Медленно наклоняясь над столом, Вера берет в руку шахматную фигуру и уверенно ставит сопернику мат. Потом еще один. И еще. Первым членом клуба становится сам Беккер, вторым – не менее известный шахматист Фридрих Земиш.

Победительнице 23 года. А в клуб ее имени, будь он действительно создан, со временем вошло бы 147 мужчин.

По месту рождения Вера – москвичка. Отец чех, мать англичанка. В те времена многие иностранцы надолго приезжали в Россию. Они зарабатывали деньги и искали новые возможности. Большая часть иммигрантов родом из Европы: швейцарцы, англичане, немцы, французы. Франц Менчик сначала работал механиком на текстильной фабрике, а позже стал управляющим в дворянском имении. Мать Веры Ольга Иллингворт служила в том же имении гувернанткой.

Франц любил играть в шахматы и делал это, видимо, талантливо: достойных соперников в его окружении находилось все меньше. Тогда он подарил шахматы дочери, решив вырастить себе партнера в кругу семьи! «Я играла, чтобы забавляться», – позже призналась Вера, не любившая ни шума, ни больших компаний, ни кукол.

В 14 лет девочка даже заняла призовое место в своем первом турнире. В стране шла Гражданская война. Будущая чемпионка училась в уже социалистической школе. Квартиру семьи Менчик уплотнили. Начались материальные трудности, все затрещало по швам. Родители развелись. Вера с сестрой и мамой уехали в Англию в 1921 году.

Новым домом для девочки стал небольшой приморский город Гастингс. Она не говорила по-английски и вернулась к любимой игре, чтобы отвлечься от проблем. «Шахматы – игра спокойная, а потому это лучшее хобби для человека, не владеющего нормально языком», – честно признавалась она. Но была и осознанная цель: научиться как следует. Тогда-то и обнаружилось основное качество ее характера: Вера была трудягой и посвящала тренировкам много часов ежедневно. Вступила в местный шахматный клуб, начала брать уроки у одного из лучших игроков того времени – венгра Гезы Мароци.

И вот первые соревнования. 1926 год. Играют только женщины. Побеждает Вера Менчик.

1927 год. Только женщины. Победитель – miss Menchik. Ей присужден титул первой чемпионки мира по шахматам.

А что произошло в 1929-м, читатель уже знает…

«Теперь я играю, чтобы творить», – говорила она. С 1930 по 1939 годы Вера одержала победу еще на шести мировых чемпионатах подряд, сыграла 103 официальные партии, выиграла 90 раз, а проиграла четыре, оставшиеся партии – вничью. Титул чемпиона мира сохранялся за ней почти 17 лет.

Вера прославилась тем, что играла с мужчинами на равных. У нее было два стиля игры: с женщинами она вела свою партию смело, дерзко, с мужчинами – аккуратно, осторожно и внимательно. Словом, умело использовала качества своего характера.

На совместных с мужчинами турнирах Вера провела в общей сложности 487 партий и праздновала победу каждый третий раз, столько же сыграла вничью. Небывалый результат! Такие «монстры» шахмат, как Рауль Капабланка, Александр Алехин и Михаил Ботвинник, были ее частыми соперниками. Алехин с восхищением вспоминал о ее небывалой одаренности и колоссальной работоспособности.

Но часто бывает так, что сказка прерывается по не зависящим от человека причинам. Вере 38 лет. Ее имя не сходит с газетных полос. Она активна и готова к новым свершениям. Меньше всего она ожидает, что все закончится в один миг. Но 26 июня 1944 года во время нацистского авианалета на Лондон снаряд попал в дом, где втроем жили мать, сестра Ольга, тоже шахматистка, хотя и не такая блистательная, и сама Вера.

Тем не менее даже после смерти Вера почти шесть лет оставалась действующей чемпионкой мира. Только в 1950 году этот титул перешел к советской шахматистке Людмиле Руденко.

Клуба Веры Менчик нет, но кубок ее имени – есть: он вручается команде, победительнице на Всемирных шахматных олимпиадах среди женщин.

Надежда Ладыгина-Котс
1889–1963
Изучала зоопсихологию и основала Дарвиновский музей

В 1913 году в одном из московских домов поселился странный жилец. Будто обычный человеческий детеныш, он свободно бегал по дому, гулял в саду, ел за столом, спал в постели. У него были игрушки и «мама». Она каждый день занималась и играла с ним, при этом постоянно что-то записывая в специальную тетрадку.

