Кирпичики-2

Сергей Тамбовский

Конец августа 1990 года, город Энск

– Что это за девушка в зелёных лосинах? – неожиданно спросил Куриленков. – На телевидении работает?

Гена посмотрел сначала на него, потом на меня и молча предоставил мне право ответа.

– Нет, не работает она на телевидении, – ответил я, – она в нашем институте работает. Бухгалтером. Зовут Любой.

– Ясно, – не стал углубляться в тему начальник, – ну мы, кажется, обо всём договорились. Кассета у меня остается, оригинал ты, надеюсь, сотрёшь. А сейчас извините, у меня встреча.

– Даааа, – сказал мне Геннадий, когда мы оказались на улице Ильинской, – а твоя Люба-то пользуется большим спросом на нашем Энском рынке… боюсь, что ни мне, ни тебе ничего не светит после таких заявочек…

– Это мы ещё посмотрим, – бодро ответил я, – а пока я побежал, дела у меня. Хотя стой… можно я от тебя позвоню этому… Айзеншпису – надо ж ковать, пока горячо.

Гена согласился, и я звякнул из его кабинета по межгороду в Питер. Шмильевич оказался на месте, и мы удивительно быстро обо всём договорились.

– Значит так, – сказал я Гене, – на райкоме проблемы с размещением сцены и ограничением движения по площади Сусанина. А я уж, так и быть, займусь обустройством артистов и маркетингом.

– И что за это будет райкому? – тут же включил еврея Гена.

– Организаторам отходит сорок процентов от общего сбора, четверть этого, уж извини, я себе заберу – остальное ваше.

– Тогда лучше это сделать на футбольном стадионе, – внес свои пять копеек Гена, – там хоть билеты можно будет продать, а какие могут быть билеты на нашей площади? Да и народу в стадион больше вместится.

– Согласен, – не стал упираться я, – на стадионе, значит на стадионе. Кстати наш футбольный клуб курирует, если не ошибаюсь, нынешний мэр города. Сразу два вопроса можно будет решить.

И после этих слов я отбыл на место своего временного обитания. Люба уже вернулась и даже приготовила что-то вроде ужина.

– Садись, дорогой, – пододвинула она табуретку к столу, – и рассказывай, что там с этой кассетой? Взяли на телевидение?

– Вкусно, – похвалил я её стряпню, хотя особенно вкусного там ничего не было, – спасибо. А так-то у меня для тебя две новости.

– Хорошая и плохая? – включилась в игру она.

– Там сложно определить степень их хорошести, – продолжил я, – так что назовём их условно номер один и номер два. И даже третья имеется. С какой начать?

– С первой, конечно, – ответила она. – Кто же с конца читать начинает.

– Есть такие уникумы, что и с конца… ну слушай тогда первую – телевидения не будет. В этом месяце, по крайней мере.

– Ну вот, – обиженно надула губы она, – помнил дитятю конфеткой, а потом сам её и слопал. А почему?

– Случились обстоятельства непреодолимой силы. Отпала, короче говоря, нужда в этой кассете.

– Договорился с этим начальником? Место вам обратно отдают?

– Не совсем так, там более сложная комбинация нарисовалась. Но стороны остались удовлетворены ходом переговоров. Продолжать? – осведомился я.

– Давай конечно, надеюсь, остальные новости немного поприятнее будут.

– Я побеседовал по телефону с Айзеншписом…

– Кто это?

– Концертный директор Цоя. А заодно и Гребенщикова с Кинчевым. На концерте нужен будет ведущий… точнее ведущая – на эту роль вроде бы тебя примерить хотят.

– Это уже гораздо лучше, – Люба аж задышала глубоко и взволнованно, отчего её груди заходили ходуном… захватывающее, доложу я вам, зрелище. – А на третье у тебя что?

– Компот, – пошутил я, – ну не совсем компот, но аперитивом наверно это можно назвать. Гена уже продал мерс и вот-вот найдёт покупателя на бмв-шку, так что завтра, наверно, у нас появятся деньги.

– Йес, – обрадовалась она, – я знала, я знала.

– Квартирку-то совместно будем покупать? – подколол её я.

– Конечно будем, – на полном серьёзе заявила она. – И я даже знаю, где – недалеко от нашего института, там мои знакомые живут, собираются на ПМЖ в Штаты, уступят недорого.

– Окей, – не стал спорить я, – на ПМЖ, значит на ПМЖ. А мне сейчас надо сосредоточиться и написать рекламный слоган для Сани-кабельного. Он очень просил. Пойду-ка я на свежий воздух прогуляюсь, там и сочиню чего-нибудь.

– Знаешь, я с тобой пойду, – решительно заявила Люба. – По магазинам пробегусь, вдруг чего-то выбросили… талоны же пропадают.

– Пошли тогда, чего тянуть-то, – и мы дружно покинули коммуналку.

