Портрет неизвестной

Наталья Александрова

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Н. Александрова, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

«Пора уходить, – сказала себе Надежда, – а то я все деньги тут оставлю».

И то сказать, пакет уже оттягивал руки. На дне его находилась тяжелая коробка с новым утюгом, сверху лежали два симпатичных махровых полотенчика, которые очень подходили к цвету кафельной плитки в ванной, еще выше – косметический набор, который продавался с большой скидкой, и Надежда решила, что это будет хороший подарок подруге Алке на день рождения. А в другой руке, кроме сумки, был пакет с очень миленькой летней маечкой.

Проходя мимо магазина, Надежда решила, что, кроме хозяйственных покупок нужно подумать и о себе, любимой. На дворе – середина апреля, лето не за горами, всегда приятно надеть что-то новенькое. Это поднимает настроение и самооценку.

Таким образом набрав множество покупок и опустошив кошелек, Надежда решила, что с нее хватит суеты торгового центра и пора домой. Погода хорошая, можно пройтись пешком, хотя сумка тянет, но Надежда Николаевна никогда не боялась трудностей, поэтому, перехватив пакет поудобнее, она устремилась к вращающимся дверям торгового центра.

И возле самой двери кто-то налетел на нее и едва не сбил с ног. И не кто-то, а крупный мужчина, хорошо одетый и пахнувший дорогим одеколоном. Он прижимал к уху мобильный телефон и Надежду просто не заметил.

Надежда Николаевна на ногах всегда стояла крепко, так что и сейчас она не упала, но выронила из рук пакет. А вдруг с новым утюгом что-нибудь случится? А он, между прочим, дорогой, мощный, хорошей фирмы…

– Что вы себе позволяете?! – возмущенно завопила Надежда. – Вы что, вообще вокруг себя не смотрите?!

– Простите, – мужчина повернулся и посмотрел удивленно, потом нагнулся, чтобы поднять Надеждин пакет.

Она успела раньше, так что они там, внизу, едва не стукнулись лбами. Глаза их оказались на одном уровне, и его глаза вдруг удивленно округлились, и он застыл на месте. Надежда выхватила у него из рук пакет и потрясла его. Вроде бы ничего не бренчало, стало быть, ни одна деталь не отвалилась от утюга.

Поднялись они тоже одновременно, Надежда уже хотела уйти, но, к ее изумлению, мужчина взял ее за локоть.

– Надя, – сказал он, – неужели это ты?

– Вообще-то я… – неуверенно ответила Надежда, – но…

Она неуверенно вгляделась в мужчину напротив и вдруг радостно завопила:

– Лёлик! Глазам не верю!

– Вот как дам сейчас по шее… – тут же ответил он, и Надежда уверилась, что не ошибается.

Лёлик! Друг детства!

Жили когда-то в одном дворе, зимой целыми днями пропадали на горке и лепили снежную крепость, весной устраивали запруды или, наоборот, прорывали ручейки, чтобы отвести воду из огромной лужи, которая с завидным постоянством появлялась после таяния снега и заполнялась после каждого дождя. Осенью собирали желуди под огромным дубом, что рос в углу двора с незапамятных времен, бабушка говорила, что даже в блокаду его не срубили. Из желудей и спичек делали человечков, у Лёлика, надо сказать, они получались лучше всех.

Весной он сажал своих человечков в бумажные кораблики и пускал по лужам, утверждая, что они могут добраться не только до Невы, но и до Финского залива. Верила ему только Надя, остальные посмеивались и дразнили.

Звали его Мишей, но опять-таки помнила об этом одна Надя, и то не всегда. Фамилия у него была простая и незамысловатая – Леонов, как у космонавта, но когда появился во дворе довольно толстый мальчик в чистенькой одежде, главный местный хулиган Витька Капитонов тут же окрестил его Лёликом.

Кличка прилипла намертво и очень ему подходила – чистенький такой, толстенький, губастенький, одно слово – Лёлик.

Клички во дворе давали всем, самого Витьку Капитонова звали Витя-Титя, и даже он махнул на это рукой. Но Лёлик отчего-то очень обижался и тут же грозил, что вот сейчас как даст по шее. Никому он ничего не давал – ни по шее, ни по носу, ни по голове, ни по другим частям тела. Лёлик вообще не умел драться.

В школу они пошли не вместе – Лёлик был на год старше Нади. Отец его был военный моряк, жили они в доме возле порта временно и через три года уехали – отца перевели служить на Дальний Восток.

Для того чтобы переписываться, Надя и Лёлик еще были слишком малы, правда, он прислал ей красивую открытку на Новый год. И на этом дружба прервалась.

– Мишка, – Надежда чуть запнулась, произнося его имя, – как же я рада! Мы же лет сорок не виделись!