Необычным жильцом был маленький шимпанзе Иони, а его «мамой» – молодая и подающая надежды ученая Надежда Николаевна Ладыгина-Котс.

Два с половиной года маленький шимпанзе жил в семье Надежды и ее мужа, зоолога Александра Котса. И если сегодня нередки истории про домашнее воспитание диких животных, то опыт с Иони был первым в мире.

Надежда ежедневно изучала эмоции и поведение обезьяны. Никто и предположить не мог, что «маленькому сорванцу будет дано раскрыть душевный мир своих далеких африканских родичей», – как впоследствии писал Александр Котс. Да кто тогда вообще думал, а тем более говорил о душевном мире животных?! Разве что кавалеристы, знавшие, каким другом и товарищем может оказаться лошадь. Или поэты…

Надежда разработала собственную методику, которая называлась «Выбор на образец». И доказала: животные могут мыслить, исследовать и даже способны на открытия.

Надя Ладыгина с детства мечтала заниматься наукой. Еще в восьмом классе пензенской гимназии, которую окончила с золотой медалью, она решила, что хочет изучать психиатрию. Поступив в 1908 году на физико-математическое отделение Высших женских курсов в Москве, она довольно быстро поменяла профориентацию: ее заинтересовали поведение и анатомия животных.

На лекциях преподавателя Александра Котса перед Надеждой раскрылась теория Дарвина. Она увидела коллекцию чучел редких животных, созданную педагогом, – своего рода домашний частный музей. А еще была книга профессора Владимира Бехтерева «Психика и жизнь». Так Надежда окончательно определилась со сферой научных изысканий.

Зоопсихология оказалась интереснее человеческой… а за преподавателя анатомии она в 1911 году вышла замуж. В 1913-м супруги отправились в свадебное путешествие, которое посвятили налаживанию связей с европейскими зоологами и директорами музеев.

Все в жизни было подчинено интересам науки. В 1916 году Надежда окончила Московские высшие женские курсы, а в 1917-м Московский университет – экстерном. Коллекция чучел, так поразившая воображение бывшей пензенской гимназистки, позже легла в основу уже не домашнего и частного, а большого общедоступного музея, о котором супруги начали мечтать еще в 1913 году. В 1917-м он и стал таковым, обрел статус самостоятельного государственного учреждения, получил охранную грамоту и имя Чарльза Дарвина.

В 1925-м родился сын. Надежда стала наблюдать и за ним, а результаты записывать, как водится, в специальную тетрадку.

Ей удалось экспериментально доказать, что детеныш шимпанзе и трехлетний ребенок находятся примерно на одинаковом интеллектуальном и эмоциональном уровне. Только вот обезьяна на нем и остается, а маленький человек развивается дальше.

В итоге она написала работу «Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях». Эта книга сделала Надежду Ладыгину-Котс авторитетным экспертом в вопросах поведения животных.

Постоянное чтение статей и монографий других исследователей обогащали ее профессионально. Продолжались и опыты, даже скорее занятия, с другими животными. Надежда доказала, что птицы различают цвета. Труды ее опередили свое время: открытия, сделанные Ладыгиной-Котс, легли в основу научных дисциплин, сформировавшихся десятилетия спустя и связанных с изучением процесса познания, например в основу сравнительной психологии и этологии человека. Недаром Александр Котс заметил еще о шимпанзенке Иони, что тот обладает «веселым нравом, вечной склонностью к игре, смышленостью, привязанностью к людям» и «близостью устройства своей психики к таковой ребенка – дефективного, отсталого, но от того не менее нуждающегося в ласке и любви».

Неудивительно, что методика Ладыгиной-Котс «Выбор на образец» сейчас широко применяется в работе с детьми с расстройствами аутистического спектра, а изыскания в области инсайтов (внезапных открытий) – в гештальтпсихологии.

Все эксперименты ученой были гуманными: она никогда не применяла физическую силу, не наказывала своих подопечных.

Конечно, Надежда Николаевна активно сотрудничала с Владимиром Леонидовичем Дуровым – зоопсихологом-практиком, еще в 1912 году открывшим в Москве Театр зверей. Некоторое время спустя в лаборатории для зоопсихологических исследований при Театре проводила исследования Мария Герд, одна из учениц Ладыгиной-Котс, также автор множества работ по дрессировке животных. Она прославилась тем, что готовила к космическому полету собак Белку и Стрелку.