– Мы не идем к вам в кабинет? – чуть повернула я голову в сторону гоблина.

– Нет, мы идем к главе вашего клана, там нас ожидают и ваши родители.

– Зачем?

Я не стала пояснять свой вопрос, канцлер понял и так. В моих родителях не было нужды, если мне собирались предъявить обвинение: я совершеннолетняя.

– У нас состоится неофициальный разговор, и уже от вас будет зависеть, как я поступлю дальше.

Теперь мне действительно стало не по себе. Передернув плечами, я попробовала отогнать тревогу подальше, чтобы не впасть в банальную истерику. Сейчас нужны не слезы, а ясная и трезвая голова.

Канцлер галантно отворил дверь, пропуская меня вперед, и вошел сам, оставив стражников снаружи.

– Присаживайтесь, – показал гоблин на кресло напротив стола, за которым сидел глава нашего клана, пожилой мужчина с усталыми серыми глазами.

На его скулах, как и у всех нас, лишь слегка проглядывали чешуйки – последствия влияния магии, а глаза поблескивали при свете – одаренный.

Родители расположились на диване и удрученно рассматривали свои руки: им уже сообщили то, что расскажут сейчас мне.

– Магнесса Дакар, сегодня в полдень был отравлен Эдан Милуоки, «уважаемый» господин, меценат, друг короля и… глава гильдии убийц. Убил этого господина редкий яд, изучение которого лежало в основе диссертации, которую вы недавно защитили, получив статус магистра.

Я сглотнула, продолжая молча слушать. От чувства беспомощности слезы наворачивались на глаза.

– Мы обыскали ваши апартаменты во дворце и в доме родителей – остатки яда найдены не были. Полагаю, вы их утилизировали из соображений безопасности?

– Да, – прохрипела я.

– Вы отравили господина Милуоки?

– Нет.

Я в состоянии ступора смотрела прямо перед собой, не в силах заставить себя сделать что-либо еще.

– Магнесса, если вы все-таки это сделали, лучше признаться, – начал глава клана, но был перебит мамой.

– Я прошу не давить на мою дочь.

– Не могли бы вы все выйти из комнаты на несколько минут? – попросил канцлер тихо, но проняло всех.

Мои родители и глава клана переглянулись, выбора у них не было. Канцлер имел право арестовать меня и побеседовать в подвалах один на один.

Едва дверь закрылась, гоблин своей массивной фигурой развернулся ко мне и взглянул очень серьезно.

– Предлагаю перейти на «ты», отбросить реверансы и говорить предельно откровенно.

Я завороженно смотрела на уже немолодого хмурящегося мужчину. С трудом оторвавшись от пронзительных карих глаз, на которые слегка ниспадала челка, я опустила взгляд на упрямый подбородок, непроизвольно рассматривая другие черты.

Симпатичное лицо, загорелое, как и у всех гоблинов, сейчас начало немного менять окрас. На четко очерченных скулах проступал зеленоватый оттенок, который явно давал понять, что мой собеседник испытывает сильные эмоции.

Очень странно, ведь это я сейчас трясусь от страха. Видимо, любопытство и привело меня в чувство.

– Согласна.

– Тебя сегодня подставили. – Проигнорировав мой удивленный взгляд, канцлер продолжил: – И я даже знаю, кто это сделал, а твоя реакция после подслушанного разговора это только подтвердила. Я давно служу империи, и в твоей истории для меня нет секретов.

Я выдохнула. Хвост нервно обвился вокруг ноги.

– Твое звание магистра дает мне повод провести тщательное расследование: очень кстати ты его получила.

Коленки снова начали дрожать.

– Я выясню истинное положение дел и полностью тебя оправдаю, но взамен ты кое-что для меня сделаешь.

Надежда, как аромат вкусной еды для голодного, манила меня вперед, заставляя давать обещания.

– Я согласна.

