Брак по приказу

Татьяна Зинина

Как жить ей с тем, кто ненавистен?

Как мрак на сердце победить?

И как смириться с гадкой мыслью,

Что им судьбу теперь делить?

Как ей суметь не сдаться грусти,

Когда любая встреча – бой?

Ведь магия их не отпустит,

Связав на век между собой.

Как разрубить круг обвинений,

Который крепнет и растёт?

Как отмахнуться от сомнений,

Не брать хорошее в расчёт?

Однажды сделав шаг друг к другу,

И в душу искренне впустив,

Как продолжать бежать по кругу?

Как ненавидеть, полюбив?

Глава 1. Фееричный позор

Этого вечера я ждала с огромным нетерпением. Была уверена, что он станет по-настоящему волшебным. Считала, что учла все потенциальные неприятности, предусмотрела любые возможные проблемы и накладки. Но того, как всё в итоге обернулось, не могла представить даже в самых кошмарных фантазиях. Да мне такого бы и в страшном сне не привиделось!

А ведь вечер начинался так хорошо…

…Большой актовый зал сиял огнями. Под потолком висели гирлянды из жёлтых листьев и разноцветных лент. По периметру стояли фуршетные столы со множеством закусок и напитков, конечно же, безалкогольных. А в центре кружили пары.

Мы с ребятами готовились к осеннему балу почти два месяца. Делали украшения, выбивали у ректора финансирование, сами договаривались с поварами. Но главное – очень много репетировали. Зато теперь наш оркестр стал настоящей изюминкой праздника.

Многие считали, что время бальных танцев давно ушло. Сейчас они существовали исключительно на редких танцевальных вечерах в императорском дворце и в домах высшей аристократии. Вместе с развитием техники поменялись и вкусы у людей. Но я была категорически не согласна, потому и стала главным инициатором самого настоящего бала. Студентам нашего университета эта идея явно понравилась. Парни пришли в строгих костюмах и фраках, девушки ‒ в шикарных платьях. И пусть исполняли они довольно простые парные танцы, но это всё равно выглядело завораживающе красиво.

Я смотрела на них со сцены, и сердце пело, вторя мелодии моей скрипки. Ребята из нашего оркестра тоже выглядели довольными и воодушевлёнными, ведь мы несли людям настоящую изысканную музыку ‒ прекрасную и чарующую. Даже начинало казаться, что под эти звуки сам мир становится лучше.

Всё шло просто замечательно! И даже интуиция молчала, никак не намекая на возможные неприятности. Я наслаждалась праздником и той сказкой, которую мы сумели воплотить в жизнь. А скрипка в моих руках пела особенно волшебно, передавая всем переполняющие меня прекрасные эмоции.

Вечер перевалил за середину, мы доигрывали прекраснейший вальс великого композитора Эскена Гориса, и как раз собирались взять небольшую паузу, когда в зал ввалилась большая компания. Они были одеты совсем не для праздника. Кто-то явился в спортивной форме, будто сбежал с занятия по физподготовке; кто-то пришёл в обычных повседневных вещах.

Эта разношёрстная толпа собралась у входа, явно понимая, что такой танцевальный вечер точно не для них. И я до последнего надеялась, что они просто уйдут. Но уже понимала ‒ приятному вечеру пришёл конец.

– Ба, что это за тухляк тут происходит? – громко выдал рыжий высокий парень в кепи, нагло вклиниваясь в ряды танцующих. – Люди, вы что?! Да это же слушать невозможно!

Наш пианист Калем от возмущения нажал неверную клавишу, Альма убрала смычок от виолончели, но остальные пока продолжали играть. Увы, танец остановился, и теперь все гости вечера обратили внимание на вновь прибывших.

– Так и знал, что здесь без нас будет очень скучно, – продолжил рыжеволосый, широко улыбаясь. – Сейчас исправим. Парни, давайте сюда нашу игрушку.

Тут же от толпы отделились двое здоровяков. Оказалось, что они притащили сюда граммофон, да ещё и по-настоящему громадный с большой золотистой трубой, похожей на цветок. Не обращая внимания на оркестр, хулиганы водрузили эту установку прямо на сцену, и уже хотели начать заводить, когда я не выдержала.

– Что вы себе позволяете?! – выпалила, всё же опустив свою скрипку. – У нас здесь вечер бальных танцев и классической музыки! Немедленно уносите всё назад!

И даже топнула ногой, чтобы лучше показать своё искренне возмущение. Но этим только повеселила рыжего.

– А что это у нас тут за крошка? – проговорил он, наглой походкой приближаясь к сцене. – Девочка со скрипкой. Надо же, такие ещё существуют?

– Да их тут много! – к нему присоединился ещё один ‒ чуть ниже, но шире в плечах, с собранными в низкий хвост светлыми волосами.

Они оба были одеты, как портовые грузчики: в широкие штаны на подтяжках, рубашки с расстёгнутыми воротами и массивные ботинки.

