Целитель-13

Валерий Большаков

Глава 1

Вторник, 7 ноября. Вечер

Щелково-40, улица Колмогорова

Губы уже припухли целовать вертлявую, хихикающую Ритку, но я с наслаждением отдавался этому восхитительному занятию.

Прерывисто дыша, донна резво елозила подо мной. Черноволосая головка запрокинулась, напрягая беззащитную шею… И как не приложиться к трепетной, пульсирующей жилке?

Бывало, в минуты любовных бдений мое чутье рывком обострялось – в точности, как сейчас. Я с удовольствием повел носом, жадно вбирая нежный запах женщины – и свой, сухой и терпкий дух, отдающий каштановым цветеньем.

– Намажься! – жарко выдохнула Рита. – Или, давай, я…

– Хитренькая! – оспорил я ее желание, дрогнув улыбкой. – Ты и вчера мазалась, и позавчера. В очередь, в очередь!

Выслушивая грудной смешок, привстал, опираясь на руку, и дотянулся до заветного флакончика – Наташа передала его мне в последний день октября, а пузырек уже наполовину пуст…

Я осторожно сел, тиская коленями женские бедра, и зажал сосудец между ладоней. Хватило пары секунд, чтобы «молодильное зелье» вспухло перламутровой шапочкой, будто сбегающее молоко. Три капли на ладонь… Ладно, четыре.

Потерев руки, раскатав по пальцам холодные росинки, я вжал обе пятерни в тугой Ритин живот. На мгновенье замер в нетерпеливом предвкушеньи, и…

Донна сладко застонала, выгибаясь, подаваясь ко мне, разевая дивный рот, словно для долгого крика. Но тут нахлынула прибойная волна Силы…

Она стерла меня, словно имя, начерченное на прибрежном песке – и растворила в Рите, сливая тела и души.

Там же, позже

Под утро я проснулся с часто бьющимся сердцем. Осторожно, чтобы не разбудить жену, расплел наши руки и ноги – мы так и спали, обнявшись.

Вот за что еще люблю диван в гостиной – крепкий он. Когда я сел с краю, и вмял босые ступни в пушистый ковер, наш «сексодром» даже не скрипнул.

Мельком глянув на галерею, чьи перила скалились в лунном свете, я встал. Юлька вчера легла поздно, мешая родителям в их амурных трудах, и будет дрыхнуть до десяти. Завтра не вставать – «ноябрьские» длятся целых два дня…

Мои губы повело в кривую. Рассказать бы нонешнему люду, как я в будущем отдыхал на «новогодних каникулах» – восемь выходных без перерыва!

Не поверят. Затянут: «Ну-у, ты как скажешь… А работать когда?» С девятого, когда ж еще… А там, глядишь, и старый Новый год!

Хотя… Стоит ли хвалиться узаконенным тунеядством, смущать весь наш советский трудовой народ? «Каникулы», дурацкое наследие «перестройки», остались в малодоступной «Гамме»… Мой рот скривился в брезгливой гримасе.

На «родину» меня точно не тянуло.

Сейчас там Чубайс с Кохом «чисто конкретно» разворовывают народное хозяйство СССР. Чиновные рыла братаются с криминалом, жабообразная Новодворская поносит «коммуняк», а бывший персек Свердловского обкома думу думает – как бы ему смухлевать на «демократических» выборах…

Да и черт с ними, со всеми! У нашей «Альфы» иное «прекрасное далёко». Знать бы еще, какое…

Неуверенно шагнув к камину, я замер. В выложенном камнем зеве очага дотлевали уголья, подернутые серым пеплом. Разжечь огонь? Голому телу зябко…

«Перебьешься, – решил я, направляясь к кухне. – Ритке под одеялом тепло, вот и пусть спит. Предрассветный сон сладок…»

Поднеся ладони к лицу, нюхнул. Слабые нотки зелья едва угадывались, навевая пленительные тени Слияния. Я с усилием отер щеки, словно удаляя истомные грёзы, и налил себе полстакана холодной, вкрадчиво шипящей минералки.

Игристая вода защипала горло, шибая в нос, даже слезы выступили.

«Крепка, зараза…»

Покачав стакан в руке, я бесшумно поставил его на салфетку, и глянул в окно. За стеклами стыла ночь.

В вязкой черноте тонули сосны, заборы, соседние коттеджи. Лишь издалека, путаясь в голых ветвях, протискивался свет фонарей и редких фар. Я потер плечи, прислушиваясь к тихому щелканью батарей.

«Мерзляка…»

Докуда опустился красный капилляр градусника за форточкой, не видать, но холода особые не донимали. Не задували ветра, кружа редкие снежинки. Жить можно. На парад в честь 78-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции москвичи вышли в куртках и пальто, готовясь к скорому предзимью.

Мурлыкнув, о босые ноги потерся Коша.

– Спи, кот, – шепнул я. – Рано еще…

Зверек, по-моему, завис. Как это – рано? Нормальные коты едят в любое время дня и ночи! Лишь бы хозяин совесть имел…

…Присутствие Риты я уловил, почувствовав близкое, живое тепло. «Спутница осени серой» прижалась к спине, и обняла меня.

