9 Мгновений Счастья

Ольга Волкова

ГЛАВА 1. Даже солнце для меня светит иначе…

Сегодня ровно год, как вновь проявилась моя болезнь. Не сказать, что я считаю каждый день, но так или иначе, в голове цифры сменяют друг друга. Бесконечные поддерживающие таблетки, похождения по докторам, мамин грустный взгляд, каменное выражение лица отца (но в душе он переживает не меньше моего, просто он мало эмоциональный – это нормально).

Вся эта свистопляска с борьбой надоела.

Дико выматывает. Честно-честно.

Вот и сегодня такой день. Совершенно не исключение. И еще солнечный.

– Алекса, ты готова? – раздается мамин голос.

Она не входит ко мне в комнату, а остается в дверном проёме и облокачивается о него. Вижу, что тоже не спала. И я тоже. Но всё равно мама улыбается, каждый день встречает меня с улыбкой несмотря ни на что. Я безумно благодарна ей за это, хотя поначалу меня дико бесило подобное поведение. Я совсем не понимала, что у меня теперь билет только в один конец. Понимание пришло чуть позже, когда я повзрослела.

– Да, только надену толстовку, – тихо отвечаю ей, затем выполняю свои намерения.

Толстовка похожа на худи, на груди микки Маус, с цветком в руках. Вообще я ярый поклонник диснеевских мультиков, особенно тех, что были в начале двухтысячных. Самый мой любимый мультфильм – это спящая красавица. Нет. Это один из любимых. А вообще «Красавица и Чудовище». Я могла вечерами пересматривать по нескольку раз. Как папа выражается «тебя еще не тошнит от них?», а я отвечаю: «даже если затошнит, всё равно буду пересматривать». А сейчас папа и мама только рады, если я сажусь в гостиной, в которой висит огромный плазменный телевизор, и включаю свои любимые эпизоды. Мой смех согревает родителей. Я знаю, что украдкой они наблюдают за мной и запоминают каждую частичку меня. Это счастье, что я никогда не окажусь по их сторону и не увижу, как страдает мой ребёнок. Боли дикие, просто я о них молчу. Последние пару месяцев были поистине адскими. Но доктора выписали лучшее обезболивающее, и это хоть как-то спасает. На том им человеческое спасибо.

Я еще раз смотрюсь в зеркало, провожу по лицу ладошками, словно так сумею замаскировать свои темные круги под глазами. Мама купила мне тональный крем, но я его как-то редко использую, если только надо выйти в люди. Я поступила на первый курс в университет искусства, изучаю живопись. Безумно люблю рисовать и писать картины. Это своего рода еще одна отдушина, где мне не надо сильно напрягаться. Хотя до своей болячки я мечтала стать врачом. Все мысли о супергеройских днях в борьбе за чужую жизнь. Вот ирония, правда же? Теперь мне приходится бороться за свою жизнь, и я не люблю врачей. Мне их жаль. На это надо иметь железные нервы, силы и каменное сердце.

Выпрямляюсь, хлопаю по щекам, но не сильно, вот и румянец. Так-то намного лучше. Иду к маме и обнимаю ее крепко, насколько сил хватает. Она отвечает взаимностью.

– Сегодня ты гораздо лучше выглядишь, милая, – замечает мама.

– Да, – соглашаюсь с ней. – Намного. Хорошие пилюлю док прописал. Но сколько мы за них заплатили, мам?

Мама отмахивается.

– Алекса, это неважно. Главное, что тебе стало лучше.

Вот так постоянно. А потом я узнаю, что папа разменял свою машину, взяв себе совсем ушатанную. Денег, которые выручили родители, хватит на три пачки препарата – это еще плюс три месяца моей жизни мне в копилку в умеренной, терпимой боли.

Мама подвозит меня к зданию университета. Желает хорошего дня, крепко обнимает и целует в обе щеки. Я смеюсь заливистым смехом. И абсолютно наплевать, как на меня смотрят мои одногруппники. Они считают меня избалованной девочкой. Мамкиной. И никто из них даже не догадывается, что со мной не так. Просто я не такая как все. Всегда одна. Всегда сама по себе и избегаю любого общения. Меня не интересуют тусовки. Я не хожу на дискотеки. У меня нет парня. Да у меня просто нет времени на все эти земные удовольствия. Поймите же меня, люди.

Иду сама себе ухмыляюсь. Как вдруг сталкиваюсь у входа в здание с парнем. Высоким таким, потому что мне приходится задрать голову и капюшон с моей макушки спадает. Я не сразу реагирую на свое раскрытое инкогнито. Парень долго-долго смотрит мне в глаза, и кажется, что сейчас точно током пронзит насквозь, да прочитает мои мысли. Почему-то хмурится, отступает и пропускает меня войти первой. Я наскоро надеваю капюшон, потому что не хочу, чтобы все кругом видели мое лицо.

Стараюсь набрать скорости в шагах, но быстро запыхиваюсь. Начинается отдышка. Последние пару недель она появилась и не дает мне нормально дышать. Останавливаюсь и облокачиваюсь ладонью о холодную стену холла, чтобы успокоить свои нервы. Чего это я вдруг так отреагировала на столкновение? Вот дурёха.