– Девочки-конфеточки, – пропел рыжий. – Бросайте свой музыкальный хлам, сейчас будет настоящее веселье. Уж мы то вас закружим в танцах. Прямо до сладких стонов.

– Как вы смеете оскорблять леди?! – неожиданно вступился за нас Калем.

Он встал из-за рояля, демонстрируя свой внушительный рост, и недобро уставился на хулиганов с высоты сцены.

– Да, немедленно покиньте зал! – поддержала его моя подруга Альма.

– Это мероприятие согласовано с администрацией университета, – строго заявила я, глядя на рыжего. – И у него есть чёткий регламент. Ваш граммофон его нарушает.

– Детка, думаешь, меня это волнует? – осклабился он. – Лучше бросай свою пиликалку и спускайся ко мне. Обещаю, в моих объятиях тебе будет очень интересно.

И протянул ко мне обе руки, чем возмутил ещё сильнее. Но я пока сдерживалась.

К счастью, в этот самый момент к нам подошёл профессор Вортенс, дежуривший в зале как наблюдатель. Он преподавал химию, очень любил классическую музыку и не раз приходил на наши выступления. Потому я не сомневалась, что сейчас он поможет решить зарождающийся конфликт.

– Мальчики, – начал профессор, обращаясь к рыжему и его другу, – вы зря пришли. Тут собрались истинные ценители прекрасного.

– Мы тоже ценители прекрасного, – возразил блондин. – Вот смотрим на прекрасных девушек и очень ценим их красоту. Но под современную музыку это делать гораздо приятнее.

Вортенс стушевался, но пока продолжил гнуть свою линию:

– И всё же вам лучше уйти. Мы обязательно согласуем другой танцевальный вечер, на котором будут играть мелодии из вашего репертуара. Но не сегодня.

Он говорил неуверенно, да и вообще не отличался сильным характером. Конечно, это не укрылось от его оппонентов. Как дикие звери, они уже почувствовали чужой страх и теперь точно не собирались отступать.

– А мы именно сейчас просто жаждем танцев, – заявил рыжий и, подойдя к граммофону, начал крутить завод. Потом обернулся к толпе, с которой пришёл, и крикнул: – Князь, давай пластинку. Всё готово.

Ему никто не ответил. Но спустя пару секунд я увидела идущего к нам молодого статного мужчину. Он тоже был одет довольно просто, но шёл гордо, а толпа расступалась, чтобы освободить ему дорогу. И лишь стоило мне рассмотреть его лицо, как стало понятно, что мы проиграли.

Армана Граниди в нашем университете, как и во всей столице, знали все. Да и как не знать единственного племянника императора? Он тоже учился в нашем университете, но я всегда предпочитала держаться от него подальше. У Граниди была отвратительная репутация кутилы и настоящего прожигателя жизни. Одно время о нём постоянно выходили разгромные статьи в газетах, но потом про него как-то резко перестали писать. Наверняка вмешался его величество.

Так и не сказав ни слова в тишине, повисшей в зале, он прошёл к граммофону, опустил на него пластинку и сам установил иглу на начало. Тут же послышалась ритмичная громкая музыка, поверх которой зазвучал грубый скрипучий голос исполнителя.

– Вот это я понимаю! Настоящий джаз, – пританцовывая, выдал рыжий.

Арман Граниди глянул на него с усмешкой и расслаблено присел на край сцены.

– Танцуйте, – приказал он, обратив свой царственный взор на застывших неподалёку парня и девушку.

Те стояли, растерянно глядя то на него, то на оркестр. А во мне всё сильнее нарастало бешенство. И может, я бы сдержалась, если бы в этот момент к Граниди не подошёл ещё один парень из его компании с целым ящиком вина. Арман достал одну бутылку, откупорил пробку магией и сделал несколько глотков.

– Угощайтесь все, – сказал снисходительным тоном. – Веселиться, так на полную.

Вот этого я выдержать уже не смогла. Ринулась к граммофону, остановила ужасную орущую музыку и, выпрямившись, потребовала:

– Немедленно унесите алкоголь! Распитие спиртных напитков запрещено в стенах университета!

– Да хватит тебе, зануда! – возмутился рыжий. – Перестань уже портить всем праздник!

– Это вы! Вы испортили наш праздник! – выпалила, указав на него пальцем. – Явились сюда, как к себе домой. Притащили дешёвую выпивку и свои глупые песенки. А ведь вы даже не студенты, я ни разу вас тут не видела.

Но ответил мне блондин:

– А ты, Эйриния Монвир, на таких, как мы, и не смотришь, – в его голосе звучал упрёк. И вдруг он изобразил поклон и представился: – Вилмор Лиос, третий курс, следственный факультет. А это, – указал на рыжего, – Честер Анвайт, тоже будущий страж порядка, пятый курс.

Он перевёл взгляд на наблюдающего за ним Граниди и широко улыбнулся.

– Ну, а Князя ты точно знаешь. Так ведь, детка?

---