О чём молчит снег

Наталия Романова

Глава 1

За несколько месяцев до основных событий

«Ну и где в этом прекрасном заведении курят?» – думал Георгий, идя по длинному коридору, слегка покачиваясь.

В самом помещении ресторана, ясно, запрещено. Закон есть закон, на улице тоже настоятельно не рекомендовали, а где прикажете? Должен быть чёрный ход, туда ноги и несли.

Из банкетного зала гремела громкая, позитивная музыка, разносился чрезмерно бодрый голос ведущего. Шёл примерно сто пятый по счёту конкурс, которые время от времени перемешивались с танцевальными блоками, становившимися всё развязней и разухабистей. Корпоратив в честь наступающего нового года плавно подходил к завершению.

Георгий свернул в какой-то закоулок, уставился на приоткрытую дверь, в которую медленно залетал снег, светящийся в свете уличного фонаря. Так вот какой ты, свет в конце туннеля.

– Ой, девочки, – услышал откуда-то сбоку незнакомый женский голос. Не удивительно, что незнакомый, в клинике больше полутора тысяч человек работает, большинство из них – женщины. – Георгий Давидович – такой лапочка.

Конечно, лапочка, мысленно согласился Георгий, милый, как сотня карликовых кроликов, разрешаю почесать себя за ушком.

– Видела бы ты его на рабочем месте, пыл бы поубавила, – ответил другой женский голос, более взрослый.

Этот голос Георгий узнал. Старшая операционная сестра, Галина Эдуардовна – его надежда, опора, мать-настоятельница и живительных пинков выдавательница в одном лице, где-то глубоко в душе обожаемом.

– Нам же с ним не работать, – загоготали сразу несколько девиц, пьяно фыркая.

– Замутить бы с таким… – кто-то мечтательно протянул. – Роман красивый, как в кино!

– А я бы и без романа дала, – хрипло ответили ей. – Вот прямо здесь и дала бы… мужика охота, сил нет.

– Никакой в тебе романтики.

– Для романтики у меня муж есть, мне бы потрахаться.

– Ой, дуры-девки! – чертыхнулась Галина Эдуардовна. – Женат ваш Георгий Давидович, женат, так что оставьте свои влажные мечты для кого-нибудь другого. За пятым столиком, говорят, системные администраторы сидят.

По узкому коридору разнёсся дружный женский переливающийся хохот, Георгий усмехнулся в унисон девицам. Может где-то IT-специалистам почёт и уважение, но конкуренцию пластическим хирургам, особенно в лице Сабурова Георгия Давидовича, они составить не в состоянии.

– Жена не стенка, подвинется, – пропел кто-то. – И вообще, говорят, она гражданская.

– Подвинешь такую, – ответил голос, который до этого молчал. – Она ко мне на процедуры несколько раз приходила. Королева, не меньше. Всё, как надо там, не подкопаешься, особенно сабли вместо зубов.

– Плевать! – засмеялась та, что хотела трахаться. – Мне бы…

– Слышали мы, слышали, – дружно, со смехом ответили ей.

Вот как тут половозрелому мужчине, которого природа не обделила темпераментом, не почувствовать себя сказочным царём Салтаном, не ворваться к девицам, не потребовать родить себя богатыря? Впрочем, с богатырём Георгий погорячился, нужно меньше пить, чтобы глупости в голову не лезли.

Покачнувшись, он продолжил путь к двери, шаря по карманам в поисках айкоса и стиков. Давно пора кончать с этой привычкой, и с «женой гражданской» тоже надо кончать, задрало и то, и это.

Вышел на улицу, вздрогнул от морозца, краем сознания подумал, что нужно было накинуть пиджак, зря, что ли, вырядился как напыщенный индюк. Рубашка, запонки, костюм итальянского бренда за приличную сумму, неизвестно для чего купленный. «Жена» настояла… точно, вспомнил.

Кстати, по поводу «жены»… Григорий достал телефон, пробежался по сообщениям абонента с именем Кристина, пестреющим восклицательными знаками, негативными смайликами и матом. И тебя с наступающим, «любимая».

Непереводимая игра слов с требованием оплатить виллу на Бали ещё на месяц, на которую Георгий ответил коротким: «С хера ли»

Не успел Георгий подумать, как бы поизвилистей отправить Кристину в эротическое путешествие, как завибрировал телефон. Чуйка у неё, что ли? Естественно, у неё чуйка, иначе бы он не застрял на столько лет в этой липкой, как клейкая лента от мух, связи.

Отошёл подальше от крыльца, чтобы снять трубку, хотя правильней было бы не отвечать, поставить в чёрный список, но всё равно ведь дозвонится. Решил отдаться, не дожидаясь насилия в мозг.

– Ты понимаешь, как подставил меня? – вопила Кристина в трубку, перемежая литературные слова отборными выражениями, которым бригада пьяных грузчиков позавидовала бы. – Обещал оплатить – плати! Что мне теперь, по-твоему, делать? На пляже ночевать?

– У мамы в Таганроге можешь переночевать, – ответил Георгий, затягиваясь.

