Читать онлайн «Ночь Аиды»

Пролог

– Ты не можешь так с нами поступить! – зверь рычал и бил хвостом, разрушая миры и срывая звезды.

– Я могу всё! – переливистый смех ледяными иглами впивался в кожу, проникая в кровь. Кожа серела на глазах, отдавая тепло. Зверь захрипел, сопротивляясь неведомой силе, которая подтаскивала его за шею к другой твари, распятой посреди звезд на невидимом кресте.

– Мы любим другу друга. Любовь – та сила, что двигает мирами! Твои слова! Оставь нас в покое, и мы будем служить тебе бесконечно!

– Моё слово – ЗАКОН! Вы предали меня. Наказание – смерть!

– Позволь хотя бы попрощаться… – зверь перестал хлестать себя хвостом, осознав всю бессмысленность уговоров. – Последнее прикосновение… – голос существа дрогнул и захрипел, обжигая гортань болью.

Палач застыл, задумчиво разглядывая жертвы.

– Хм… Даже так, – послышался удивленный голос мучителя.

Сердце зверя, вопреки всему дрогнуло, и забилось в неистовой надежде на спасение. И тут же рухнуло в бездну. Надежду растоптали с особой жестокостью, вырвали с корнем, стерли в порошок и развеяли меж Граней.

– Так даже лучше. Отныне и на все времена ты будешь помнить всё, и охотиться на того, кто затмил твой разум и отнял душу, заставив нарушить клятву верности. Твой удел – нести смерть тому, кого любишь больше себя и своей бессмертной жизни. Вы станете заклятыми врагами. Но, умирая в твоих объятиях с ненавистью и яростью, с последним вздохом твоя жертва вспомнит тебя и ваши запредельный чувства. Раз за разом. Вечность за вечностью. Не изменить, не исправить. Отныне ты – палач своей любви. А твоя любовь – непримиримый враг твой и вечная жертва.

Зверь взвыл, неистово забившись в цепких пальцах божества. Но справиться с высшим вечным никому не пол силу. Невидимые руки подтащили извивающуюся тварь к окаменевшей жертве.

– Я не буду этого делать, – упрямо замотал головой змей. – УБЕЙ МЕНЯ! – яростный вопль звуковой волной прокатился по самым дальним уголкам Граней, цепляя ненавистью Из-Гранье, вызывая природные катаклизмы и разрушения. – Убей нас обоих… Умоляю! – зверь склонил голову в безнадежной молитве перед существом, не ведающим жалости.

– Приступай, – повелел равнодушный голос. – Иначе – смерть от моей руки.

По черному глянцевому телу огромного змея прошла судорога, выворачивая наизнанку мышцы. Зверь заскрипел зубами, в кровь разрывая собственные губы.

– Мне надоело ждать, – от тихого, чуть печального голоса, Грани заледенели, звезды приглушили блеск, пространство замерло.

– Нет! Я… сделаю… – зверь обреченно выдохнул и бережно принял в смертельные объятья возлюбленную жертву.

Две тяжелых слезы скатились по закаменевшей морде, когда тварь, судорожно вздохнув, оскалилась и осторожно прокусила шею. Божественное создание забилось в змеиных кольцах, принимая яд. Золотые ресницы распахнулись. Вертикальный зрачок полыхнул, обретая память. Искусанные губы выдохнули с последним вздохом: «Люблю…».

Тело обмякло, теряя остатки жизни. Измученный зверь тихо завыл, обнимая бездыханную плоть. Грани замерли, дыша безнадежностью, и облегченно вздрогнули, когда жестокое божество покинуло миры.

Спустя минуту бескрайней вечности останки рассыпались огненными каплями, вспыхнули и погасли. Зверь дернулся было, но передумал. Тяжелая голова опустилась на кольца змеиного туловища, веки моргнули, смахивая невыплаканные слёзы, змей вздохнул и затих, засыпая. Время пролетит незаметно. И снова наступит момент, когда придется убить того, кто дороже собственной смерти. И жизни.

А пока – не думать. Не помнить. Не знать. Спать…

Глава 1. Демоны За-Гранья

«Напились мы вчера знатно», – скривилась я, пытаясь разлепить ресницы.

Кувшин с водой призывно подмигивал хрустальными боками, разместившись на столике возле окна. Пить хотелось неимоверно, но вылезать из кровати и плестись за питьем хотелось еще меньше. Наташка спала на соседней койке, свернувшись калачиком, уткнувшись носом в стену.

Я вздохнула и, решительно откинув одеяло, спустила ноги на пол. Но привычного холода от камня не ощутила: пальцы зарылись в толстый ворс темно-серого ковра. Пить хотелось все сильнее, и с тяжким вздохом я покинула уютные объятия спального места, двинувшись навстречу спасительной влаге. К моему удивлению, голова не гудела и не болела. О вчерашнем кутеже напоминала только засуха и неприятное послевкусие во рту.

