– У Вас нет дара, девушка. Увы!

И ко мне сразу потеряли всякий интерес. Равно как и уважение. И желание меня содержать. Старичок, проводивший манипуляции по определению уровня магии, впрочем, пробормотал что-то о том, что случай, несомненно, любопытный, и неплохо бы исследовать, но всё это без особого энтузиазма, и он моментально обо мне забыл, как только я оказалась за дверью.

Благородства, чтобы искренне радоваться за Ингу и Витьку, у которых дар обнаружился, мне не хватило. Откровенно говоря, в глубине души я надеялась, что у них тоже не будет дара, и мы будем выбираться из этого мира как-то вместе. Но у Инги был сильный водный дар, у Витьки – огненный, и это разделило нас непреодолимой преградой. Словно и не было многих лет знакомства, каких-то симпатий, дружбы… Они моментально стали смотреть на меня, как на человека второго сорта. И это бесило ничуть не меньше, чем вообще сложившаяся ситуация.

Я злилась на мир – почему он не отпустил меня, как Славку, Толика и Машку, злилась на окружающих – за то, что в их глазах я моментально стала совершенно ненужной и неинтересной, злилась, наконец, на саму жизнь, или же на судьбу – за то, что она не даёт мне того, чего я, по собственному мнению, заслуживала.

Последней каплей стало предложение остаться в ордене в качестве уборщицы. Мыть пол. Мне. Мыть пол, когда Инга и Витька будут купаться в золоте, почти в прямом смысле, и этот самый пол пачкать. А я за несколько медяков его мыть.

– Нет, – гордо ответила я, и не поверила своим глазам, когда мне указали на выход.

Мне казалось, что Витька с Ингой, ну или даже только Витька, должны меня как-то поддержать и удержать. Нет, не взять на содержание, конечно, я не хотела быть им обязанной, но вот так вот позволить мне уйти в никуда…

Сейчас, по прошествии определённого времени, я им даже благодарна. Последующие события помогли мне многое понять о себе, что вряд ли бы произошло, останься я в ордене Золотого Феникса, на содержании у бывших одноклассников. Но тогда мой мир окончательно рухнул.

Глава 2

Я твёрдо решила не сдаваться. В смысле не унижаться и найти себе в этом мире достойное занятие – не поломойки. Нет, не подумайте, я с большим уважением отношусь к тем, кто убирает, стирает и выполняет прочие обслуживающие функции. Профессии всякие важны, профессии всякие нужны, да. И я первая брошу камень, ну или плюну, в того, кто скажет что-то неуважительное об обслуживающем персонале. Но выполнять эту работу самой? Мне? Никогда! Что? Двойные стандарты? Да бросьте. Просто я рождена для большего.

Первые же сутки в пути меня изрядно измотали. Хотя я считала себя довольно спортивной. А как иначе? Я ведь и на сноуборде катаюсь и верховой ездой занималась, и дайвингом… и даже вот ролики осваивала, не говоря уже о наличии обязательного для каждой современной девушки абонемента в фитнес-клуб. Однако первый же длительный подъём на пути заставил признать: сноуборд уже две зимы как не расчехлялся, да и до этого покататься удавалось всего пару раз за зиму, лошадь в последний раз я видела года полтора назад, ролики: полтора раза за лето – тоже маловато, а само по себе наличие абонемента в какой бы то ни было клуб, увы, спортивности и выносливости не прибавляет. Если им не пользоваться.

Но я упорно шла дальше. Экономила, как могла, воду – пить некипячёную из сомнительных источников на пути не хотелось, денег у меня не было от слова совсем, да и еда с водой были, в общем-то, только благодаря сердобольности кухарки. До города, про который рассказала мне эта же кухарка – воистину добрая женщина, она одна отнеслась ко мне по-человечески, оставалось ещё двое суток пути. Это если почти не спать, не заблудиться в лесу и не наткнуться на каких-нибудь разбойников или какие другие местные развлечения… Кстати, мне повезло, что дорога лежала через лес – на открытой местности я бы уже зажарилась. А так ещё ничего… горло пересохло, но пока ещё терпимо. Вот только начинало мне казаться, что я свернула где-то не там… часа три назад была развилка вроде. Или, может, ещё до этого я пошла не туда? Ранним утром, когда только вступила в лес? Или вот буквально полчаса назад? Хотя там убегала такая мелкая тропинка, что и непонятно – то ли была она, то ли мерещилась…

Ещё через пятнадцать минут я призналась самой себе, что заблудилась. Отчаяние и приступы самоедства решительно отогнала, вернее, отложила – пока светло, есть шанс выйти обратно к дороге, ориентируясь по солнцу. Теоретически. Нам так в школе на ОБЖ, кажется, рассказывали. Вот если не получится, тогда уже и буду горевать.

