– Быть не может.

– Может, – сказала я, качая головой и пододвигая к нему стул. – Я проникла в его разум. Питер Макбридж, двадцать семь лет, Небожитель второго уровня. Его родители на пенсии, других связей с миром смертных у него нет. Крепость находится в Арариэле. Его коллеги говорили о нас и о том, что мы уже сделали. Они высказывались о «Лигах Раширима» и даже упомянули Винсента.

Парень в кресле выглядел обескураженным, переводя взгляд с меня на Алистера и обратно.

– Как ты это увидела? Как ты можешь знать?

Мы сделали паузу, глядя на Питера, чьи глаза метались между нами. Я присела на корточки и наклонилась к его лицу.

– Видишь ли, Питер, у каждого Иг’Моррутена есть небольшая причуда. Это – одна из моих.

Я похлопала испуганного Питера по лицу и снова встретилась взглядом с Алистером. Он ухмыльнулся и сказал:

– Если то, что ты говоришь, правда, то Каден будет очень, очень счастлив.

Я еще раз кивнула.

– Я нашла путь. Остальное зависит от тебя.

Я отступила от стула, уступая место Алистеру.

– А теперь, Питер, хочешь увидеть, что умеет Алистер?

Небожитель задергался, стараясь выпутаться из веревок, но он был слишком слаб, избит и измучен, чтобы собраться с силами. Я усмехнулась. Что за воины! Заполучить этот мир для Кадена было бы проще простого.

– Что ты собираешься со мной сделать?

Алистер шагнул вперед, оказавшись прямо перед Питером. Он поднял руки, его ладони зависли в нескольких дюймах от головы Питера.

– Просто расслабься. Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее тебе будет, – прошептал Алистер.

Его глаза озарились таким же кроваво-красным светом, как и мои, когда между его ладонями образовался черный туман. Тьма колыхалась и танцевала между его пальцами, проходя сквозь голову Небожителя. Крики были моей нелюбимой частью; они всегда были такими громкими. Но, думаю, этого и следует ожидать, когда чей-то мозг разрывается на части, а затем снова собирается воедино. Под контролем Алистера было уже несколько Небожителей, но ни один из них не имел такого высокого ранга, как этот, и никто не был так близок к этому проклятому городу. Хоть раз Каден будет доволен.

Крики стихли, и я подняла голову.

– Ты всегда отводишь глаза, – сказал Алистер, скривив губы в ухмылке.

– Мне это не нравится.

Я не хотела этого говорить, но слова вылетели сами собой. Каден не терпел слабости, но я была смертной до того, как отказалась от этого пути. Я была смертной, со смертными чувствами, смертными взглядами и смертной жизнью. Независимо от того, как далеко я зашла или что я сделала, иногда моя смертность давала о себе знать. Многие назвали бы это слабостью моего смертного сердца. Это еще одна причина, по которой я должна быть сильнее, быстрее, злее. Есть черта, которую нужно пересечь, чтобы выжить, – и я пересекла ее много веков назад.

– После всего, что ты делала, это, – он указал на замолчавшего Небожителя, – тебя беспокоит?

– Это раздражает. – Я хлопнула руками по бедрам и устало вздохнула. – Мы закончили?

Он пожал плечами.

– Как сказать… Ты видела хоть что-то, связанное с Книгой?

Ах да, Книга. Причина, по которой мы прочесали Онуну вдоль и поперек.

Я покачала головой.

– Нет, но если он сможет подобраться к Лиге, то это уже что-то. Начало.

Его челюсти сжались, и он покачал головой.

– Этого все равно будет недостаточно.

– Я знаю. – Я подняла руку, прерывая все, что он собирался сказать. – Просто смирись.

Улыбка, холодная и смертельная, озарила его лицо. Алистер напомнил мне айсберг – от его точеных скул до ледяного взгляда. Он никогда не был смертным, и все, что он знал, это служение Кадену. Он поднял руку в безмолвном приказе, и Небожитель встал. Слова были не нужны. Алистер владел его разумом и телом.

– Ты не запомнишь ничего из того, что здесь произошло. Теперь ты принадлежишь мне. Ты будешь моими глазами и ушами. Что видишь ты, то вижу и я. Что слышишь ты, то слышу и я. Что говоришь ты, то говорю и я.

Питер в точности повторил слова, произнесенные Алистером. Единственная разница была в их голосах.

– А теперь прибери этот бардак, пока мы не приведем тебе компанию.

Питер молча обошел Алистера и начал наводить порядок в кабинете. Алистер подошел ко мне, и в тишине мы наблюдали за его действиями. Он был не с нами; с этой минуты он превратился в безмозглую марионетку, которой управлял Алистер. Я боролась с желанием поежиться, зная, что для Кадена я тоже кукла. Единственная разница заключалась в том, что я это знала. Питер исчез в ту секунду, когда Алистер завладел его разумом, и никакая сила Онуны не могла разрушить эту магию. Как только Питер перестанет быть полезным, Алистер выбросит его, как многих других. А я помогла ему это сделать – так же, как помогала на протяжении столетий. Что-то внутри меня сжималось, когда я смотрела, как он безропотно выполняет указания, не имея никакого выбора.

