– Госпожа… хм… Юная госпожа! Раз вы – гостья нашего сына, то и всей нашей семьи! – Быстрый сердитый взгляд в сторону младшего сына: – Нейде не предупредил, что мы ждем такую важную особу. Скорей же садитесь за праздничный стол и… выпейте чарку за здоровье молодых! – Он протянул ей руку, чтобы проводить к накрытым для гостей столам, но тут же боязливо отдернул.

Корделия оскалилась, как учила бабка, и вкрадчиво ответила:

– Сначала отведайте мою выпечку. Для вас я тоже приготовила подарочек – золотое печенье. – Гости позади пораженно ахнули. – И для молодого господина есть стряпня. – Корделия немного обернулась к старшему сыну, наконец глядя на него открыто. – Сырная булочка долголетия. – Корделия заглянула в глаза юноши, который, как назло, так и не убрал платок – будто решил до последнего вздоха сопротивляться ее попыткам накормить его и его гнилое семейство. – Этот рецепт перешел мне по наследству от моей любимой бабушки. Когда она поделилась им со мной, ей было больше девятисот лет.

На этот раз гости ахнули в голос.

Корделия не отводила взгляда от старшего наследника клана, но он лишь слегка выгнул брови.

Ну, давай же, убери дурацкий платок и дай мне увидеть тебя! Однако, юноша только сильнее закашлялся, прикрывая глаза. Его длинные ресницы тут же стали казаться еще длиннее – из-за теней, разлегшихся на бледной коже.

Корделия разочарованно сжала зубы.

Она вдруг поняла, что его глаза отличались от глаз обычного человека – в них, словно ураган, плескалось сразу три цвета. Серый, голубой и зеленый. Такие глаза были лишь у фейри. Выходит, молва не врет, и он действительно их потомок.

Впрочем, ей от этого никакой пользы. Главное – чтобы съел проклятую булочку!

От таких подарков отказывались только дураки. Мало того, что эти зелья стоили баснословных денег, так их еще и черная колдунья дарила. Не взять дары – прогневать ведьму. И хоть вред людям карался смертью, ведьма могла найти способ отомстить.

Но никто из семейства Агнаман не торопился пробовать ее кушанья.

– Что же вы, брезгуете моим подарком? – Она слегка наклонила голову на бок, рассматривая глав семейства. – Они вам не по вкусу?

Старший Агнаман переминался с ноги на ногу, глядя то на свою жену, то на Корделию. Его лоб покрылся испариной. Госпожа Агнаман будто приросла к своему креслу. Она сидела, выпрямив спину и сжав накрашенные губы так плотно, что их даже не было видно.

Корделия медленно повернулась к бывшему возлюбленному.

Нейде смотрел только на нее. Страх почти исчез, и только ненависть горела в его глазах.

И что она раньше в нем находила? В его фигуре не было ни стати, ни силы. И даже его внешность больше не казалась сногсшибательной. Скорее он был… смазливым. И ничего более.

– Зачем же было приглашать меня, дорогой… – Она специально сделала паузу, а затем добавила: – …друг, если тут пренебрегают моими подарками?

Неожиданно кто-то потянул Корделию за платье. Она посмотрела вниз: розовощекий пухлый малыш в растрепанной одежде и с полнейшим беспорядком на голове дергал ее юбку крошечным кулачком.

– Ты настаясяя ведьма?

Вот ее шанс! Корделия коварно улыбнулась и, как могла, грациозно, опустилась на корточки, примостив на колени, тяжеленный поднос.

– Да, малыш. А ты кто?

Мальчик сунул палец в рот, пососал, пустил несколько слюнявых пузырей и торжественно провозгласил:

– Дайле!

Видимо, его звали Дайре, но звук «р», как и многие другие, он не выговаривал.

– Во-о-от как! – Корделия снова улыбнулась. – Хочешь со мной дружить?

Тишина за спиной снова стала гробовой.

Дайре подумал, а затем кивнул.

С серьезным видом он посмотрел на поднос, а потом указал пальцем на ее шляпу:

– Хасю тот зефил!

Корделия мысленно поблагодарила бабку, которая каждый день повторяла: «Ведьма должна быть готова ко всему! Сначала соблазнить мужика, а потом его съесть!» Бабуля больше была по части съесть, чем соблазнить, но действительно была готова к обоим действам.

Корделия тоже подготовилась. Балансируя на корточках, с подносом на коленях, она подняла руки вверх и сняла с головы шляпу.

Ветер тут же растрепал ее слишком длинные волосы, сине-серые пряди полетели в сторону Дайре, который наконец оторвал слюнявый палец от слюнявого рта и потянул к ним ладошку, следя зачарованным взглядом.

Корделия оторвала от шляпы полосатую красно-белую зефиринку и сжала пальцами.

– Она волшебная. Хочешь покажу?

Мальчишка с трудом отвлекся от ее волос и посмотрел на зефир. Как кукла в перчаточном театре, он забавно кивнул.

Корделия улыбнулась и прошептала:

– Зефирка-зефирка, стань лягушкой. – Она подула на зефир и протянула Дейре: – А теперь ты!