Но небольшую слабость я себе всё-таки позволила – посидеть хотя бы пять минуточек… И ещё три. Потом ещё минуточку… и ещё пару минуточек… всего пару…

Когда раздался стон, я уже почти заснула, поэтому даже не сразу поняла, что это. Но, вздрогнув, открыла глаза. Стон повторился. Кажется, где-то справа.

Я колебалась и не спешила бежать на звук. Мало ли, кто там стонет. А если там какой-нибудь дикий, смертельно раненый зверь, который нападёт на меня? Или это ловушка какой-нибудь местной нечисти – мне пока не встречалась, но, говорят, водится тут.

– Помоги… – стон оформился в слова. Но я всё равно решилась отправиться на звук далеко не сразу.

Вот если совсем честно, то иди я по дороге, имей при себе деньги и перспективы нормальной работы, может, и совсем прошла бы мимо. Потому что – ну что я могу? Я не врач, сил, чтобы тащить на себе раненного, у меня тоже нет… а ведь это и правда может быть ловушкой… Но тут, во-первых, мне было нечего терять. А во-вторых, я так качественно заблудилась, что кроме меня уже вряд ли кто тут окажется… разве что те, кто специально придёт добить этого страдальца – голос вроде был мужской. А если удастся ему помочь, то, может, и он мне потом чем подсобит? А если не удастся, – как-то отстранённо и расчётливо подумала я, удивляясь сама себе, – то, может, у него вода и деньги есть?

Он был распят на дереве. И у него не было ничего: ни воды, ни денег, ни одежды… он был абсолютно нагим. Вот разве что весь утыкан какими-то светящимися штуками… сначала я думала, что это кинжалы, но, приглядевшись, поняла, что это больше похоже на осколки странного голубого стекла.

Меня затошнило. Я вообще плохо переношу вид крови, уколы и всяческие манипуляции с телом, даже при просмотре фильмов всегда закрывала глаза, если там показывали как кого-то режут… Тут же крови было много. Фиолетовой крови.

– Помоги, – сказал мужчина, открывая фиолетовые же глаза.

– Как? – спросила я, судорожно переводя взгляд на небо и пытаясь дышать глубже и ровнее. А то упаду тут рядом в обморок, и моя надежда на обустройство в этом мире окочурится… обидно будет.

– Пить… – попросил он, покосившись на меня и снова устремляя взгляд куда-то мимо. Что-то про это в сказках было… Закованный Кащей, которому нельзя было давать пить… – припомнила я, поднося флягу с остатками воды ко рту страдальца.

Я не медик, но даже мне понятно, что он давно должен был умереть. Самый большой осколок торчал из его сердца, ещё один был вогнан в живот, по паре в каждой руке и ноге…

– Крови, – сказал он, выпив всю воду. – Дай мне своей крови!

И я поспешно отступила от него подальше. Одно дело – поделиться водой. Другое – отдать свою кровь. А если он всю выпьет? Или, может, он ядовитый? Или вообще заберёт мою жизнь, чтобы спасти свою? Мало ли что возможно в этом странном мире.

– Нет, – сказала я. – У меня нет причин Вам доверять.

– Я, – облизнув мокрые от воды губы, сказал мужчина, – тебя озолочу!

– Посмертно? – спросила я, не торопясь подходить, хотя ход его мыслей мне определённо нравился.

– Клянусь, ты останешься жива, – как-то неохотно сказал фиолетовый. И это заставило меня насторожиться.

– И здорова, – уточнила я.

– Клянусь, ты останешься жива и здорова, – согласился он.

– И свободна, – почему-то решила внести я дополнительный пункт. И определённо не прогадала – в этот раз он молчал куда дольше. И произнёс уже совсем неохотно.

– Клянусь, ты останешься жива, здорова и свободна.

Кровь я нацедила во флягу, порезав себе палец об один из осколков. Крови было немного, но я надеялась, что ему хватит. И то чудо, что я не упала в обморок.

– А теперь вытаскивай, – велел мой спасаемый, одним глотком выпив кровь.

Странные осколки рассыпались в пыль, едва я извлекала их из тела, и как только я вытащила последний, мужчина осел на землю, чтобы уже через секунду взмыть в небо огромной чёрной птицей. Летел он тяжело и неровно, иногда словно проваливаясь в воздушные ямы, хотя дело было, скорее, в том, что каждый взмах крыльев давался ему с большим трудом. Но летел. И очень быстро скрылся за деревьями.

А я снова осталась одна в совершенно незнакомом лесу. Только теперь без воды и ещё дальше от намеченного маршрута. Вдобавок ко всему у меня начала кружиться голова, и я, еле успев уйти – а последние несколько шагов и вовсе преодолевая ползком – с поляны за какой-то холм, провалилась в беспамятство. Неужели соврал? Или это из-за того, что я порезала палец об это странное стекло?..

Очнулась я через несколько часов, судя по тому, как успело переместиться солнце. Где-то рядом громко ругались мужчины.

– Где он?! Я тебя спрашиваю, где?! – дрожащим от ярости голосом произнёс один.

---