Проклятое смертное сердце.

Алистер повернулся и хлопнул меня по плечу, прервав мои размышления.

– А теперь помоги мне убрать тела внизу. – Он прошел мимо меня, направился к двери и крикнул через плечо: – Питер, скажи, где ты хранишь мешки для мусора?

– На кухне. В третьем шкафу на нижней полке.

Я развернулась, следуя за Алистером из комнаты и вниз по лестнице.

– Что мы будем с ними делать?

Он одарил меня чрезвычайно порочной усмешкой.

– Дома много Иг’Моррутенов, которые, вероятно, умирают от голода.

2. Дианна

Причудливые тени вились вокруг нас с Алистером, пока мы телепортировались домой, в Новас. Нас встретил теплый соленый воздух и пугающая тишина. Новас был одним из островов у берегов Кашуении, но кое-что отличало его от остальных. Он возвышался из бескрайнего океана, как свирепый зверь, угрожающий захватить окружающие его воды. Мне всегда казалось, что остров был одной из вещей, попавших в наш мир во время войны Богов. Каден завладел им, придал ему форму и сделал своей резиденцией. Думаю, в некотором смысле остров был нашим домом, хотя в данном случае дом – не самый подходящий термин. Новас никогда не был для меня родным местом. Дом был там, где была моя сестра, и, боже, как же я по ней соскучилась.

Я поправила черные мусорные мешки, висящие у меня на плече, и поспешила за Алистером. Песок прилипал к нашей пропитанной кровью обуви, что делало нашу дорогу еще более обременительной. Деревья тянулись бесконечной чередой, а выглядывающее из-за многочисленных ветвей солнце давало мягкий, умиротворяющий свет. Но все это было обманчиво. Безмятежность и умиротворение были чужды этому миру. Внешне пляж казался довольно гостеприимным. В воздухе пахло солью, волны нежно плескались о берег. Кристально голубая вода выглядела такой манящей… если не знать, что скрывается в глубине.

– Слишком тихо, – сказала я, когда наши ноги ступили на вымощенную галькой дорожку. – Здесь не бывает тишины.

– Полагаю, на обеспечение безопасности Питера ушло больше времени, чем мы рассчитывали, – сказал Алистер, оглядываясь по сторонам, словно не понимая, как он здесь оказался.

Я покачала головой и вздохнула, зная, что он прав. Если бы мы опоздали, Каден был бы в ярости – независимо от информации, которую мы добыли. К сожалению, неестественная тишина острова была плохим знаком.

Мы продолжали идти, сбавив скорость, когда в поле нашего зрения появилось большое здание. Несколько широких ступенек вели к двойным дверям. Фасад был окружен железным забором, который добавлял нотку современного стиля грандиозному строению, вырезанному Каденом прямо внутри действующего вулкана. Как только мы толкнули дверь и вошли внутрь, нас охватил жар. В холле было тепло и сухо. После войны Богов родное царство Кадена было уничтожено. Там было куда жарче, чем на Онуне, поэтому вулканический остров был единственным местом, где он мог хотя бы отдаленно почувствовать себя дома.

Я бросила тяжелые мешки на пол и уперлась руками в бедра:

– Дорогой, я дома!

Мой голос эхом разнесся по огромному холлу.

Алистер усмехнулся и закатил глаза, роняя свои мусорные мешки рядом с моими.

– Ребячество.

Над нами разнесся голос, и я подняла глаза. Тобиас наблюдал за нами с большого балкона на втором этаже. Солнечные лучи струились сквозь окна, освещая его эбеновую кожу. Не отрывая от нас взгляда, он поправил запонку на своей темно-синей рубашке.

Алистер тихонько присвистнул.

– Вижу, ты при параде. Праздник уже начался?

Тобиас одарил Алистера мимолетной улыбкой, отразившейся в его взгляде. Непривычно видеть такое от помощника Кадена.

– Ты опоздал. – Его суетливые, змеиные глаза метнулись ко мне. – Вы оба.

Я послала ему воздушный поцелуй.

– Скучал по мне?

Я привыкла к куда менее дружелюбному поведению Тобиаса. Он никогда не говорил этого прямо, но я полагала, что его антипатия ко мне была результатом того, что я стала заместителем Кадена. Это сделало Тобиаса третьим, а Алистера – четвертым, но Алистеру было наплевать. Пока у него был дом и еда, ему было все равно, кого предпочитает Каден.

– Ты еще не знаешь причину, – сказал Алистер. – А еще мы принесли угощение для тварей.

Твари.

Губы Тобиаса изогнулись в улыбке, когда он бросил взгляд на груду мешков.

---