Главред: Назад в СССР. Книга 1

Антон Емельянов

Пролог

Тверская область, 2024 год

Берега Любицы были непривычно высокими и крутыми. Как будто бы где-то на севере – например, в Карелии. У нас, конечно, тоже далеко не черноморский курорт, но пейзаж, раскрывшийся перед нами, внушал помимо легкого дискомфорта еще и смутную тревогу. Да, красиво, да, весьма живописно. Но при этом дико и первобытно. И вот как этого мальчишку угораздило исчезнуть именно здесь и именно в такую погоду?

– Сейчас еще пожилые грибники косяками пропадают, мы вообще зашиваемся, – словно угадав мои мысли, сказала Снежинка, потешно почесав нос огромной рацией, зажатой в руке.

– И много их бывает? – живо поинтересовался я, не забывая, что участвую во всем этом прежде всего как журналист, готовящий остросюжетный репортаж. – От чего зависит?

– Сразу видно, что ты не «тихий охотник», – рассмеялась в ответ девушка. – Давай вон туда. Если он сообразил вдоль реки идти, можем хоть какие-то следы обнаружить.

В ее голосе звучала слишком уж бодрая надежда, но я уловил, что на самом деле Снежинка уже не особо верит в успех. Пятиклассника, сбежавшего в Каликинский лес от родителей, искали уже больше суток, но пока что тщетно. А как говорил «корд» Василий с позывным Роберт, время всегда играет против людей.

«Корд» – это на поисковом жаргоне «координатор», то есть человек, который организует спасательную экспедицию. Распределяет пары, дает задания. Нам со Снежинкой, которую в обычной жизни звали Светой, доверили участок берега Любицы. Вернее, доверили ей, а меня дали в довесок. Потому что я в поисковых делах абсолютный нуль, и моя задача – узнать побольше самому, после чего рассказать аудитории нашего сайта. И печатного приложения под названием «Любгородские известия», которое в основном читают одни лишь пенсионеры. Хотя наша старая гвардия обижается, когда я так говорю. Для них все наоборот: это сайт и все ваши вконтакты с телеграм-каналами, мол, бесплатное приложение к нашей газете. Такая вот священная война в границах одной редакции.

– Так что там с охотой? – напомнил я сосредоточенно осматривавшей кусты девушке.

– А? – она обернулась, смешно прищурившись. – Тихая охота, точно… Ты ведь сам грибы никогда не собирал?

– В детстве только, – пожал я плечами, сокрушенно ловя сигнал сотовой связи. – Когда у бабушки гостил, старшие ребята с собой брали. Но я в основном только поганки находил.

– Оно и понятно, – хихикнула Света. – То есть… Извини, без обид. Так вот, количество пропавших грибников резко увеличивается в сезон. Как раз как сейчас. Бывает, что по десятку в неделю только в нашем районе. Бабушки и дедушки массово валят в лес с корзинками, некоторые потом дорогу обратно найти не могут, кому-то просто плохо становится… Жалко их очень всегда.

Жалко… Именно исчезновение очередного божьего одуванчика и сподвигло меня предложить нашему главреду репортаж о поисковом отряде «След». Его создали еще в начале две тысячи десятых по аналогии со столичными и тверскими отрядами. И вот уже больше десяти лет люди самых разных профессий вне зависимости от возраста и социального статуса в свободное время за собственный счет разыскивают других. Ищут, спасают или… приносят скорбные вести родственникам. Ох, чувствую, попал я именно в такую ситуацию – Каликинский лес не прощает ошибок, и паренька, скорее всего, уже нет в живых…

– Света, а почему ты Снежинка? – чтобы отвлечься от тягостных дум, спросил я.

– Да-а… – протянула она. – Знаешь, прилипло как-то. Пришла в отряд на один из поисков, зимой дело было. А у меня пуховик, шапочка и сапожки – все белое. Так и прозвали.

– А в обычной жизни ты кто?

– Медсестра в ЦРБ. А ты почему в журналисты подался?

Вот оно. Редко какой разговор проходит без выяснения, как я дошел до жизни такой. На дворе двадцать первый век, дети хотят стать айтишниками. Раньше в фаворе были менеджеры и юристы с банкирами. Еще раньше – бандиты. Или коммерсанты. А вот в моем детстве все мечтали стать космонавтами. То время я еще застал.

– Ты знаешь, – я сделал вид, будто задумался. – Когда был маленьким, хотел стать милиционером. Потом космонавтом, военным, врачом. Даже автогонщиком. А когда подрос, понял, что есть профессия, где можно все попробовать. И потом рассказать остальным.

– Интересно, – сказала Снежинка, посмотрев на меня уже немного другим взглядом.

Такая она, власть стереотипов. В районной журналистике чаще всего можно встретить пенсионеров, трудящихся в незабвенных «Любгородских известиях» еще с тех самых времен, когда они были «Андроповскими». Или девчонок сразу после филфака, которые не смогли укатить в Москву или Питер, да и в Твери у них зацепиться тоже не получилось. А тут целый мужчина чуть меньше сорока, не урод, не доходяга и не заучка-ботаник.

