Читать онлайн «Позывной «Курсант». Книга вторая»

Глава 1
В которой моя паранойя поднимает голову ещё выше

Вот дурацкая у меня все-таки натура. В самых хреновых ситуациях в голову лезет удивительная чушь. Например, сейчас, когда приближался к человеку из далёкого прошлого, который вполне может испортить близкое настоящее, в башке крутилась весёлая фраза из "Ералаша". Пара-па-папам! Вот что хотелось мне сказал вслух и ещё сделать такой же смешной жест, как рыжий пацан на заставке передачи. Боюсь, никто не оценит столь своеобразной шутки…

– Добрый день. – Леонид протянул руку, и его рука слегка подрагивала.

Я бы сказал, мужик немного волнуется. Это настораживает. С хрена бы ему волноваться? У меня гораздо больше причин, чтоб нервничать. А ещё я заметил приличный синяк, который на долю секунды появился из-под края рукава. Вот очень сомневаюсь, будто Леонид сам себе запястья выкручивал. Просто так удариться – специально захочешь, не выйдет.

– Алексей Реутов. – Представился я бывшему официанту, а затем спокойно, уверенно пожал его ладонь. Главное – не показывать волнения.

В момент, когда наши руки соединились, мне показалось, Леонид сжал пальцы чуть крепче положенного. Это было похоже на намёк. Мол, не ссы, пацан, не сдам. Ну, или я обладаю очень богатой фантазией, придумывая себе то, чего нет.

Вообще, херня, конечно, какая-то. Просто непонятная херня…

– Вот и познакомились. – Выдал Клячин.

Он стоял рядом и переводил взгляд то на меня, то на Леонида. Кстати… Чекиста-то я уже знаю неплохо. В его глазах читалось небольшое разочарование. Николай Николаевич явно рассчитывал на другой вариант встречи. Тоже идиотство полное. Что он думал, мне интересно? Будет как в кино?

– Ах, Леонид! – Закричу я. И побегу в лес.

– Ах, ты врун! – Закричит Леонид. И тоже куда-нибудь побежит.

Ну, бред, честное слово. С моей точки зрения, план Клячина – абсолютная херня. Тем более столько лет прошло. Алёша был совсем пацаном. Однако, как ни крути, поведение Николая Николаевича вызывает очень много вопросов.

Бекетов прекрасно знает, что я не Реутов. Соответственно, он никак не мог велеть Клячину тащить этого бедолагу Леонида в школу, дабы организовать нам встречу. В любом другом случае у товарища старшего майора государственной безопасности серьёзные проблемы с башкой.

Значит, Клячин сам это придумал. Зачем? Подозревает, будто я не тот, кем выгляжу? Ну, ок. Скорее всего так и есть, Николай Николаевич, как говорится, ловит рыбку в мутной воде. Однако, подобное любопытство старшего лейтенанта явно идёт вразрез с интересами Бекетова. И данный момент напрягает. Не хватало мне оказаться в центре каких-то чекистских разборок.

– А Леонид, не поверишь, долгие годы жил в Германии. – Радостно сообщил мне Клячин. Хотя, в данном факте точно нет ничего веселого. Было бы у Леонида все хорошо, вряд ли он бы обратно в Союз поперся. – Сбежал после Великой Октябрьской революции. Лет пятнадцать провёл в Берлине. Пирожные буржуям подавал. А в последнее время даже и не буржуям. Вот недавно попросился на Родину. Не смог без родных березок. Да, Леонид Никифорович?

– Есть такое… Не смог. – Официант оторвал внимательный взгляд от меня и с усмешкой посмотрел на Клячина.

Что интересно… Пока мы не пожали друг другу руки, казалось, Леонид растерян, слегка даже напуган. А теперь, наоборот, успокоился. Стал более уверенным. Такое чувство, будто он чисто для себя принял определённое решение и на данный момент свято верит, что решение это правильное.

Я не знаю, конечно, какая именно хрень происходит в башке у Николая Николаевича, но моё предположение несомненно верное. Клячин притащил сюда официанта из-за меня, потому что подозревает, Реутов – это Витцке. Судя по всему, чекисту известно, что Леонид часто пересекался с советским дипломатом в Берлине и видел его сына. Интересная осведомленность, однако…

А у Леонида, похоже, возвращение на Родину вышло сложным. И он сейчас тоже понимает, зачем его притащили сюда. Может, Леонид не в курсе всей истории, и скорее всего не в курсе, но однозначно догадывается, Клячин ждал, что он узнает пацана, которого видел десять лет назад.

Однако, по каким-то своим соображениям Леонид пока молчит и делает вид, будто мы никогда не встречались. Скажет ли что-то, когда останется наедине с чекистом? Не знаю. Но если судить по внешнему виду мужика, его неплохо прессовали. С первого взгляда это не бросается в глаза. А вот когда присмотришься, могу зуб дать, его хорошо помяли. И явно это произошло не в процессе дружеских объятий.