– Ты чего не спишь? – спросила она невнятно, уложив подбородок на мое плечо.

– Да так… Сон дурацкий устроил подъем…

Градус настроения явственно пополз в минус.

Это еще летом началось. По ночам меня посещали тревожные видения – рушившиеся небоскребы Нью-Йорка, бестолково метавшиеся толпы, громадные авиалайнеры, вспыхивавшие палящими тучами огня…

– Кошмар? – сочувствующе молвила Рита.

– Вещий кошмар… – вздохнул я.

Молоденькая женщина мигом насторожилась, и велела:

– Рассказывай!

Исповедаться – это даже приятно. Поделившись с «половинкой» беспокойствами, что мучали меня всю осень, я облегчил душу.

– Вон оно что… – затянула Рита. – А я-то думала… Нет, Мишечка, небоскребы Международного торгового центра здесь ни при чем…

– Рассказывай, – скупо улыбнулся я.

– Понимаешь… – донна Фальер задумчиво гладила мне живот. Животу было щекотно, и он вздрагивал. – Мой рабочий день начинается с просмотра финансовых новостей. И вот, где-то месяц назад, я обратила внимание, что известная компания, «Гиндельстерн Пропертиз», владеющая недвигой в Нью-Йорке, оформила очень уж странную страховку. Некий Терри Гиндельстерн брал в аренду Джей-Эф-Кей… э-э… международный аэропорт имени Кеннеди за три с половиной миллиарда долларов! Нет, сама по себе покупка удивления не вызывает, если не знать подробностей. Понимаешь, Джей-Эф-Кей – очень и очень проблемный объект, он приносит колоссальные убытки, и щедрая выплата Гиндельстерна просто сказочная удача для Портового управления штата Нью-Йорк – именно ему принадлежит аэропорт. Вот только хитроумный Терри не выложил все денежки разом, а разбил сумму на ежемесячные платежи. За ноябрь он внес в кассу «Порт-Аторити» всего несколько миллионов долларов. Но! Гиндельстерн тут же застраховал свою покупку почти на четыре миллиарда. Отдельный пункт – страховка на случай теракта!

– Вот сволочь… – вытолкнул я. – И все же Терри прокололся – инфа о сделке попала в верхнюю строчку новостей финансов и бизнеса.

– Верно, но ничего же не докажешь!

– Не докажешь… – медленно покивал я. – И, скорее всего, не предотвратишь… Но надо попробовать!

Подтянув радиофон, я твердой рукой набрал номер Елены фон Ливен, даруя ее супругу шанс досмотреть сновидение.

– Алло! – рассерженно прошипел радик. – Миша! Ты в курсе, сколько сейчас времени?!

– Извините, Елена, – хладнокровно сказал я. – Чрезвычайно важное дело. Мне необходимо срочно поговорить с Борисом Семеновичем. Вы в Баковке?

– Да, – буркнул радиофон. Посопел, и добавил: – Подъезжайте к десяти… Нет, лучше к одиннадцати. Мы ждем важного гостя, и… В общем, в одиннадцать!

– Буду, как штык, – заверил я недовольную хозяйку госдачи.

Из холла донесся легкий шорох.

– Вы чего не спите? – сонно выговорила Юля, бредя в ночнушке, как симпатичное привидение.

– Мы… это… водички попить… – залепетала мама, прикрывая папу своим телом. – Ложимся уже!

Холл ответил тишиной, а затем с лестницы донеслось ворчание:

– Прячутся, как маленькие… Думают, я не понимаю ничего…

Среда, 8 ноября. Утро

Московская область, Баковка

Елена фон Ливен налила стакан густого клюквенного морса дорогому гостю, и Андропов благодарно кивнул. Отпил, почмокал, словно ловя послевкусие.

– Следовательно… э-э… мегатеракт, как вы его называете, событие безальтернативное? – в некогда твердом голосе Ю Вэ угадывалось старческое дребезжание.

Я с тревогой глянул на президента – он был здоров, насколько это вообще возможно на девятом десятке, а возраст… Возраст не лечится.

– Да, Юрий Владимирович, – моя голова утвердительно склонилась. – Только, это вовсе не варварский способ отъема денег. Проныра Гиндельстерн всего лишь воспользовался ситуацией, а вот те, кто задумал мегатеракт, ситуацию создают! Сгинут тысячи – и падальщики-медийщики заголосят хором о сплочении нации, будут звать на борьбу с международным терроризмом, на защиту свободы и демократии. А под этим соусом…

– А под этим соусом? – с интересом спросил Иванов, скромно присевший на валик дивана.

– А под этим соусом, американцев лишат даже тех мнимых свобод, которыми они хвалятся перед всем миром. Прослушка будет тотальной! Подглядывать станут за всеми! Куда там Маккарти… Былая «охота на ведьм» покажется милой забавой! АНБ запишет каждый телефонный разговор, спутники-шпионы отследят любого, назначенного «врагом государства», а одураченные толпы пускай зигуют в упоеньи… Помните, как Геббельс выразился? «Дайте мне средства массовой информации, и я из любого народа сделаю стадо свиней!» Ну, с американцами у них получилось…

– У кого – у них? – президент СССР блеснул очками в тонкой золотой оправе.

---