– И как? – Света неопределенно передернула плечами, однако по тону голоса было понятно, что интересуется она искренне. – Получается рассказывать?

– А вот почитаешь потом и узнаешь, – ответил я. – Главное, чтобы мальчика мы нашли.

– Найдем, – снова с преувеличенным энтузиазмом заверила девушка.

Раздался тяжелый стрекот, и я, инстинктивно завертев головой, увидел приближающийся вертолет. Ми-8, ярко-белый с сине-оранжевыми продольными полосами. Борт МЧС из Твери – в Любгороде своей авиации нет. Мама рассказывала, как они с отцом летали в областной центр на «кукурузнике» с местного аэродрома в тогда еще калининское Змеево. А потом наше местное летное поле закрыли, причем еще даже Союз не распался.

– Это по нашу душу? – уточнил я, кивнув на винтокрылую машину.

– Пока нет, насколько я знаю, – вздохнула Света. – Скорее всего, в ЦРБ полетел, кого-нибудь тяжелого в Тверь забрать.

– Снежинка! Ответь! – к голосам в рации я уже успел привыкнуть, но тут Роберт обратился напрямую к нам. – Как слышно?

– Снежинка – Роберту, слышу отлично! – доложила девушка, встав, опершись ногой в ярко-оранжевом туристическом ботинке о замшелый камень.

– Бери своего журналиста и двигайтесь вдоль реки до стрелки, – зашелестел «корд». – Пилоты Ми-8 заметили синее пятно на берегу. Проверьте, вы там ближе всех.

– Поняла! – воодушевленно закричала Света, да так, что рация даже взвизгнула. – Конец связи!

Она повернулась ко мне, ее раскрасневшееся лицо сияло. А я понял, что репортаж, кажется, удался. Потому что пятно, о котором сказали летчики…

– Мальчик был в синей курточке! – сообщила Снежинка. – Идем!

Мы заспешили по берегу, оскальзываясь на мокрой земле. Она не успела высохнуть еще с прошлого промозглого дождика, а тут еще, как назло, зарядил новый, гораздо сильнее. Фиговое у меня предчувствие, если честно.

– Свет, – позвал я. – А, Свет!

– Что? – откликнулась девушка, не оборачиваясь.

– Слушай, а ведь на стрелке там и медведей видели часто, – мне не давало покоя синее пятно, которое, судя по всему, не подавало никаких сигналов пилотам. – Да и вообще там черт ногу сломит…

Света внезапно остановилась и впервые за последние несколько минут посмотрела мне прямо в глаза.

– Пока мы не увидели труп, – тихо, но зло отчеканила она, – мальчика считаем живым. Ты понял меня?

– Извини, – я примирительно вытянул вперед руки. – Давай идти.

Девушка еще что-то неразборчиво бормотала, буквально продираясь сквозь ломкий кустарник как танк, а я понял, что все это время она убеждала сама себя. В том, что мальчишка жив, что его еще можно спасти.

– Снежинка! – вновь ожила рация. – Снежинка, внимание! На вашем участке обнаружен сход породы! Берег размыло дождями, возможны еще обвалы. Будьте поаккуратней!

– Я вижу его! – воскликнула Света. – Вон курточка!

Девушка рванулась вперед, развив приличную скорость, и я едва поспевал за ней. Река в этом месте делала крутую излучину, перепады береговой высоты напоминали пейзаж где-нибудь на Красной Поляне в Сочи. А вот и тот самый обвал, про который сказал Роберт…

– Света! – краем сознания я зацепился за земляной козырек, нависший над тропой. Высоко и опасно.

– Снежинка! – уловив что-то в моем голосе, встревоженно зашелестел Роберт. – Осторожнее! К вам идут Солдат с Темным, дождитесь! Что там у вас?

– Роберт, тут обвал! – крикнул я, надеясь, что звук догонит бегущую девушку. – Мы нашли его! Света!

Лежащее без движения тело в синей курточке и оранжевые ботинки, разбрызгивающие прибрежную грязь – яркие пятна в царящей вокруг промозглой серости. И странный гул где-то на границе слышимости.

– Назад! – заорал я, и мой вопль дополнил испуганный окрик Роберта. – Стой! Назад!

Оранжевые ботинки остановились, их обладательница растерянно посмотрела вверх, на качающийся земляной козырек, потом на меня. И тут я увидел, какая она на самом деле совсем молодая девчонка. Да, медсестра, спасатель, поисковик – но испуганная и беспомощная в данный конкретный момент времени.

– Назад! – вновь закричал я. – Давай ко мне!

Света словно не понимала, чего от нее хотят, испуганно округлив глаза. Потом взяла себя в руки, метнулась, но не в ту сторону… Я бросился к ней, с отчаянием осознав, что земляной козырек заваливается, а вместе с ним сверху на нас вот-вот полетит огромный валун. И если от этого еще можно попробовать увернуться, то следом может сойти кусок берега гораздо крупнее. Цепная реакция…

---