– Знаешь что?!

– А ты знаешь что? – отзеркалил интонацию Георгий. – Ты там не обурела в край, красавица? Берега не попутала? Чтобы мужик за тебя платил, ты должна быть или законной женой, или старательно отсасывать. Что из этого получаю я, фоточки с пляжа? Мне на них даже дрочить не хочется, не то что деньги за них платить.

– Женишься, тогда и буду отсасывать, – тут же услышал рычащий ответ.

– Сейчас, блять! Тебе голову напекло, или скат бешеный покусал?

– Иди ты!

– Взаимно!

Вот и поговорили. Отлично, просто отлично. С новым годом, старым счастьем, которое задрало до зубовного скрежета. Избавиться бы от него, от «счастья» опостылевшего до блевоты за восемь лет, только ты это «счастье» в дверь, оно в окно, ты его в канализационный люк, оно из унитаза. Здравствуйте!

Перевести что ли деньги? Праздник встретить нормально. Тихо, мирно нажраться и уснуть в одинокой квартире под ёлочкой, в обнимку с бутылкой коньяка и селёдкой под шубой.

Георгий открыл банковское приложение, посмотрел на круглую сумму. Не обеднеет он, ни капельки не обеднеет, а спокойствие купит… И минет себе при надобности купит, или прямо сейчас вернётся, свернёт в закуток, откуда голоса доносились, выхватит ту, которой секс подавай здесь и сейчас, замутит на пару часов увеселительное мероприятие с обменом биологическими жидкостями.

А лучше девочку снимет на ночь, что заприметил в зале, в сторонке. Не девочку, конечно, если на корпоративе находится, значит, работает у них, минимум восемнадцать лет исполнилось. На какую должность могут взять в восемнадцать?.. Курьером каким-нибудь, на ресепшене кофе подносить, глазками хлопать.

Он толком девочку не разглядел, далеко стояла, чуть пританцовывая. Невысокая, худенькая, но все полагающиеся природой округлости прилагались, ладненькая такая, загляденье в платьице по колено. Простеньком совсем платьице, без страз и украшений, что за три версты видны. Точно курьерша.

Нужно было подойти, взять в оборот крошку. Сабурову Георгию Давидовичу ещё никто не отказывал. Правда, он на рабочем месте свои половые проблемы не решал, всегда находилось кому присунуть, но ведь всегда бывает первый раз. С курьерши и начнёт.

Дверь распахнулась, на порог выскочила группа девушек, с ними Галина Эдуардовна и та самая девочка ладненькая, в простеньком платье. Георгия обдало грохочущим ремиксом, точно в тему:

«За окном девочка в бежевом платьице, давай сбежим, на тебя буду тратиться».

Ты моя крошка, конечно, буду тратиться. Лучше на тебя, чем на «жену», королеву, собственноручно переделанную. Легче сказать, что он в Кристине не изменил, в голову приходило только то, что вне его специализации, лабиопластика, например.

У тебя ведь не вставлены филлеры в самом интересном месте, девочка? Ты же крошка совсем для таких манипуляций…

Как назло, стеной повалил крупный снег, Георгий поёжился от порыва сырого ветра, спрятал телефон в карман брюк, пошёл к крыльцу, где топтались девушки, некоторые из которых поспешили в помещение от нахлынувшей непогоды. Была ли среди них его цель – не разглядеть.

Ноги в лёгких туфлях, не предназначенных для гололедицы, разъезжались, что, учитывая выпитое, не удивительно. Удивительно то, что он нескольким минутами раньше благополучно сошёл с крыльца и сумел отойти на приличное расстояние, как по чистому асфальту, не навернувшись.

На середине пути всё-таки поскользнулся, неуклюже и пьяно взмахнул руками, попытался удержать равновесие, в итоге полетел навзничь, кое-как сгруппировавшись, чтобы не разбиться насмерть.

Первое воспоминание после резкой боли и потемнения в глазах – летящий в лицо снег и чей-то голос. Женский, хорошо поставленный, который чётко перечислял кому-то его реальные и потенциальные травмы.

Из монолога следовало, что жить он будет, дураком не останется и ссаться под себя не начнёт – это хорошо. А вот что галлюцинации у него – это плохо.

Георгий попытался встать, перевернуться, отмахнуться от навязчивого видения, которому уже и объяснение нашёл. Последняя, с кем говорил, будучи при памяти, Кристина, вот и чудятся её подружки, одна так точно склонилась над ним, убеждая горячо:

– Егор, не шевелись, потерпи, сейчас скорая приедет. Мне шея твоя не нравится.

Ну, спасибо за комплимент, а мне твоя нравится, особенно сладкая яремная ямка, тонкие ключицы и линия декольте, из которой выглядывает бледно-розовое кружево. Прелесть какая, бледно-розовое, впрочем, в галлюцинации каким оно должно быть? Чёрным, кожаным с шипами? Нет-нет… нажрался он уже подобного. Ему бы грудь эту, в розовом, помять, потискать, заласкать до мурашек.

---