Добравшись кувшина и не обнаружив стакана, я припала к горлышку, и, зажмурившись от удовольствия, начала жадно глотать холодную воду, про себя отмечая, что домашняя магия (если это она) вещь очень полезная и нужная в хозяйстве: жидкости всегда охлажденные, свет гаснет сам, как только уснешь, температура в комнате подстраивается под тебя. Жаль, на земле такое нельзя сотворить.

Оторвавшись от горлышка, я перевела дух и глянула в окно. Местное солнце только-только начало окрашивать местность голубоватыми красками, поднимаясь над планетой. Во дворе монастыря еще дышал остатками ночи легкий сероватый-сиреневый туман. А в центре круглой площадки уже занимался какой-то монах.

Невольно я залюбовалась плавными движениями и обнаженным по пояс мужским торсом. Тоска острыми коготком царапнула сердце: что будет, если мы не сумеем вернуться? А если Маша уже нас разыскивает? Мы ведь так и не поинтересовались с Наташей у Хранительниц, как течет время в радужном мире по отношению к нашему.

Задумавшись, я облокотилась на подоконник, невольно высунувшись дальше, чем рассчитывала: не хотелось, чтобы меня заметили. Воздух пах морозом и цветами. И этот парадокс местности сводил с ума. За стенами монастыря снежные торосы, сугробы, зима, а внутри дворика то ли весна, то ли лето: буйство красок и зелени поражало воображение.

Алые, синие, рыжие, сиреневый краски сплетались в невероятной красоты живой ковер на клумбах. Зеленые листья местного плюща с голубоватыми прожилками оплетали монастырские стены, образуя причудливые узоры на каменной кладке. Цветы похожие на земные розы, все без исключения серебристо-серого оттенка, благоухали нежным ароматом прямо под нашим окном. Запах дразнил обоняние и успокаивал разум, хотелось забыть обо всем и раствориться в вечности, лечь посреди цветника раскинув руки, и ни о чем не думать.

Аромат усилился, и я нахмурилась, пытаясь понять что происходит. Желание остаться здесь навсегда ненавязчиво опутывало сознание мягкими путами. Мысли лениво перекатывались в голове, фиксируя плюсы и минусы возникшей на пустом месте идее. Плюсов почему-то получалось все больше. А из минусов…

Минусовые аргументы кто-то невидимый в моей голове словно стирал мягкой губкой. Память отчаянно пыталась вызвать картины собственного прошлого, но на месте смутных образов чего-то важного и нужного мне тут же прорастали серебристо-серые цветы. Качая головками соцветий, они нежно пели что-то неразборчиво-успокаивающее. Вновь захотелось спать. Печали покинули мою душу, уступив место светлой радости и спокойствия.

«Что воля, что неволя, все равно», – молвил где-то на задворках сознания чей-то голос. Я улыбнулась, кивнула, расслаблено закрыла глаза, прислонившись каменному откосу. Пестрая катавасия разноцветных пятен потихоньку поглощалась жемчужной пеленой странного живого тумана. Умостившись на широком подоконнике, я погружалась в небытие, теряя волю и силы к сопротивлению.

«Что воля, что неволя, все равно», – все тише шептал чужой голос на задворках разума. Я согласно кивала головой, все больше погружаясь в серую субстанцию. И вдруг что-то обожгло мои губы, словно я глотнула кипятка, или прикоснулась к горячему чайнику.

В мое тело впились сотни тысяч колючек, серый туман обрел плоть и щупальцами с сотнями тысяч маленьких крючочков пытался удержать меня в благостном состоянии. Но рот по-прежнему терзало жадное пламя, обжигая и проникая жидким оловом внутрь. Я невольно застонала от боли и с трудом разлепила глаза. Моргнула, прогоняя муть, но все равно ничего не увидела.

Первая мысль, посетившая меня, звучала по-идиотски: «Замуровали демоны!» – хихикнув про себя, снова попыталась что-то разглядеть. Но тут паника накрыла с головой, когда я поняла, что не только лишилась зрения, но еще и руки упираются в тяжелую гранитную стену, а огонь продолжает обжигать кожу и совсем скоро с моих губ полезет кожа клочьями.

«Твою ж мать! – заорало сознание, вгрызаясь в реальность. – Твою ж чертову мать! Меня что, похоронили заживо и подожгли?!»

Я забилась в каменных оковах, пытаясь разбить свою темницу или гробницу. Глаза все еще ничего не видели, кроме странных двух омутов, бледно мерцающих напротив моего лица. «Сволочи! Еще и свет оставили, чтоб подыхать было не так страшно!» – бешенство диким зверем вырвалось на свободу и в одну секунду слизнуло панику.

Сердце колотилось так, словно я вчера упилась убойным каскадерским коктейлем из водки и адреналина. («Господи! А вчера ли? Сколько времени я в этом гробу? И где Наташка?» – мысли перепуганным табуном носились в черепной коробке, наводя еще больший раздрай и стимулируя остатки паники.

---