Дейре быстро повторил:

– Зефилка-зефилка, стань лягуской!

– Брось на землю.

Дейре бросил зефир. Едва он столкнулся с землей, раздался тихий хлопок. Зефир скрылся в сиреневом облаке. Когда оно рассеялось, на земле сидела милая пухлая фиолетовая жаба с похожими на пузыри бородавками.

Корделия радовалась бы любому результату. Визгам Дейре, его истерике, слезам. Ей было все равно. Больше удивляло то, что никто из родителей не забрал мальчишку и не спрятал в доме, в самом глубоком подвале. Эти странные людишки оставили пацана на растерзание черной ведьме! Что у него за мать такая?! Кто вообще его мать?

Корделия бы уже уносила своего ребенка на всех парах. Но это семейство, похоже, ждало, пока она набросится на мальчонку, и вовсю планировало, как будет улепетывать, пока она будет его есть.

Однако Дейре оказался не так прост, как она думала. И гораздо храбрее всей своей семейки.

Радостно взвизгнув, он схватил жабу и сжал ладошками с такой силой, что та испуганно квакнула.

Прижимая несчастное животное к себе, Дейре серьезно спросил:

– А есть есе калдаство?

Корделия серьезно кивнула:

– Есть!

Она сняла голубую перламутровую зеифринку с золотыми крапинками, несколько раз сжала пальцами, подула, а после протянула игрушку Дейре:

– А теперь ты сожми.

Дейре сжал кулачок так яростно, что аж покраснел. Его по-детски большие карие глаза еще больше расширились, а рот приоткрылся от восторга. Когда он разжал кулак, на его ладони оказалась большая ярко-синяя зефирина в форме облачка с серебристыми блестками.

Корделия скомандовала:

– Положи в рот. – Дейре тут же запихнул зефир в рот. – Пожуй. – Малыш усиленно заработал челюстями. – А теперь дуй!

Надув щеки, Дейре выдул огромный синий пузырь, который оторвался от его губ и полетел в воздух, ярко переливаясь. До бордового оттенка лица мальчуган начал выдувать пузырь за пузырем, пока по воздуху не разлетелся десяток ядовито-синих шаров. Дейре следил за ними счастливо-мечтательным взглядом.

Суровый женский голос разрушил волшебную атмосферу:

– Довольно! Линэд, уведи Дейре!

Корделия подмигнула малышу и снова выпрямилась. Старшая госпожа наконец отмерла. С суровым видом она смотрела на Корделию. Когда пузырь ударился о ее щеку, лицо госпожи перекосилась.

Даже в девятьсот лет бабка Корделии выглядела приятнее, чем старшая госпожа сейчас.

К Дейре подбежала увешанная драгоценностями бледная женщина. Должно быть, та самая Линэд.

– Пойдем, мой хороший.

Дейре тут же нахмурился, а затем сморщился. Его лицо побагровело, а рот раскрылся в громком плаче.

– Хасю-ю-ю с не-е-ей…

Линэд взяла его на руки, пытаясь отобрать жабу, и одновременно боясь к ней прикоснуться:

– Выброси! Выброси эту гадость!.. Ну же!..

– Не атда-а-ам Пу-у-у-ухлика-а!..

Линэд покраснела, видимо, от стыда, и глядя на гостей, а не на сына, предприняла попытку утихомирить мальчонку, неловко хлопая его по макушке.

– Ну, перестань… Что же ты… Посмотри, как много гостей… Ты же юный господин, а юные господа так себя не ведут…

Корделия закатила глаза. Даже ведьмы, отличающиеся суровостью в вопросе воспитания детей, и те находили способы успокоить ребенка.

Но о бедолаге Дейре пришлось забыть – главная госпожа наконец отклеилась от своего кресла-трона и махнула рукой, отбрасывая назад расшитую сверкающими кристаллами накидку.

– Должно быть, вы что-то перепутали… девушка. Мои сыновья… не водят дружбу с ведьмами.

Корделия выпятила подбородок, стараясь не запрокидывать голову, чтобы смотреть прямо в глаза госпоже, которая была намного выше нее.

– О-о… я бы не называла это «водить дружбу». Наши отношения гораздо более… глубокие.

Старший сын снова закашлялся. Показалось, или он пытался скрыть смех? Корделия бросила на него взгляд. Но бедолага скрылся за своим платком и буквально утонул в темных невзрачных одеялах.

– Я не позволю какой-то… какой-то ведьме клеветать на моего сына! Наша семья никогда не якшалась с такими, как вы!

Корделия прищурилась:

– У-у-у… Вряд ли словом «якшались», можно назвать то, чем мы занимались. Я могу описать все родинки на его те…

– Мы знакомы! Знакомы! – Нейде бросил свою невесту и подскочил к Корделии, встав рядом с ней. – Госпожа Корделия… готовила мне лекарства, когда я заболел. В благодарность я пригласил ее на свадьбу.

Наконец в его взгляде, когда он обернулся и посмотрел на нее, появилось то, чего она так ждала: страх и мольба.

Один дружочек попался. Осталось заполучить второго. И ошибается тот, кто думает, что на этом Корделия остановится.

---