Будь моей игрушкой

Кристина Амарант

ПРОЛОГ

Двенадцать лет назад…

Они сутки ехали на поезде, а потом еще полдня тряслись в дилижансе прежде, чем высадились у вестового камня, отмечавшего границу земель клана.

Здесь их уже ждали. Мужчина средних лет скользнул по матери равнодушным взглядом и уставился на Дженни. Она попятилась, цепляясь за материнскую юбку.

– Это она? – хмуро спросил он, а потом сплюнул. – Ну и дура ты, Бренда.

Потом было полчаса в горку, в кузове старенького, ревущего от натуги пикапа, прежде чем перед глазами показались крыши поселения Маккензи. Деревни, которая должна была стать новым домом для Дженни.

Мать оставила ее – притихшую, напуганную предчувствием перемен – на крыльце дома, а сама вошла внутрь. Дженни даже оглядеться по сторонам не успела, когда услышала из-за спины противный голос.

– Человечка!

Она резко обернулась на голос. Оскорбительные слова принадлежали девочке – по виду ровеснице Дженни или чуть старше. Каштановые волосы, с редкими темными прядями, карие глаза. Совсем, как у мамы.

– Я не человечка, – сердито возразила она. Человеческие дети дразнили ее зверушкой, и она привыкла мысленно считать себя волком, пусть даже предок не спешил подарить ей свой облик.

Стоявший рядом с девочкой мальчик принюхался.

– Точно человечка, – подтвердил он. – Рыжая человечка.

– Что ты делаешь здесь, человечка?

– Я не человечка, слышите, вы! – возмущенно воскликнула Дженни. Даже слезы на глазах выступили от обиды.

– Если ты не человечка, покажи мне своего волка, – с этими словами мальчик кувырнулся вперед превращаясь в мощную зверюгу, размером с взрослого дога. Игриво тяфкнул, припал к земле и сделал вид, что хочет цапнуть Дженни за ногу.

Она взвизгнула и попятилась, и это стало сигналом для остальных.

– Обернись! Обернись! – зарычали дети, превращаясь в зверей. Зубы лязгнули над ухом, острые клыки прихватили кожу на голени. Дженни завизжала и побежала, а стая помчалась за ней, радостно подвывая.

Дорога выворачивалась из под ног, дома и кусты слились в неразличимые пятна. Она мчалась вперед, не помня себя от ужаса, а стая дышала в спину, гнала ее – глупую маленькую человечку, осмелившуюся назвать себя оборотнем…

Дженни влетела в него с разбегу, чуть не сшибла с ног. И сама бы упала, не подхвати он ее в последний момент. Каштановые волосы с темными подпалинами, карие глаза. Он мог бы быть старшим братом того мальчика, который сейчас в облике волка преследовал Дженни.

Она заскулила от ужаса и зажмурилась, готовясь к боли. Но боли не было. И торжествующий вой за спиной умолк.

– Что здесь происходит?

Дженни снова попробовала вырваться – поднырнуть под его руку и сбежать, но не тут-то было. Незнакомец держал крепко.

– Мы ловим человечку, – послышался голос за спиной. Человеческий, не рычание и не вой.

– Играем…

– … это весело!

– Я не… – начала она и осеклась.

Кто она, если не человечка? Порченная кровь, волк-полукровка без способности к обороту.

– Кажется, она не хочет, чтобы ее ловили.

Дженни рискнула открыть глаза и посмотреть на своего спасителя. Он был высокий. Выше всей этой ватаги. И красивый, как принц из сказки.

– Я не человечка, – упрямо повторила Дженни, цепляясь за эти слова, как за последнее, что у нее осталось.

– Совершенно верно, – раздался голос над головой, а потом на плечо опустилась рука. Дженни подняла взгляд и увидела над собой немолодого мужчину. – Она – Дженнифер, дочь Бренды Маккензи. Ваша новая сестренка.

– Она? – недоверчиво переспросила та девочка, которая первая назвала Дженни человечкой. Принюхалась и сморщилась. – От нее не пахнет волком.

– Красная, как глина, – хихикнула вторая девочка и выразительно покосилась на рыжую косу Дженни.

– Глаза зеленые… – вставил еще кто-то из толпы.

Когда здесь успела собраться толпа? Не только дети, но и их родители. Взрослые стояли в стороне и в разговор не вмешивались, словно решили дать волчатам возможность самим обнюхать и принять решение по поводу новенькой.

– Веснушки…

– Оборачиваться не умеет…

С каждой новой репликой Дженни все больше хотелось исчезнуть. Не приняли! И волки ее не приняли, везде чужая, никому не нужна… Одни проблемы от нее.

– Она не наша, – хором постановила детвора.

Первая капля поползла по щеке, и в носу сразу стало сыро. Дженни стиснула кулаки: нет, не плакать, только не плакать!

Все равно ведь сейчас разревется…

– А мне она нравится, – неожиданно объявил тот мальчик, который защитил ее от остальных.