А на улице, прямо вот около подъездной двери, нас обоих ждал сюрприз – Любу приятный, а меня не очень. Там стоял белый и длинный кадиллак, а возле него Сергей Владимирович Куриленков собственной персоной. С большим букетом розочек. Как он так быстро вычислил местопребывание Любаши, большой вопрос… скорее всего Гена-крокодил рассказал, больше некому.

––

Чтобы не растекаться блином по сковородке, скажу коротко и ясно – Любаша упорхнула от меня к новому кавалеру, даже не задумавшись ни на одну секунду. Хотя нет, небольшая заминка была – вернула она мне магазинные талоны на сентябрь, там ещё почти весь лист неотоваренный был. Я спорить не стал, рядом с Куриленковым стояло два амбала с оттопыренными пиджаками в районе левой подмышки. Так что спорить с ними было себе дороже. Но зарубку в памяти я таки сделал, глубокую и длинную…

Надо дальше жить, грустно сказал я себе, возвращаясь в свою пыльную комнату. Допил с горя бутылку вина и уселся сочинять рекламу кабельной продукции. Тупо просидел с полчаса, но в голову так ничего и не пришло. Тогда я плюнул и поехал к Мише – надо же объяснить коллегам по нашему многострадальному МЖК текущую ситуацию.

Мишу я поймал на выходе из своего дома – жил он совсем уже в жуткой коммуналке времён построения развитого социализма. Одноэтажная хибара длиной в сотню метров с двадцатью двумя комнатами вдоль коридора. Кухня там была, в торце и огромная, но сортир уже на улице, а о ванной комнате обитатели могли только помечтать. В баню по субботам, вот и все гигиенические процедуры.

– Здорово, Лётчик, – поприветствовал меня Миша, – ты тут какими судьбами? Люди говорили, что ты в Германию уехал.

– Угу, – подтвердил я, – был я в Германии, но недолго, сейчас вот вернулся. Разговор есть.

– Ну пойдём сядем на лавочку, – предложил Миша, и мы отошли в сторонку, где под развесистым клёном была врыта в землю лавка без спинки, судя по набросанным окуркам, это была местная курилка. – Я вообще-то по магазинам собрался, вдруг чего полезного выкинут, но раз такое дело, магазины подождут.

– Я по поводу МЖК, – сказал наконец я, собравшись с мыслями, – там, короче, такая штука нарисовалась…

– Что-то ты сегодня задумчивый, – подколол меня Миша, – вываливай уже свою штуку, не тяни.

– В общем так – место у нас отобрали окончательно и бесповоротно, назад дороги не будет.

– Так, – невесело усмехнулся Миша, вытягивая из кармана пачку «Стюардессы», – начало безрадостное, может, дальше веселее будет.

– Да, ты угадал, дальше немного лучше – у нас теперь два пути… точнее три, но третий, всё забыть и простить, я не рассматриваю.

– И какие же два других?

– Уйти в Мещерский отряд, там пять свободных мест образовалось…

– А почему, кстати, они там образовались, места эти?

– Я специально не выяснял, но говорят, что эти пятеро бизнесом своим занялись, и сейчас им не до МЖК.

– Ну вариант… – задумчиво произнёс Миша, докуривая стюардессину, – а когда там по плану дом у них сдаётся?

– Через год, но это неточно… времена, сам видишь, какие на дворе стоят.

– Ладно, бомби про второй вариант, – попросил Миша.

– Самим заняться бизнесом, – вывалил я свою задумку. – Есть предварительная договорённость об открытии городского банка. Там есть свободные клетки под сотрудников… меня собираются поставить замом управляющего, а может даже и самим управляющим, так что могу устроить всех наших отрядников на хорошую и денежную работу. Ну может не всех, но половину точно.

– И что, например, я, как конструктор, там делать буду? – спросил Миша.

– Писать-считать умеешь? Компьютер хоть раз в жизни видел?

– Даже работал на нём последние полгода перед уходом на «Керамзит», просчитывали прочность конструкций.

– Вот видишь… в отдел коррсчетов вполне сгодишься.

– И сколько, например, нам денег там положат?

– Пару тысяч точно, плюс премии и бонусы, по итогам года на покупку квартиру должно хватить, однушку сейчас где-то за пятнарик продают, двушку за двадцать.

– А что, эта запись, которой мы с утра занимались – она не сыграла? – вдруг вспомнил Миша.

– К сожалению нет, – ответил я, – к сожалению там задействованы такие люди, что дешевле забыть про наше место в Благовещенке. Если живыми и здоровыми хотим быть.

– Ясно, – Миша забычковал сигарету и продолжил, – я согласен на банк. Только коррсчета это совсем уж заумно, может в валютный отдел меня определишь?

– Подумаю, – ответил я, – ну тогда я к остальным нашим ребятам подскочу, объясню им международное положение…

– Давай и я с тобой – всё равно делать нечего, не по пустым же магазинам шариться, – сказал Миша, и мы дружно потопали на остановку 26-го автобуса.

На следующее утро в банке

---