Через пару секунд на мои плечи ложатся чьи-то крепкие ладони и сжимают их. Я замираю, затаив дыхание. Это для меня что-то ну совсем новенькое.

– Ты как, звезда? – раздается мужской, стальной голос. Я медленно оборачиваюсь и отступаю на шаг. Парень, естественно, меня отпускает, хотя по взгляду замечаю, что он чем-то обеспокоен. И да, это тот самый парень, с которым я не поделила дорогу.

– Почему «звезда»? – с опаской спрашиваю, пытаюсь уловить какой-то подтекст.

Он ведёт своей правой густой бровью, как будто я его чем-то успела удивить. Вот чудак.

– Ну кто не хочет быть замеченным всегда капюшоном прикрывается, вот я и сравнил тебя с звездой. А вдруг ты она и есть? – загадочно задает мне вопрос, и я отрицательно качаю головой. Улыбаюсь ему. Блин. Я не собираюсь с ним кокетничать. Вообще-то я уже опаздываю на первую пару.

– Сегодня не твой день, – жму плечом, разворачиваюсь и ухожу от него прямо по коридору. Замечаю, что несколько девчонок удивленными взглядами провожают меня и не понимают, с чего вдруг серая мышь заинтересовала их принца.

– Звёздочка! – окликает меня парень, но я не оборачиваюсь, а еще сильнее начинаю прятаться в свой капюшон и убыстряю шаг. – Звёздочка, постой же! – уже настойчиво требует этот незнакомец и нагоняет меня. Опять прикасается к моему плечу и тормозит меня.

– Что ты ко мне прицепился? – в ужасе выпаливаю вопрос, парень столбенеет и отступает.

– Да просто хотел спросить, с тобой всё в порядке? Не сильно об меня ушиблась?

– Нет. В следующий раз буду смотреть лучше по сторонам, – грубо отвечаю. Парень хмурится, как будто не понимает, отчего я такая вдруг взъерошенная.

– Кстати, я – Алекс, – улыбается Алекс и представляется мне. Я вдруг понимаю, что мое сердце пропускает удар. Такой глухой, словно это знак чего-то.

– Я – Алекса, – тихо отвечаю, ожидаю насмешки. Но Алекс подмигивает мне и коварно ухмыляется.

– Звёздочка, это точно знак, не находишь?

– Нет, – снова я в своем репертуаре. – Мне пора. Хорошего дня.

Разворачиваюсь и опять пытаюсь быстрым шагом сбежать от Алекса.

– После занятий пойдешь со мной и ребятами на покатушки? – предложение Алекса раздается резонансом по коридору.

Искоса бросаю взгляд на Алекса и отвечаю:

– У меня нет на это времени.

Алекс хмурится, озадаченный моим ответом. Ну и пусть пошевелит извилинами, ведь моя фраза могла нести совершенно разные смыслы.

Весь учебный день (из двух пар, на которые у меня хватает сил) я провожу с мыслями о серых глазах Алекса и его теплых руках на моих плечах. Да уж… в такие ситуации прежде я не попадала.

ГЛАВА 2. День, когда Земля решила вращаться вновь…

– Как твои занятия? – спрашивает мама, как только я сажусь в машину и пристёгиваюсь ремнём безопасности.

Я вбираю полной грудью кислород, затем поворачиваюсь к маме и улыбаюсь ей. Свою сумку аккуратно ставлю в ноги.

– Вроде неплохо, – отвечаю. Мама еще не тронулась с парковочного места, которое находилось перед университетом. Она видит, что я загружена чем-то и явно пытаюсь это скрыть.

– Неплохо? – удивленно переспрашивает.

– Ага, – прячу ухмылку, которая так и норовит растянуться в широкую улыбку.

Я поворачиваю голову к окну, чтобы мама меня не припалила. И что же я вижу: Алекс в окружении нескольких девчонок и двух парней стоят напротив нас, буквально через три парковочный пустых места. Он облокотился о мотоцикл, явно принадлежащий ему, потому что я помню его кожаную куртку с укрепленными локтями. Одна девушка в роскошном платье до колен и с довольно откровенным декольте начинает всячески привлекать внимание Алекса. Они увлеченно о чем-то разговаривают, как вдруг наши взгляды встречаются, и я ощущаю на своих щеках жар. Ох, что со мной? Мигом хватаюсь ладошками за лицо, как будто могу потушить пожар. Алекс серьезный, хмурит брови, словно я его озадачила.

– Алекса, все в порядке? – мамин голос таит тревогу.

– Да-да, – коротко киваю, опустив глаза на свои сцепленные руки на груди.

Мама чуть склоняется вперед и смотрит в тут сторону, в которую я поглядываю украдкой. И тут вижу, как она расплывается в той самой коварной ухмылке знатока.

– Красивый, – подмигивает мне.

– Мам, – закатываю глаза и прячусь в свой капюшон, медленно опускаюсь в сидении, словно стало возможным растаять. Именно поэтому я обожаю свои кофты худи – в них можно спрятаться и получить хоть какое-то подобие укрытия от окружающего мира.

---