– Прошше проштого! – зашепелявил Казимир. – Имеется в продаже швекольный шок, наишвежайший и наикрепшайший. Не отштирается никогда – гарантированный режультат.

– Дайте, пожалуйста, одну баночку. Сколько он стоит?

– Двенадшать горчишных зёрен!

– Так много! – расстроилась Мара. – Где же столько взять?

– Понятия не имею, – отрезал лук-порей. – Дешевле отдать не могу – шовесть не пожволяет.

– Ну и пожалуйста, – обиделась Мара.

Она грустно побрела по залу, думая о своём неказистом платье и о том, что никак его не исправить, как вдруг услышала из глубины зала:

– Внимание, внимание! Не проходите мимо! Овощная викторина с денежными призами! Разыгрывается двенадцать горчичных зёрен!

Мара на викторине

За конкурсы на Капустном балу много лет подряд отвечала пожилая, поседевшая капуста Варвара. В руках она держала старый задачник из кленовых листьев. Ей никак не удавалось прочитать ни одной задачи целиком – все до единой страницы книги были изгрызены гусеницами. Участники викторины – несколько маленьких брюссельских капуст – прыгали от нетерпения. К ним присоединилась и Маруся, решившая во что бы то ни стало получить приз и купить себе свекольного сока.

– Итак, задача, – объявила своим скрипучим голосом Варвара. – На грядке росло шесть морковок, две редьки и четыре хрена. Одну морковку пересадили, три выкопали. Вопрос…

– Какой?

– Не знаю, – расстроилась ведущая. – Тут дырка в странице. Ладно, начнём другую. На поляне росло семь …окольчиков и пять …омашек, после …ождя …осемь цветов завя… Тут большая дыра… хм…

– Сколько можно над нами издеваться! – возмутилась одна из брюссельских капуст. – Вы читаете уже десятую задачу, и то условие обрывается, то вопроса нет.

– Погодите, погодите! Кажется, нашла. Вот. В теплице росло пять огуречных и девять помидорных кустов. Сколько вёдер воды нужно для полива, если под каждый куст уходит ровно половина ведра?

– Четырнадцать! – тут же выкрикнула одна капуста.

– Сто девяносто восемь! – наобум сказала другая.

– Семь! – гордо ответила Маруся, разделив в уме число кустов пополам.

– Правильно! – провозгласила Варвара и протянула Маре мешочек. – Поздравляю, приз ваш!

– Ур-ра!

С честным выигрышем Мара помчалась к луку-порею. Тот, ссутулившись, от нечего делать чесал лысую голову массажной тёркой.

– Вот деньги! – выдохнула капуста.

Взяв мешочек с зёрнами, Казимир принялся медленно их пересчитывать. Мара злилась на него и нетерпеливо топала ногой – так ей хотелось побыстрее получить желанную склянку со свекольным соком.

– …Дешать, одиннадшать, двенадшать!

Наконец лук-порей убедился, что в мешочке ровно двенадцать ароматных горчичных зёрен, и протянул Маре сок. Он даже улыбнулся, но Маре некогда было любезничать с жадиной-продавцом.

Отбежав в тёмный уголок, она полила ярким соком свои листья. По ним потекли жидкие розовые ручейки, которые тут же высохли и оставили бледные грязно-розовые следы. Никакого вам «наикрепчайшего эффекта», обещанного Казимиром. И уж на платье краснокочанной Клары совсем не похоже.

«Стыдно-то как», – подумала Мара и, пока никто не видел, оборвала испачканные листья.

И снова лук-порей

Так бы и пойти к друзьям-морковкам, но путь опять лежал мимо Зеркала. Мара не выдержала и снова взглянула в него. Только, подзабыв заклинание, произнесла что-то ранее неслыханное:

– Свет мой, зеркальце, скажи
Да всю правду доложи.
Я ль на свете всех известней,
всех хрустящей и полезней?

– Ну… дорогая моя, – ответило Зеркало. – Ты, конечно, известная и хрустящая, никто не спорит. Но самая полезная капуста – цветная. Несмотря на свою блёклость, она вас всех переплюнет! В ней витаминов и минеральных веществ ударная доза, а уж белков и клетчатки…

Мара не знала, что такое клетчатка, но зато заметила цветную капусту Сару. Та весело раскачивалась на половнике, а какой-то невзрачный кабачок протягивал ей ароматный букет петрушки.

«И я так хочу!»

Маруся снова поспешила к прилавку Казимира. Старичок стоял, в задумчивости жуя бутерброд с клеверной колбасой.

– О, моя дорогая! – подскочил торговец, увидев капусту. – Рад ваш видеть. Как вам мой шок?

– И вы ещё спрашиваете! Ничего у меня не получилось. Не работает ваш сок, подделка!

– Штранно, – лук-порей поджал губы. – Раньше никто не жаловался.

– Ладно, теперь это уже не важно. Теперь мне нужно что-нибудь супервитаминное и зверски полезное. И чтобы во мне стало больше этой… камчатки.

– О, могу предложить жабечательные, чудодейственные наштойки народных целителей Лука и Чеснока. Там штолько витаминов и фитонцидов, что ахнете от вошторга.