– Я, знаете ли, сильно болен. – Леонид продолжал с улыбкой смотреть на Клячина. И эта улыбка, мне кажется, чекиста сильно нервировала. Бесила. – Врачи помочь уже не могут. Вот, да… Пришла такая блажь в голову, хочу умереть на родной земле. Надеюсь, кто-нибудь к моей могилке цветочек бросит.

– Возможно… – Клячин тоже расплылся улыбкой. Прямо именины сердца сплошные. Все такие довольные, хоть плачь. – Если будет эта могилка… Ну, Алексей, поедем мы. Дел много. Хотел тебя проведать. Вижу, все хорошо. Завтра, как договаривались. Приеду за тобой утром, после завтрака. Присаживайся, Леонид.

Чекист кивнул в сторону машины. Официант посмотрел на меня внимательно, потом развернулся и пошел к "Воронку". Я не знаю, почему, но мне показалось вдруг, больше мы с этим человеком никогда не встретимся.

– Николай Николаевич, так что с ним будет? – Я наблюдал, как Леонид усаживается в машину, и чувствовал странную тяжесть на душе. Будто на мне, лично на мне, лежит ответственность за его жизнь. – Если Вы делами занимаетесь, значит, он вроде как под подозрением?

– Конечно! Конечно, под подозрением! Жил себе, жил пятнадцать лет среди буржуев, а тут приехал, значит, про берёзки рассказывает. Проверяем его, само собой. Тем более, он и до отъезда был неблагонадёжный. Художник, чтоб его… Преподавал в институте. Мастерскую свою имел. А едва власть поменялась, сразу побежал, как и все эти дворяне-мещане. Тебя волнует его судьба?

Клячин уставился мне прямо в глаза. Я совершенно нагло таращился в ответ. Художник, значит… Вот поэтому и рассчитывал Клячин на его память. Даже при том, что прошло десять лет. У Леонида это профессиональное – видеть и запоминать черты лица. Что ж ты задумал, Николай Николаевич… Очень мне интересно… А ещё интересно, в курсе ли Бекетов. Думаю, вряд ли.

– Нет. Зачем волноваться? – Я небрежно махнул рукой. Мол, скажите тоже, товарищ старший лейтенант госбезопасности. – Просто с виду хороший человек, вроде. Да и больной же. Слышали? Говорит, умирать ему скоро.

– Хороший? – Чекист усмехнулся, а потом вдруг с внезапной злостью выдал. – Все они, сволочи, хорошие, когда их к стенке припереть. А до этого где он был? До своей смертельной болезни? Ананасы жрал с буржуями? Пока мы тут наше новое государство строили. Из руин поднимали. Нет, Алексей. Ни черта он не хороший. Давай, до завтра. Утром приеду заберу тебя. Товарищ Бекетов просил сразу привезти к нему. Тоже переживает, все ли хорошо у нашего будущего разведчика.

Клячин хлопнул меня по плечу и быстрым шагом отправился к машине. Между прочим, слово "разведчик" в его исполнении прозвучало как-то… С насмешкой, что ли…

Я в свою очередь двинул к КПП. Еще когда мы только выходили, Клячин парням в форме показал документы, а насчет меня отдельно уточнил, мол, слушатель никуда не уезжает, буквально через десять минут вернется. Согласовано с товарищем Шармазанашвили.

Соответственно, моему появлению возле шлагбаума никто не удивился. Тем более, по сути, мы и до этого с Клячиным на виду были. Нас прекрасно можно было разглядеть из будки.

Я быстро добежал до корпуса и сразу отправился в учебный класс. Все это, конечно, здорово, Леонид, Клячин и эти странные интриги чекистского двора, но Эмму Самуиловну лучше не драконить. Если история с арестом отца и гибелью матери может принести проблемы чисто в перспективе, то старуха их наверняка устроит сразу же, как только я прогуляю её урок без весомой причины.

– Разрешите? – Засунул я нос в приоткрытую дверь класса.

– Проходи, Реутов, присаживайся на место…

Эмма Самуиловна великодушно указала мне королевским жестом на парту, где одиноко лежал оставленный мной “Оливер Твист”.

Я шустро просочился в класс и так же шустро пристроился за свой стол.

Судя по красному, потному и взъерошенному Корчагину, сейчас была его очередь отхватывать порцию унизительного сарказма со стороны старухи.

– Итак, Матвей! – Эмма Самуиловна подошла совсем близко к воспитаннику, который, мне кажется, мечтал провалиться сквозь землю. А ещё больше, наверное, чтоб старуха провалилась под землю. – Почему такой вариант событий выглядит неправдоподобным и страшным? А я отвечу! Развод в описываемые Львом Николаевичем времена – это непросто. Это очень трудная и публичная процедура с предоставлением свидетельских показаний об измене. Впрочем, адвокат сам предлагает готовые наработки процесса «по взаимному соглашению». Неправда ли, Матвей?

Старуха уставилась на Корчагина в ожидании ответа.

– П-п-правда… – Заикаясь проблеял детдомовец. Хотя, судя по выражению его лица, он даже не понял, в чем был вопрос.

---