Кира

Денис Орехов

Пять лет назад

– Я знаю, что делаю, вот увидишь!

– Ну, хорошо, – с сомнением ответила Соня. А потом махнула рукой и улыбнулась, – Давай попробуем!

Протоптанная дорожка парка петляла между деревьев, чьи кроны напоминали огромные клубы искрящейся сахарной ваты . В воздухе стоял жгучий запах мороза и звонкое чириканье стаек воробьев, которые сверившись по своим внутренним природным календарям, спешили сообщить друг другу о приближении скорой весны.

Федор схватил Соню на руки и закружил было, но потерял равновесие и они, смеясь, полетели в пушистый сугроб. Колючий снег мигом забился под шарфы, в рукава и, кажется, даже в ботинки. Словно рой очень маленьких, но крайне назойливых пчел, которые спешили небольно ужалить иголкой, чтобы следом мгновенно исчезнуть, обратившись в капельки воды.

Соня подхватила слетевшие перчатки и попыталась встать, но Федор мягко потянул ее обратно. Оставив сопротивление, она растянулась рядом, повернув голову к любимому:

– Что ж ты такое вытворяешь, а?

– Хочу – творю, хочу – вытворяю! – заявил Федор и прищурился, взглянув в ослепительно синее небо.

– Ишь как заговорил! Всего минуту назад пообещал настоящий искусственный разум сделать, а лежит уже руки в боки, как будто дело в шляпе! Долго лежать будем, безумный гений?

– Пока ты тоже кое-что не пообещаешь! – ответил Федор, быстро пошарил в кармане и поднял над головой кулак.

– Что пообещать? – спросила Соня, не отрывая глаз от сжатой ладони Федора.

– Что будешь моей женой!

Федор разомкнул пальцы и в февральском полуденном солнце засияла еще одна маленькая снежинка, камушком приютившаяся на тонком серебрянном кольце.

– Обещаю… – прошептала Соня.

Три года назад

Осень в этом году совсем потерялась по дороге в их маленький городок. В столице уже неделю как бушевали грозы, снабжая ленты новостей шокирующими кадрами и заумными словесами всяческих погодных аналитиков. Петербург привычно топило. Даже в Сочи температура била рекорды и студила носы любителям бархатных сезонов.

Но во дворе пятиэтажки, где жили Федор и Соня, лучистое солнце мягко перебирало пряную листву, ветер ласково поглаживал волосы, а задорная детвора с ликующими криками вовсю гоняла в легких ветровках. Быть может, осень слишком увлеклась замысловатыми развлечениями мегаполисов и курортов, да и попросту позабыла, что в небольших областных городах тоже существует жизнь? Не такая бурная и кипучая, но очень важная для их обитателей.

– Как тебе имя Кирилл? – спросил Федор, не отрывая глаз от мальчугана, с азартом зарывающегося в гору листвы, собранную едва ли час назад стариком-дворником.

– Ну такое, нормальное, – ответила Соня, лениво скролля соцести в телефоне, – Не помню среди знакомых плохих Кириллов, поэтому нормальное.

Раздался отрывистый взвизг. С качелей в траву свалилась соседская дочь, на миг замерев на распутье: расплакаться или нет? Ситуацию спасла дворовая кошка. Явившись в своем мохнатом великолепии, она легко взлетела на лавочку и свернулась под теплым солнцем. Девочка приняла решение, отряхнула курточку и отправилась чесать мохнатые бока. К великому удовольствию всех присутствующих, включая животное.

Федор улыбнулся этой маленькой драме со счастливым концом и вернулся к расспросам жены:

– А если Кира? Есть негативные примеры подруг?

– Хм, – Соня оторвалась от экрана и с подозрением покосилась на мужа, – Вообще не знаю никого по имени Кира. А чего это ты?

– Да так…

Соня убрала телефон в карман куртки, прокашлялась и, сложив руки на груди, повернулась к супругу:

– Знаю я твои “да так”. Слушай, давай сперва гнездо попросторнее совьем, а уж потом яйца высиживать будем?

– Давай…

– И, кстати, птенцы получаются лучше, если родители их гнездуются в столичном регионе. Слыхал про такое открытие орнитологов?

– На северо-западе воздух чище, – парировал Федор, – И жизнь спокойнее.

Соня вздохнула как можно громче, достала мобильник и уткнулась в фотографии московских подруг, стараясь наклонять телефон так, чтобы муж краем глаза видел гламурный контент. Замелькали фото и видео из модных ресторанов, с пляжей дорогих отелей и прочие пестрые глянцевые образы, сливающиеся в субстанцию под названием “успешный успех”.

Федор не поддался. С невероятным любопытством он вдруг резко заинтересовался воробьями на дереве через дорогу. Те щебетали без устали, напоминая коллег на совещаниях, ныряли в прозрачный теплый воздух, улетая прочь, и возвращались с тонкими веточками, которые умело сплетали между собой. Без классных фоток в соцсетях, без модных должностей, без крутых зарплат и совсем не в Москве, они ловко и споро вили гнезда на покрытой алеющими ягодами рябинке. Для них все было просто и понятно.