– И сколько стоят ваши чудодейственные настойки? – с замиранием сердца спросила Мара.

– За два пужирька… – продавец почесал затылок. – Шешнадшать горчишных зёрен.

– Как же у вас всё дорого!

– Пощему бы и нет? – задрал нос Казимир. – Товар вышшего кашештва.

Мара пришла в отчаяние.

«Не стать мне самой полезной. Вся жизнь теперь насмарку», – горестно подумала она.

Мара находит работу

Толстый помидор Мачо Гаспачо – знаменитый испанский шеф-повар – рвал последние листья на голове. Вокруг пыхтели и сопели десятки кастрюль и сковородок, а над ними кружились вкуснейшие ароматы. Официанты носились туда-сюда с тарелками и подносами, но Гаспачо чуть не плакал:

– О, какая беда, мы не успевать готовить еда! Это слишком большой бал, слишком много голодный овощ. Мне срочно, срочно нужен помощь.

И вот когда Гаспачо сорвал с головы последний листик, он увидел проходящую мимо кухни грустную Мару.

– Капуст! Э-э-э, капуст! – позвал Гаспачо.

– Это вы мне? – остановилась Мара.

– Да! Случаться беда. Мне срочно нужен помощний – работать на кухне не сложный…

– А что нужно делать?

– Пилить лепьмени!

– Что-о-о?! – удивилась Маруся.

– То есть ленить бельмени!

От волнения и спешки шеф-повар никак не мог справиться со словами.

– А-а-а, кажется, поняла. Лепить пельмени?

– Да! – облегчённо выдохнул Гаспачо.

– Но я не умею, – вежливо отказалась Мара.

– Уломаю! То есть умоляю. Невелика наука – сделать сто пельменей штука. Тем, кто проворен, плачу ровно шестнадцать зёрен.

– Ого! Ну и совпадение, – поразилась Маруся. – Тогда берите меня, не пожалеете.

Гаспачо уже завязывал на ней фартук.

Лепить пельмени под руководством мастера Мачо было настоящим удовольствием. Сначала Маруся замесила тесто из фосфоритной муки и воды. Потом раскатала из него огромный пласт и нарезала на сто кружочков. А затем в каждый кружочек положила фирменную начинку – ароматный гусеничный фарш.

Попробовав одну штучку, Мара не могла сдержать восторга:

– Вот это лепьмени! Высший класс!

Мачо Гаспачо тоже был доволен, и Мара получила от него заветный мешочек с горчичными зёрнами. Скинув фартук, она помчалась к старику порею.

– Эй, Казимир! Давайте скорее свои витамины, – Мара подошла к прилавку, победно размахивая мешочком.

– Пожалушта!

Лук-порей снова педантично сосчитал горчичные зёрна и протянул капусте два пузырька.

Мара даже не поблагодарила его – так торопилась.

– Только обяжательно соблюдайте дожировку! – закричал ей вслед продавец. – Инаше эффект получится обратный!

Но Мара уже не слышала. Она отбежала в сторонку и щедро побрызгалась луковыми и чесночными духами.

«Вот теперь-то я…» – торжествующе подумала Мара, как вдруг отовсюду в зале послышались недовольные возгласы.

– Что за ужасный запах! – кричала какая-то почтенная репа. – Как неприлично – приходить на бал и гнить при всём честном народе!

– Наверное, это мой бочок… – покраснел от стыда помидор в галстуке.

А Маруся поняла, что запах исходит от неё. Она быстро ободрала все листья, которые успели пропитаться лекарствами, и, к своему ужасу, обнаружила, что плотных верхних листьев у неё больше не осталось. Правда, те, что прятались под ними, были мягче и приятнее на ощупь.

Пекинская капуста Тамара и фрау Кольраби

Нет бы Маре успокоиться и пройти мимо Зеркала, но она снова подбежала к нему и с вызовом сказала:

– Свет мой, зеркальце, скажи
Да всю правду доложи.
Я ль на свете всех важнее,
Всех я мягче и нежнее?

Зеркало в ответ только ухмыльнулось:

– Извини, конечно, но листья у тебя жестковаты – что есть, то есть. То ли дело пекинская капуста! Её даже салатом называют, такая она мягкая.

Мара рассердилась на Зеркало – зачем оно врёт? Не может капуста быть мягкой, как салат. Но мимо королевским шагом шествовала пекинская капуста Тамара, придерживая на ходу пышные юбки. Их ткань была настолько мягкая, что от зависти Марусе даже захотелось подножку поставить, чтобы Тамара запуталась в своих листьях и растянулась на полу.

Мара снова направилась к прилавку лука-порея. Тот тщательно протирал товары влажной губкой, вполголоса насвистывая песенку «Жил на свете старый лук».

– Что-нибудь для смягчения листьев у вас есть? – бесцеремонно выпалила Маруся.

Лук-порей даже подпрыгнул от неожиданности.

– Ой, как вы меня напугали, у меня же мог случиться сердешный приштуп! Ладно, пошмотрю, что тут у меня для мягкошти лиштьев. Вот, бальжамчик из лягушиной кожи. Тридшать горчишных зёрен!

---