Источник магии

Пирс Энтони

Глава 1. Скелет в чулане

Нюхач магии бросился к Бинку, непрерывно пошевеливая своим тоненьким гибким носом. Подбежав к нему, зверек впал в неистовый восторг: он стал издавать звуки, напоминающие флейту, вилять своим пушистым хвостом и скакать вокруг Бинка кругами.

– Ну-ну, я тоже тебя люблю, – сказал Бинк, присаживаясь на корточки и обнимая зверушку. Зверек ткнулся ему в лицо влажным носом. – Ты ведь первый поверил в мою магию, когда…

Бинк умолк на полуслове, потому что зверек вдруг начал очень странно себя вести. Он перестал резвиться и насторожился, будто чего-то испугался.

– Что случилось, дружище? – заботливо поинтересовался Бинк. – Я что, обидел тебя? Тогда, брат, извини!

Но нюхач поджал хвост и засеменил в сторону. Бинк озадаченно посмотрел ему вслед. Складывалось впечатление, что его магия исчезла, и потому зверек потерял к нему всякий интерес. Но магический талант Бинка, как, впрочем, и у всех остальных, был прирожденным и не мог исчезнуть сам по себе, пока Бинк жив. Должно быть, зверушку просто что-то напугало.

Бинк настороженно огляделся по сторонам. На востоке простирался сад замка Ругна, где росли всякие экзотические фрукты и овощи, а заодно и всевозможные штуки, такие как бамбуховые вишни и дверные ручки. К югу лежала необжитая Глухомань Ксанфа. Бинк вспомнил, как в прошлом эти джунгли подгоняли его быстрее добраться до замка – тогда они казались ему такими опасными. Теперь почти все деревья выглядели очень дружелюбными. Они хотели, чтобы волшебник остался и сделал замок Ругна опять великим. Король Трент осуществил это. И теперь силы этих мест служили на пользу королевству. Казалось, ничто не нарушает заведенный порядок.

Ну ладно, пора и за дело. Сегодня вечером будет бал, а у Бинка совсем износились башмаки. Он направился на окраину сада, где росло раскидистое башмачное дерево. Туфли по своей природе любят странствовать и часто оседают в самых непредсказуемых местах.

На дереве отыскалось несколько пар спелых башмаков. Бинк, не срывая с веток, осмотрел башмаки и выбрал подходящую пару. Потом он сорвал с дерева выбранные башмаки, вытряхнул из них семечки и надел их. Они оказались очень удобными и, как и положено свежим вещам, прекрасно выглядели.

Осторожно ступая, чтобы разносить, но не попортить башмаки, Бинк направился к дому. Странное происшествие с нюхачом не выходило у него из головы. Было ли это предзнаменованием? Здесь, в Ксанфе, предзнаменования всегда сбывались, вот только редко удавалось их заблаговременно правильно понять. Может, ему грозит какая-то неприятность? Маловероятно. Бинк твердо знал, что можно без преувеличения считать: какая-нибудь неприятность с ним может случиться, только если серьезная беда обрушится на весь Ксанф, так что, скорее всего, он что-то не так понял. Может, у зверушки просто расстройство желудка, вот она и бросилась искать подходящий кустик.

Вскоре показался и дом Бинка. Это был великолепный сырный коттедж, расположенный на самой границе владений замка. Бинк переехал сюда сразу же после свадьбы. Корочка сыра давно затвердела и потеряла большую часть своего былого аромата. Стены дома были из окаменевшего мелкозернистого сыра желтовато-сливочного цвета. Внутри дом отличался большим вкусом и был, наверное, лучшим из всех существующих жилищ, но так как Бинк не сам выедал дом, то считал, что бахвалиться этим он не вправе.

Бинк глубоко вздохнул, собрался с духом и открыл корочку-дверь своего дома. Вместе с ударившим в нос сладковатым ароматом выдержанного сыра его встретили яростные вопли:

– Это ты, что ли, Бинк! Наконец-то! Где тебя носит, когда дома дел невпроворот? Совсем уже на все наплевал!

– Мне нужны были башмаки, – коротко отозвался он.

– Башмаки! – иронически воскликнула она. – Да у тебя же они и так есть, идиот!

В данный момент его жена была намного умнее его. Умственные способности Хамелеоши, так же как и ее внешность, менялись в течение месяца. Будучи прекрасной, она была глупой, причем и то и другое доходило до крайности. Когда же она была умной, то становилась полным уродом. В данный момент Хамелеоша была на пике своего уродливого периода. Это было одной из причин, по которой она не высовывала носа из дома, буквально заточившись в своей комнате.

– Для сегодняшнего вечера мне нужны красивые, – возразил Бинк, с трудом сохраняя терпение.

Он тут же пожалел о сказанном: в данный момент любое упоминание о красоте приводило жену в ярость.

– С чего это, дурень ты безмозглый?