Полгода назад

– Федя, ты в своем уме?! Зачем ты… – Соня сбилась, со свистом втянула воздух и уточнила, – Точнее не зачем, а почему?!

– Потому что так надо!

– Не бывает никакого надо! Сколько тебе говорить? Ты ничего никому не должен!

– Замени “надо” на “я так хочу”.

– Замени жену на какую-нибудь дуру! Сколько можно…

– Соня, милая… Обещаю, что…

– Хватит!

Раскрасневшаяся, растрепанная, с мокрыми глазами, Соня швырнула бумагу на стол и вышла из гостиной, хлопнув дверью. На стене покачнулась и упала с гвоздя фотография, с грустным хрустом разбилось стекло простенькой “икеевской” фоторамки. Федор потер лицо руками, сделал неуверенный шаг и нежно поднял свадебное фото. Безбородый и в глупом безразмерном пиджаке, но такой счастливый и беззаботный, смотрел он сквозь время и острые осколки на хмурого и рано поседевшего инженера-разработчика в потрепанной домашней майке.

Из пореза на пальце капнула кровь, испачкав распечатку с предложением о работе.

– Ну нет уж, – упрямо сквозь зубы выдавил Федор, – Ни кровью, ни ручкой не подпишусь!..

Кровотечение, увы, не остановить упрямством, поэтому в ход пошел последний рулон бумажных полотенец. А выгодный оффер от компании “Индекс” отправился в мусорку к нескольким другим своим собратьям. “Зеленбанк”, “ВСвязи”, “Рос-Целиком” – крупный шрифт, именитые названия, большое количество цифр в графе зарплаты. Красивые и гордые, но сейчас жалкие и бессильные. Скомканы и отправлены в урну.

Заперевшись в спальне, Соня открыла ноутбук. Написала сообщение сестре, заказала билеты. Сами по себе ее руки собирали вещи, паковали чемодан, утирали слезы. Руки открыли приложение, руки вызвали такси. Руки нащупали в кармане джинсов гладкий пластик продолговатого предмета. На предмете было маленькое окошко.

Соня подошла ближе к свету, на улице разгорался яркий февральский безоблачный день. С неба летели редкие крупные хлопья колючего снега, а на рябине во дворе нахохлились пушистые комочки воробьев, обирающих последние замерзшие прошлогодние ягоды. Руки вынули предмет из кармана, чтобы глаза еще раз взглянули на две короткие полосы, а затем засунули предмет обратно. Поглубже в темноту ткани.

Звякнуло уведомление: “Вас ожидает машина”.

Соня вышла из комнаты, прошла мимо гостиной, позволила рукам одеть свое тело, отпереть замок, закрыть за собой дверь. Рот ее не проронил ни слова.

Один день назад

– Петр Васильевич!

– Ты уже ворвался в кабинет, может перестанешь стучать?

Федор осекся, заметив, что все еще постукивает в приоткрытую дверь. Одернул руки и вошел, аккуратно затворив за собой. Руководитель отдела хмуро всплыл над верхним краем огромного монитора, сложив морщины на лбу в сосредоточенную дугу. На потолке виднелся отчетливый солнечный зайчик от гладкой лысины Петра Васильевича, но разработчик поспешно отвел от него взгляд, чтобы не разразиться неуместным смешком. Начальника он не боялся, Петр Васильевич не отличался излишней строгостью или самодурством, знал толк в юморе и самоиронии, но очень не любил терять время. Особенно в разгар трудового дня.

– Петр Васильевич…

– Да, да, это я. Давай к делу, будь добр.

– Пора запускать полевые испытания, иначе с места не сдвинемся!

– Не согласовано. Еще что-нибудь?

– Нет, погодите, давайте согласуем!

Петр Васильевич медленно отодвинул в сторону мышь. Строго посмотрел на нее пару мгновений. Убедившись, что та не вздумает двигаться без согласований, перевел взгляд на собеседника. разработчик переминался с ноги на ногу, пальцы его непроизвольно мяли спинку стула для посетителей. Лоб Петра Васильевича смягчился, спрятав грозную дугу:

– Послушай, Федя. Ну в самом деле. Будут у нас полевые испытания. Подожди ты еще два-три спринта. Проведем все регрессионные тесты, покажем управлению безопасности убедительное демо. И без стресса, без лишнего риска запустим.

– Теряем время, стагнируем… Да поймите же!

– Сколько лет проекту?

– Уж скоро пять будет.

– Вот именно! – начальник вознес палец вверх, – Пару недель подождать не можешь? А если накосячим? Прикроют нафиг и в заморозку!

– Да все там отлично! – Федор всплеснул руками и выдвинул стул. Сел на него, но тут же подлетел обратно, чтобы зашагать туда-сюда по комнате, – Я сто раз уже перепроверил! Надо запускать! Нам уже тесно!

– Да что ты мечешься, как тигр в клетке, – Петр Васильевич поводил глазами вслед за перемещениями подчиненного, вздохнул, – Жена звонила, да?

---