотри, какой наглый.

В этот момент желтоглазый крутнул руль и проскочил прямо перед «лексусом», предъявив сестрам помятый, словно искаженный саркастической ухмылкой, задний бампер.

Когда закончились конусы ограждения, Нюкта резко вырулила на скоростную полосу. Свободная трасса гладко потекла под колесами. Изи прислушалась к себе. Головная боль почти прошла.

– А как же наша кошка? – спохватилась Изи. – Ты же говорила, что, кроме нас с тобой, ее никто не видит. Допустим, я в это не очень верю. Но только мы ее кормим. А вдруг она от голода умрет?

– Не переживай. Мина без нас не пропадет, а вот мы без нее… – сказала Нюкта и о чем-то задумалась.

Наверняка тоже переживает из-за Мины. Небольшая узенькая кошечка, словно одетая в черный шелк, сама выбрала сестер Угаренко в подруги. Пришла однажды в подъезд и впилась когтями в обитую дерматином дверь. Орала и драла, пока не впустили, не вычесали маминым гребнем и не накормили ливерной колбасой. А потом как ни в чем не бывало ушла и обосновалась на первом этаже под почтовыми ящиками. Нюкта вынесла ей коробку из-под маминых сапог, застеленную куском старого байкового одеяла, поставила блюдце и мисочку для воды.

Когда отца не бывало дома, чтобы соседи не услышали и не донесли, она тихонько в мягких тапочках спускалась и подкладывала кошке вкусненького. Если Нюкта где-то задерживалась, кошка черной атласной лентой извивалась у двери в квартиру. Глаза ее горели в темноте подъезда, как две луны. Когда Нюкта наконец появлялась, кошка терлась о ее ногу и вслед за ней проскальзывала в квартиру. При дневном освещении глаза ее были яркие, как тархун в граненом стакане. Изи кошка не очень доверяла. А Нюкта легко подхватывала существо под брюхо и ласково гладила. Мурчание Мины напоминало тарахтение маленького моторчика.

Однажды Изи и Нюкта нарвали полыни, чтобы искупать Мину в травяной ванне и так избавить от блох. Мина терпела и теплую воду, и как, давя ногтями вредителей, сестры пощипывали ее тощие бока. Полынью пропахло и полотенце, и руки, и вся квартира Угаренко. Отец, едва переступив порог квартиры, стал водить носом, искать источник запаха. Мину, выскользнувшую из квартиры буквально у него под ногами, он каким-то чудом не заметил. Но сопоставил запах с кошачьим хозяйством внизу и предупредил, что, если увидит в квартире кошку, проломит ей череп. Сестры в этом и не сомневались.

«Лексус» набирал скорость. На пару секунд поравнялся со злосчастным «шевроле», Изи посмотрела свысока на водителя. И что это она его так испугалась? Обычный работяга.

– Ну что, схавал? – бросила довольно Изи, будто желтоглазый мог ее услышать.

Нюкта ухмыльнулась и, пришпорив «лексус», рванула вперед.

– Я сейчас обоссусь. Мы едем уже два часа… – заканючила Изи. – И так есть хочу, давай завернем в кафе? Я не ходила в буфет в школе.

Нюкта не среагировала, но, как только впереди замаячила заправка, словно собранная из конструктора лего, перестроилась в правый ряд.

Встали в очередь к пистолетам. Впереди пофыркивал немытый жигуленок. Его пассажирское окно было приоткрыто. Изи отстегнула ремень и собралась выскочить из машины, чтобы рвануть в туалет.

– Подожди, – строго сказала Нюкта отцовским тоном. – Отключи все уведомления на телефоне и закинь его в ту машину.

– Чего? – не поняла Изи.

– Те-ле-фон!

– В смысле? – Изи сделала круглые глаза. – Ты прикалываешься? Сначала моим ножом схозяйничала, теперь тут командуешь. Ты мне не мать.

---