И тут же прикусила язык – сейчас он сообразит, сколько же ей лет. Впрочем, он это и так знает, тут же повеселела Надежда, так что нечего расстраиваться из-за ерунды.

Она оглядела своего друга детства. Вид имеет приличный – хорошая куртка, аккуратно подстрижен, видно, что в дорогом салоне, чисто выбрит, взгляд уверенный.

– А я-то как рад! – Лёлик взял ее руки в свои. – Надо же, смотрю и не верю – Надька!

– Меня еще можно узнать? – рассмеялась Надежда, машинально поправив волосы.

– Запросто, ни капли не изменилась.

Тут они оба вспомнили девчонку с косичками, похожими на две запятые, и с вечно расцарапанными коленками и засмеялись.

Красномордая тетка с двумя огромными сумками натолкнулась на них и недовольно пробурчала, что стоят тут на дороге, приличным людям пройти не дают.

– Пойдем-ка вон туда! – Лёлик потянул Надежду в сторону кафе, что находилось тут же, на первом этаже. – Как хочешь, а так просто я тебя не отпущу!

Когда сделали заказ, Надежда еще раз поглядела на своего визави. Определенно, вид у него весьма преуспевающий. Не олигарх, конечно, но и не бедствует. Когда снял куртку, видно, что слегка полноват, но это уж у него с детства такая конституция.

Надежда Николаевна была женщиной общительной и любила встречаться со старыми друзьями. Только желательно, чтобы все у них было хорошо в личной жизни. Потому что слушать жалобы на несправедливую судьбу и на стерву-жену как-то не хочется.

У Лёлика с финансовой стороной жизни было, надо думать, все в порядке, но вот обручального кольца на руке не было. Впрочем, это ничего не значит.

– Как ты? – спросили они хором и рассмеялись.

– Все хорошо, – ответила Надежда, – муж, дочка, внучка уже есть. С работы меня сократили, так муж так обрадовался – велел дома сидеть и отдыхать.

Тут она все же немного покривила душой, поскольку терпеть не могла свой статус домашней хозяйки. К тому же все друзья и знакомые, как только узнали, что Надежда бросила работу, тут же, по выражению подруги Алки, совершенно обнаглели и навесили на Надежду массу своих собственных дел.

Посидеть в квартире, ожидая мастера по ремонту телефона или сантехника, отвезти в ветлечебницу попугая, встретить на вокзале тетю из Новохоперска, забрать из школы малолетнего хулигана и тут же определить его в бассейн, сдать в магазин неисправную кофеварку… Надежда искренне недоумевала: как же они все жили раньше?

В конце концов, по совету все той же Алки, Надежда научилась говорить «нет». Не сразу, но помогло. Так что увольнение с работы принесло Надежде мало радости. Но не вываливать же все это человеку, с которым не виделась сорок лет!

– А у тебя как дела?

– Ну… – Лёлик помедлил и вздохнул.

Тут Надежда заметила какую-то маету и озабоченность в его круглых глазах. Принесли кофе и пирожные. Лёлик после непродолжительного колебания заказал эклер и корзиночку, очевидно, он, как в детстве, любил сладкое.

– С работой все хорошо, – начал он, – я ведь электротехнический заканчивал.

– Да что ты? В нашем городе?

– Ну да. Отца во Владивосток перевели, там он и служил, а я там школу закончил и приехал сюда, бабушка у меня жила на Петроградской стороне, комната у нее была в коммуналке. Ты не поверишь, Надя, когда учился, даже в тот наш двор приезжал, искал кого-то из знакомых, но никого не нашел.

– Мы переехали.

– Ребята кто в армию ушел, кто тоже переехал, один только Витька Капитонов меня встретил. Он уж тогда алкашом был, о чем с ним говорить-то?

– Он вскоре и умер, паленой водкой отравился…

– Да бог с ним! Значит, закончил я институт, а тут бабушка умерла, комнату на меня не успела переписать. Поехал я к родителям во Владивосток, да там и застрял, потому что женился.

– Да ну? Как так – сразу?

– Вот и сразу, – Лёлик тяжко вздохнул и откусил сразу половину корзиночки, – так уж вышло. Познакомились мы на танцах, она, Тамара, тоже с родителями в военном городке жила, только меня на два года младше была. Училась в Москве, приехала на каникулы, тут мы и… в общем, лето кончается, она приходит вся бледная, да как бухнет мне – беременна. Я – как да что, да вроде мы это… то есть не это… извини, Надя, за такие подробности…

– Да ладно, что мы – дети, что ли… хотя нынешние дети поумнее нас в этом вопросе будут.

– Это уж точно! – Лёлик доел корзиночку и посматривал теперь на эклер.

Надежда отщипывала потихоньку сухое пирожное и пила кофе, в который положила мало сахара и теперь усиленно отводила глаза от сахарницы, в общем, проявляла силу воли.

---