Люси вздрогнула и ощутила несказанное унижение. Ах, почему она приехала именно сегодня?

Пауза затягивалась. Гости начали шушукаться.

– Тони, – взмолилась она.

Он был неумолим:

– Здесь и сейчас. И быстро. Ты нас задерживаешь.

Люси покраснела. Может, лучше отступить? В ее голове, как стая испуганных птиц, замелькали мысли. Стоит ли сообщать Тони, что она ждет от него ребенка? Он женится, и ясно, что она ему не нужна. Если бы она приехала чуть пораньше! Как Тони поступит, когда узнает?

– Люси! – нетерпеливо окликнул ее он.

Молодая женщина вздрогнула и – была – не была! – подняла голову, распрямила плечи и расстегнула жакет, выставляя на всеобщее обозрение округлый, размером с баскетбольный мяч, живот. В гостиной раздались возгласы изумления. Люси содрогнулась про себя. Она никогда не забудет ни эти звуки, ни потрясенные лица незнакомых ей людей. Что ж, Тони сам напросился. Если он хотел смутить ее или унизить, это вернулось к нему рикошетом. Невеста вспыхнула до корней волос.

– Твой? – осведомилась она у Тони. Тот перевел вопросительный взгляд на Люси. Она ответила ему взглядом: «А как ты сам думаешь?»

Было ясно, что Тони, как и все, на миг лишился дара речи, но, овладев собой, он повернулся к невесте:

– Алиса, мне очень жаль, но я должен поговорить с моей… с Люси.

– Что-то мне подсказывает, что разговора будет недостаточно, – отрывисто бросила Алиса. Сняв бриллиантовое кольцо с длинного тонкого пальца, похожего на кошачий коготь, она протянула его Тони. – Думаю, оно мне больше не понадобится.

– Алиса… – начал было он, но она оборвала его:

– Когда я согласилась выйти за тебя замуж, я не знала, что в нашу сделку входит твоя беременная любовница. Предлагаю не устраивать сцен и попытаться хотя бы сохранить лицо.

Брак для нее был только сделкой? Сгорающая от унижения Люси тем не менее отметила про себя, что эта Алиса оскорблена, уязвлена, но при этом не выглядит так, будто ей разбили сердце. Ладно, ногти Алисы не так уж похожи на кошачьи кинжалы, но это к лучшему, потому что на лице ее появилось такое выражение, будто она собиралась выцарапать Люси глаза.

И Тони почему-то молчит и не возражает. Он как-то подозрительно легко сдался. А любит ли он эту Алису по-настоящему? Если нет, то она, Люси, своим необдуманным поступком только что оказала им обоим огромную услугу, освободив от пут поспешного брака. Правда, вряд ли Тони поблагодарит ее за это.

Алиса протянула Тони кольцо, однако он покачал головой:

– Оставь его себе. Считай это моим извинением.

«Дорогое извинение», – подумала Люси при виде размеров камня. И почему у нее опять появилось ощущение, будто эти двое рады ее вмешательству?

Алиса помедлила, но затем все же опустила руку с зажатым в кулаке кольцом.

– Что ж, тогда пойду собирать свои вещи, – невозмутимо заявила она, как-то чересчур легко признавая свое поражение.

В переднем ряду на ноги вскочила женщина, мать Тони. Люси видела ее фотографии. В отличие от своей несостоявшейся невестки она, хотя и была высокой, все же едва доставала до плеча Алисы – даже на трехдюймовых каблуках.

– Давай я тебе помогу, дорогая, – сказала она, обнимая Алису и выходя с ней из гостиной. Обернувшись, она бросила Люси взгляд, красноречиво свидетельствовавший о том, что той не стоит успокаиваться. Она еще до нее доберется.

Натворила же она дел! Испортила отношения с бабушкой своего ребенка в самом зародыше. В мире, где жила Люси, такое наблюдалось повсеместно. Однако трудно было представить, чтобы воспитанные, утонченные Кароселли опустились до базарной ругани. Да, они действительно жили в разных мирах и принадлежали к разным лигам. Как она посмела даже на миг размечтаться о том, что у них с Тони может быть общее будущее? Ее мама права: такие мужчины, как он, не женятся на таких, как она.

Как только Алиса и мать Тони вышли, голоса гостей зазвучали громче. Люси не разбирала слова, но могла представить себе, с каким наслаждением люди, принадлежащие к сливкам общества, будут делиться этой скандальной новостью со своими друзьями и смаковать ее за чашечкой кофе.

А она стояла, растерянная, и лихорадочно соображала, как бы выпутаться из столь щекотливой ситуации, в которой оказалась по собственной вине. Все это походило на кошмарный сон.

К Тони подошел какой-то мужчина и взял его за руку. Люси узнала его отца. Она отметила про себя, что они были совсем не похожи: высокий, поджарый и крепкий Тони и маленький плотный Антонио-старший. Единственное, что Тони унаследовал от него, – это нос. Нос, кажется, был единственной чертой лица, общей для всех Кароселли.