Бинку очень не хотелось, чтобы она подчеркивала свое умственное превосходство. Обычно у нее хватало ума не делать этого. Бинк был согласен, что он не гений, но полным тупицей он себя тоже не считал. Вот она-то как раз и являлась тем и другим попеременно.

– Мне надо быть на юбилейном балу, – пояснил он, подумав, что она это и так знает. – Если я появлюсь там неряхой, это оскорбит королеву.

– Полный придурок! – взвыла Хамелеоша из своего убежища. – Ты же там должен быть в маскарадном костюме! Никто и не заметит твоих вонючих башмаков!

Опа! А ведь она права! Все его старания были совершенно напрасны!

– Ты, как всегда, думаешь только о себе, – продолжала она, распаляясь праведным гневом. – Болтаешься по всяким вечеринкам, в то время как я должна сидеть дома и грызть стены.

Последнее замечание было буквальным – сыр, из которого были сделаны стены коттеджа, состарился и затвердел, но в злости она его грызла, а на данный момент злость почти не покидала ее.

И все же он старался смотреть на вещи непредвзято. Они были женаты около года, и он любил Хамелеошу. И Бинк с самого начала знал, что будут счастливые времена, будут и тяжелые. Сейчас наступили тяжелые. Очень тяжелые!

– Почему бы тебе не пойти вместе со мной, дорогая?

Последовала необузданная вспышка гнева.

– Мне?! В таком-то виде! Прибереги свое остроумие для кого-нибудь другого!

– Но ты же только что сама напомнила мне, что это маскарад! Каждого гостя королева нарядит по своему вкусу. Так что никто не увидит…

– Да ты и впрямь пустой пузырь! – взвизгнула она за стеной, и Бинк услышал, как что-то разбилось. Теперь она уже в полной ярости швыряла все, что попадет под руку. – Да какой бы ни был костюм! Как я могу пойти на бал, когда я на девятом месяце?!

Вот это-то и злило ее по-настоящему. Не период умной уродины, с которым за свою жизнь она уже свыклась, а неудобства и ограничения, вызванные беременностью, выводили ее из себя. Бинк научился гасить такие вспышки гнева, когда она была в фазе глупой красавицы, но, становясь умной, она и слышать не хотела никаких увещеваний. Она очень боялась, что ребенок уродится в нее… или в него. Ей очень хотелось найти заклинание, которое обеспечило бы ее ребенку какой-нибудь хороший или в крайнем случае нормальный талант. А на данный момент это было делом случая. Она очень болезненно воспринимала такое положение дел и никак не могла простить это Бинку. Чем умнее она становилась и чем больше становился срок ее беременности, тем труднее ей было справиться со своим гневом.

Ну ничего, скоро она минует пик своего безобразия и с каждым днем, приближаясь к родам, будет становиться все красивей. Роды должны произойти где-нибудь через недельку. Возможно, ребенок родится нормальным, а может, у него будет очень сильный и полезный талант, тогда страхи Хамелеоши бесследно исчезнут. И она тут же прекратит вымещать на нем свою злость.

А вот если ребенок окажется ненормальным… Но об этом лучше и не думать.

– Извини, я совсем забыл, – пробормотал он.

– Ты забыл! – Прозвучавшая в ее голосе ирония пронзила его, как волшебный меч стены коттеджа. – Идиот! Конечно, тебе очень хотелось бы это забыть! А почему ты не думал об этом в прошлом году, когда…

– Слушай, Хамелеоша, мне пора идти, – пробормотал он, поспешно отступая к двери. – Королева очень не любит, когда к ней в гости опаздывают.

На самом деле, похоже, сама женская природа заставляет женщин сердиться на мужчин и обрушивать на них свой гнев. Именно это и отличает их от нимф, которые выглядят вполне как женщины, но очень терпимы ко всем беспечным мужским прихотям. Бинк подумал, что его еще можно считать счастливчиком, ведь его жена не обладает каким-нибудь опасным талантом, как, например, извергать на людей пламя или обрушивать гром и молнии.

– С чего вдруг королева вздумала нынче устроить эту свою глупую, занудную, никому не нужную вечеринку? Именно теперь, когда она прекрасно знает, что я не смогу на нее пойти? – вопрошала Хамелеоша.

Ох уж эта женская логика! Стоит ли даже пытаться постичь ее? Вся мудрость Ксанфа не сможет найти смысла там, где его никогда и не было. Бинк закрыл за собой дверь.

В сущности, все вопросы Хамелеоши были чисто риторическими. Они оба прекрасно знали ответы на них. Королева Ирис не упускала случая напомнить о своем нынешнем положении, а сегодня как раз и была первая годовщина этого ее нового положения. Официально бал устраивался в честь короля Трента, но тот не любил показухи и наверняка пропустит это торжество. На самом же деле бал предназначался для королевы, и горе тому царедворцу, который вздумает улизнуть и пренебречь торжеством. А Бинк как раз и был одним из царедворцев.

---