Рюмы и норики

Тоня Шипулина

Иллюстрации: Эя Мордякова

© А. С. Шипулина, 2010

© Э. А. Мордякова, 2020

© ООО «Абрикос Паблишинг», 2020

© ООО «Издательство «Абрикос», 2023

Наказание поющими ягодами

Существа с поросячьими носами и подвижными, похожими на плоские тарелки ушами вовсе не были дружелюбны. В особенности с незнакомцами, которые, случалось, оказывались в их деревне.

Рюмы умели слышать и чуять чужака на расстоянии, а также могли в секунды заставить исчезнуть самое зловещее создание Шумного леса. Именно поэтому рюмы были спокойны даже тогда, когда пронырливый и глупый норик в сотый раз попытался выкрасть их бесценные жёлуди.

Пип рассмеялся и прихрюкнул.

Он хорошо слышал, как неподалёку один из нориков старательно выковыривал длинными костлявыми пальцами сладкую желудёвую мякоть из узкого глиняного горшочка. На вытянутой мордочке норика застыла мечтательная улыбка, круглый нос стал влажным, а острые, торчащие вверх уши затрепетали от нетерпения.

Норик был уверен, что обманул рюмов и ему вот-вот, через какую-нибудь пару минут, откроется безграничная мудрость – он так долго её искал!

Свежий и дерзкий запах можжевельника, за которым прятался норик, не мог помешать Пипу учуять чужака. Не укрылось от него и то, что, опустошив горшочек, забавы ради оставленный рюмами без присмотра, норик вместо прилива мудрости ощутил приступ тошноты. Несчастный схватился за живот и бросился бежать прочь из негостеприимной деревни.

Семья из пяти рюмов покатывалась со смеху. Дружное и весёлое хрюканье моментами даже походило на мелодию. Пип, сидевший в центре стола, тоже радовался, как и все остальные. С той лишь разницей, что делал это не совсем искренне.

Запах глупого норика почему-то взволновал и озадачил его. В последнюю минуту, перед тем, как чужак исчез за горизонтом болотной опушки, Пип почувствовал, что норика охватило сильное отчаяние. Всем известно: оно пахнет такой кислятиной, что его невозможно ни с чем спутать.

– Мам, ну всё-таки, почему мы не можем поделиться ни с кем желудями? – неожиданно выпалил Пип. – Ведь у нас их много, и ты всегда говорила, что рюмы вовсе не злые…

Рюмы перестали смеяться. Мама Поки нахмурилась и оторвала от лежавшего на столе блестящего яблока хвостик с прелестным зелёным листочком. Затем поскребла им по своему острому белому клыку. Рюмы любили ухаживать за зубами. Самый же крупный их клык некрасиво торчал из середины верхней челюсти и был предметом большой рюмовской гордости.

– Сынок, ты многого ещё не знаешь. Но когда ты станешь взрослым, – а случится это в твоё десятилетие, ровно через три весны, – тебе откроются все секреты рюмов. И ты, я надеюсь, больше не станешь портить нам веселье такими вопросами.

Пип действительно был самым младшим в деревне, но, кроме того, ещё и самым непослушным, любознательным и добрым.

– Значит, никому из вас ни капельки не было жалко норика, когда у него разболелся живот? – Пип решил проявить настойчивость.

– Жалко? – из-за стола встал папа. Он был очень высоким рюмом – в нём было целых пятьдесят шесть сантиметров. Возможно, именно по этой причине многие в деревне его откровенно побаивались.

Старшие братья Пипа – Пако и Паки – заёрзали на своих невысоких пнях, служивших им стульями. Они надеялись, что младший братец – выскочка и зануда, вечно сующий свой сопливый пятак туда, куда не следует, – наконец-то получит хорошую взбучку.

– Жалко? – ещё раз переспросил папа. – Тебе жалко чужака, решившего обвести нас вокруг пальца? Ты, наверное, смеёшься над нами! Я решил, что твой дурной характер… – Здесь мама Поки постаралась незаметно одёрнуть отца семейства за волосатый кручёный хвостик, но папа был невозмутим и продолжил: —…что твой дурной характер можно исправить, если мы покажем тебе, как здорово быть сильнее тех, кто живёт в Шумном лесу. Однако я вижу, с тобой мне придётся действовать по-другому. Сейчас же отправляйся на болото и собери для завтрашнего праздника три корзины поющих ягод!

Пако и Паки хрюкнули и подпрыгнули от восторга.

Расстроенный Пип молча вышел из-за стола, бросив гневный взгляд на братьев. Пытаясь сдержать смех, они даже побагровели.

– Да, и кстати, – окликнул отец Пипа почти у самой двери, – если бы мы не были добры с теми, кто случайно или нарочно попадает в нашу деревню, мы бы… Просто поверь, сын: разболевшийся живот не самое плохое, что может приключиться с чужаком, позарившимся на наши жёлуди.

– В это я охотно верю, – грустно сказал Пип, когда дверь за ним уже захлопнулась.