После недолгого разговора с сыном Антонио последовал туда, куда удалилась его жена, бросив, как и она, взгляд на Люси: «А с вами я разберусь позже».

Люси это уже было безразлично. Она могла думать об одном: неужели все это происходит наяву?

Тони подошел к ней с непроницаемым выражением лица. Ее сердце ухнуло куда-то в пятки и болезненно забилось – до чего он был хорош. Ей страстно захотелось прижаться к нему, вдохнуть его запах, услышать, что все будет хорошо, но…

Но он ей не принадлежит.

Когда они встречались, Тони никогда не отдавал ей себя полностью. Тогда Люси это вполне устраивало. До знакомства с ним она еще никогда никого не любила, поэтому наивно считала, что влюбленность ей не грозит. Как жестоко она ошиблась! К тому времени, когда она сообразила, что произошло, было уже поздно. Люси втюрилась в него по уши.

Конечно, глупо ожидать, что, узнав о том, что он скоро станет отцом, Тони обнимет ее и признается в любви. Она неисправимый романтик.

Взяв ее за руку – Люси затрепетала от его прикосновения, – он сдержанно произнес:

– Пойдем.

– Куда?

– Куда угодно, только подальше от всего этого.

Тони взглянул на гостей и родственников, которые стояли группками и, не стесняясь, обсуждали случившееся, и поморщился. Люси вспомнила, как он не раз говорил, что члены его семьи любят посплетничать. Да, натворила она дел…

Тони потянул ее за собой, и она с радостью последовала за ним. Куда угодно, лишь бы спрятаться от любопытных глаз. Лишь бы подольше чувствовать его близость, ощущать его сильные теплые пальцы на своей руке, вдыхать запах его тела…

Тони вышел с ней на улицу, подвел к машине, открыл для нее дверцу с пассажирской стороны, затем сел сам. Люси с некоторым страхом ждала взрыва, но вдруг, к ее удивлению, он расхохотался.

Тони смеялся. Глаза Люси сделались огромными. Она испугалась, не лишился ли он рассудка. Может, и лишился. Увидев Люси, он мог думать только об одном: «Слава богу, мне не надо жениться». Если бы не она, он совершил бы громадную ошибку.

– С тобой все в порядке? – наконец осторожно спросила Люси.

Она явно сомневалась, в своем ли он уме. И Тони не мог ее винить. После того, как Люси уехала, он наделал кучу ошибок, самой большой из которых стало предложение, которое он сделал Алисе через месяц после знакомства. Они не любили друг друга, но она хотела ребенка, а Тони был нужен мальчик-наследник, который помог бы ему получить тридцать миллионов долларов. Черт, он понял, что не прав, спустя тридцать секунд после того, как Алиса дала согласие. Но тогда он мог думать только о деньгах.

Тони осознавал, что поступает низко, но стремление заполучить деньги одержало в нравственном споре верх. Он продолжал уговаривать себя, что этот брак продлится ровно столько, сколько понадобится для зачатия и рождения ребенка, хотя совесть шептала ему, что он поступает несправедливо по отношению к будущему малышу, который, к тому же, может оказаться девочкой. Когда же Тони увидел Алису, идущую к нему по проходу, ему стало ясно, что он не только ее не любит, но и не желает, чтобы она стала матерью его ребенка. Год, который им пришлось бы прожить вместе, показался ему столетием. Кроме того, если бы ребенок родился, даже после развода он все равно был бы навечно прикован к Алисе.

Громадной ошибки удалось избежать благодаря Люси. Она всегда оказывалась рядом, если была ему нужна. Она словно чувствовала, когда может ему понадобиться. И, гром его разрази, сегодня она была нужна позарез. Сегодня она была послана ему небесами.

Жениться на совершенно незнакомой женщине – как это могло прийти ему в голову?

Тони перестал смеяться и кивнул на ее живот.

– Это причина, по которой ты уехала?

Люси вспыхнула, прикусила губу и кивнула.

– Не понимаю. Почему ты просто не поговорила со мной?

Люси избегала его взгляда.

– Я вела себя ужасно. Мне нет оправдания. И я приехала не потому, что мне от тебя что-то нужно, – поторопилась объяснить она. – И уж точно я не подозревала, что своим появлением сорву свадьбу. – Она пытливо посмотрела на него, но Тони ничего не сказал. – В любом случае извини, что я пришла не вовремя.

– Так зачем ты здесь? Почему вернулась?

– Я узнала, что ты женишься, и подумала, что тебе следует сообщить о ребенке до свадьбы. Но, клянусь, я не предполагала, что она должна состояться сегодня. Мне сказали, что это прием в честь обручения.

Тони был готов ей поверить, поскольку на ее лице появилось выражение неприкрытого ужаса.

– Кто сказал? – поинтересовался он.

– Какое это имеет значение? – смутилась Люси. – Честное слово, я не хотела создавать тебе проблемы, просто мне нужно было с тобой поговорить.

---