Слезы высохли словно и не было их. Дженни покосилась на него, не веря собственным ушам. Он действительно это сказал? Или послышалось?

– И хорошо, что рыжая – ни с кем не перепутаешь даже в темноте.

Еще мгновение стояла оглушительная тишина, а потом кто-то шумно выдохнул, толпа начала разбредаться, словно самое важное уже произошло и смотреть больше не на что. Гнавшие Дженни дети молчали в стороне и мерили ее настороженным взглядами, но даже не пытались спорить. В этом было что-то непривычное, чужое. У людей ее не приняли бы так просто по одному слову главаря.

– Ты уверен, сын? – негромко спросил мужчина, который представил Дженни окружающим.

Мальчик вскинул голову и безмятежно улыбнулся.

– Уверен, папа, – он перевел взгляд на Дженни, подмигнул и вдруг дернул за косу. Не больно, даже не обидно совсем. – Хочешь, я покажу тебе наших лошадей?

Дженни кивнула, зачарованно глядя на него снизу вверх. От благодарности так распирало, что даже дышать было трудно. И незнакомый парнишка показался самым красивым, сильным и замечательным.

– Друзья называют меня Дженни, – выдавила она.

– А меня Чарли, – он улыбнулся и покровительственно потянул ее за собой. – Пойдем, Дженни.

И она пошла. Она пошла бы за ним куда угодно.

ГЛАВА 1

– Повышаю, – молодой беловолосый мужчина небрежным росчерком поставил подпись под суммой с пятью нулями на бланке и положил на стол к стопке других расписок. Потом переплел пальцы, сощурил алые глаза с кошачьими щелевидными зрачками и уставился на соперника. Лицо его выражало интерес энтомолога, заметившего любопытное насекомое, на губах гуляла снисходительная ухмылка.

Изумленный шепот полетел вокруг стола. Уже выбывшие игроки и зеваки вполголоса обсуждали последнюю ставку.

Сидевший напротив юноша с открытым, немного наивным лицом сглотнул, уставился сперва в свои карты, потом на те, что лежали перед беловолосым, таким взглядом, словно хотел прожечь их насквозь.

– Ты блефуешь, ди Форкалонен, – высоким дрожащим голосом заявил он.

– Ты так думаешь? – беловолосый лениво улыбнулся. – Тогда поддерживай. Обчисти меня, Маккензи.

Тот нервно икнул и вцепился пальцами в каштановую шевелюру, вряд ли замечая, что делает.

Зал гудел. Игра за другими столами остановилась словно сама по себе. Завсегдатаи клуба толпились вокруг стола, на котором подходила к завершению самая крупная партия за сегодняшний вечер. Общая сумма на кону превышала два миллиона золотых, что даже по меркам “Счастливой семерки” считалось очень серьезными деньгами.

– Давай, – искушающе продолжал беловолосый. – Поддерживай и открываемся, если уверен. Или пасуй, тогда все это, – он выразительно покосился на гору расписок, – достанется мне.

Юноша снова сглотнул. Его пальцы дрожали.

Блефует? Или нет? Ди Форкалонен вел себя, как всегда. Был спокоен, просто омерзительно спокоен. Подтрунивал, лениво растягивая слова. И как всегда во время игры, на высокомерном лице плясала самоуверенная наглая ухмылочка. Словно речь и не шла о деньгах, сравнимых с годовым бюджетом среднего города.

Конечно, что для будущего владельца медийной империи эти гроши? А вот для Чарли…

С таким же видом Раум сидел в прошлую субботу – невозмутимо поддерживал и повышал, пока у противника не сдали нервы, и он не пасовал. Чарли потом тайком заглянул в карты. Выяснилось, что у проигравшего был стрит, а у проклятого демоняки сет на двойках.

Сет на двойках и вагон наглости. Этого оказалось достаточным, чтобы сорвать банк.

Еще не поздно отступить, но можно спорить: ди Форкалонен и сейчас держит на руке какую-нибудь дрянь вроде пары на семерках. Над простофилей, поверившим в блеф, будет ржать весь клуб. Да ладно клуб – что скажет отец, когда узнает, что Чарли проиграл свое содержание за шесть месяцев?

Два миллиона золотых. Этого хватит, чтобы никогда больше не брать родительских денег. Купить машину, гульнуть с шиком на следующем свидании. Девчонкам очень нравится, когда парень небрежным жестом богатея швыряет на стол горсть монет.

У него отличные карты. Лучшие за вечер, лучшие за все вечера, с тех пор, как он открыл для себя сладкий вкус азарта и стал завсегдатаем в “Счастливой семерке”. Каре на девятках. Не может быть, чтобы у Раума оказалась лучшая комбинация. А демон давно нарывается на хорошую трепку. Слишком уж он наглый. Слишком много вокруг ди Форкалонена красивых девок и восторженных прихлебателей, слишком выпендрежные шмотки он носит и ездит на слишком дорогих машинах…

---