Рюмы хранили рецепты настоек, помогавших им лучше спать, лучше слышать и нюхать. Но для врагов (ими нарекались любые существа, забравшиеся в деревню) они приберегали совсем другие микстуры. Те, от которых, к примеру, могла выпасть шерсть, заболеть хвост или навсегда исчезнуть голос…

На маленького рюма подул свежий ночной ветер, а запах поющих ягод, от которых до крови чешутся лапы, неприятно пощекотал пятачок.

Пип сидел на большой кочке, свесив босые лапы во влажную невысокую траву, и рассуждал вслух:

– Наши жёлуди могут залечить любую рану и защищают нас от врагов. Но их так много! Я был в подземелье – оно доверху заполнено мешками! Почему бы не отдать всего один жёлудь глупому норику?

Пип глубоко вздохнул и придвинулся поближе к мутной болотной воде. Он потянулся за одной из поющих ягод, но как только его розовые пухлые пальцы коснулись её пушистых нежно-зфиолетовых ворсинок, ягода ожила. И во весь голос заорала: «О, не срывай меня, а не то я заставлю тебя чесаться до тех пор, пока ты не попросишь пощады!» Пип не обратил внимания на угрозу и положил первую ягоду в корзину. Его запястье уже слегка покраснело и стало чесаться. Пип сорвал вторую ягоду.

«О, не срывай меня, – завопила новая ягода, – а иначе ты не доживёшь до следующей весны!»

– Кто, интересно, придумал называть эти маленькие злючки «поющими»? – спросил сам себя Пип. Его лапки чесались всё сильнее, а в огромной корзине лежало пока лишь три ягоды. Мама Поки, конечно, положила в карман неразумного сына несколько целебных желудей. Но крошка рюм решил терпеть чесотку столько, сколько сможет.

«О, не срывай меня, а не то сильно пожалеешь!» – кричала следующая ягода. «О, не срывай меня, а не то не доживёшь до следующего утра!» – добавляла другая.

– Ха-ха, как же вы меня напугали, – хрюкнул Пип и сорвал ещё одну крикунью. – Я весь дрожу от страха и задыхаюсь от ужа… – Маленький рюм не успел закончить фразу. В тусклом отражении болотной водицы Пип вдруг увидел, что совсем близко от него, за самой его спиной, неподвижно и молча стоит длиннолапый норик.

Пип подскочил от неожиданности и, выронив ягоды, резко обернулся на чужака.

– Как ты, как ты смог?! – стараясь говорить без волнения, прохрипел Пип. – Я бы почувствовал тебя, я бы обязательно учуял твой запах за сотню метров… Я бы!..

Норик внимательно рассматривал Пипа тёмными тёплыми глазами. Казалось, он медлил с ответом, но внезапно заговорил:

– Мятный корень.

– Что? – переспросил озадаченный Пип.

– Если съесть мятный корень – рюмы тебя не унюхают и даже не услышат, – поспешно ответил норик. – Так сказала мне сегодня маленькая красная птичка. Она видела, как сильно я хотел найти жёлуди и как сильно у меня болел живот. Птичка пожалела меня и раскрыла тайну. Она осталась одна, кто знает, как обхитрить носы и уши рюмов. Так хорошо, что она меня нашла! – Норик странно улыбнулся и маленькими шажками, заметно горбясь, подошёл к Пипу. – И теперь я могу помочь тебе собрать поющие ягоды. Хочешь?

Пип не верил, что всё это происходит с ним, а не с кем-то другим. И наяву, а не во сне. Чужак стоит напротив него, говорит с ним, как со своим давним знакомым, и, похоже, действительно хочет помочь…

– Зачем тебе мне помогать? – Пип на несколько шагов отошёл назад. Он всё ещё старался почувствовать норика, однако ощущал лишь запахи ночи.

– Я подумал, ты можешь дать мне взамен хотя бы один жёлудь, – просто ответил норик.

Нориковский голый длинный хвост с лохматой кисточкой на конце задрожал. – Я подумал, тебе это ничего не будет стоить. А ещё я подумал, что ты добрый. Я слышал, как ты говорил здесь обо мне. Ведь ты, маленький рюм, говорил, что у вас много желудей, правда?

– У меня нет ни одного, я ничего не могу тебе дать.

– Очень жаль… а мне так нужны эти жёлуди… так нужны… – Норик сел на траву и съёжился, как от холода.

– Тебе лучше уйти. Рюмы не любят посторонних в своей деревне.

– Да, это верно. Много раз я находил жёлуди и думал, что это те самые жёлуди. Я съедал их, но у меня начинали болеть уши, хвост или живот. Я, похоже, не слишком умён, для того чтобы найти те самые жёлуди. Рюмы всегда умнее. Всегда…

Пип не знал, что ему делать. Ему было жалко норика, но и страшно было тоже. Кто этот чужак, так ли он добр, как кажется? Почему, съев мятного корня, он просто не пробрался в деревню незамеченным? Может, действительно слишком глуп?

– Если ягоду пощекотать вот этим пёрышком, она тут же уснёт, и от неё не будут чесаться лапы. – Норик, прервав размышления Пипа, протянул длинное светящееся перо. – Бери, маленький рюм, а то ты не соберёшь и половины корзины, не расчесав пальцы в кровь.

– Меня зовут Пип.

– А меня – Йосло.

---