– Неразумно соглашаться, не зная, о чем тебя попросили, но сейчас выбора действительно нет. С момента перерождения не раз происходили войны за власть, свержение и ослабление кланов. Сейчас назревает очередной заговор, очередной конфликт, и непонятно, во что он выльется. Если все останется как есть, то переворот мы предотвратим, если же нет, то, возможно, будет несколько лет войны, и кровь польется рекой.

– Я… я… – От услышанного я начала заикаться.

– Информацию, которую я тебе поведал, ты сохранишь в тайне. Если вдруг проболтаешься, то умрешь не только ты, но и весь твой ближний круг. Понятно?

– А… э…

– Вот и прекрасно. А теперь слушай меня, ты должна сделать все так, как я скажу.

Ситуация не располагала к тому, чтобы давать волю эмоциям, поэтому, подавив их, я принялась внимать.

До утра я бродила по уже пустынным коридорам замка, сжимая в руках свиток с договором, на котором красовалась моя подпись. Теперь я преподаватель алхимии в Понтийском тактическом университете.

Переговорив с родителями после ухода канцлера, я успокоила их относительно своей судьбы, уговорив не подавать жалобу королю. Они не знали об истиной виновнице произошедшего, а у меня еще две младшие сестры подрастают. Нет смысла затевать скандал, тем более моя судьба уже решена.

Поблагодарив главу клана, я отправилась в ближайшую дамскую комнату, где, закрыв дверь и удостоверившись, что нахожусь одна, сползла по стене, зажимая рот и стараясь заглушить рыдания.

Удивление и шок прошли, стресс спал, и весь ужас вырвался наружу. Все планы, все перспективы пошли прахом, а впереди лишь неизвестность.

Перед самым рассветом меня перехватила бабушка и завела к себе в комнату.

Усадив в кресло, вручила чашку с чаем и приказала:

– Рассказывай.

Вымотанная переживаниями и страхом, я монотонно и совершенно безучастно пересказала все события.

– Ну и что ты раскисла?

Взглянув на все еще крепкую седую женщину с хвостом с посеребренной сединой кисточкой на конце, я посмотрела в родные глаза, наполненные решимостью.

Дернув острым ушком, бабушка продолжила:

– Это все тлетворное влияние твоей матери, не нужно было сыну жениться на ней.

– Ба!

Как ни странно, слова бабушки вывели меня из уныния.

– Что? – махнула рукой в ответ бабуля, устроившись в соседнем кресле и устремив взор на потрескивающий в камине огонь. – Может, конечно, я хватила лишнего в критике, но Лавинии стоило дать тебе больше уроков жизни.

– У меня их достаточно. Я росла при дворе, пока папа служил императору, и многое здесь повидала. Это мир интриг и расчета, в котором нужно уметь выживать и никому нельзя верить, кроме самых близких.

– Да и к близким стоит присматриваться повнимательнее, как показало время, – добавила бабушка.

Я удрученно молчала, признавая правоту ее слов.

– Габриэла, у тебя очень непростая ситуация, но большинство страхов ты придумала себе.

– Ба, моя карьера уничтожена, хорошего мужа теперь найти будет сложно, даже если меня оправдают. Что я могу предложить семье, в которую войду? Если вообще выживу в этом университете. Очень уж противоречивые слухи ходят о нем.

– Ты – это в первую очередь твое золотое сердечко, твой талант и дар. Но многие из нас уже не помнят о том, как все было раньше. В молодости я работала в центральной библиотеке, много читала и расскажу тебе другую историю, не ту, которую преподают в школе.

– Чем же она отличается?

– Слушай, внуча! Когда-то этот мир был наполнен всевозможными достижениями технического прогресса, а вверх устремлялись дома в несколько десятков этажей. Но потом пришла магия, и все вокруг начало потихоньку разрушаться. Башни, что тянулись к небу, рушились, подтачиваемые магией. С людьми происходили необъяснимые вещи, напряжение росло. В конце концов старый мир лавиной магии был стерт с лица земли.

– Так в мир пришла магия?

– Да. Мир полностью изменился: материки, горы, долины – все стало иным. Теперь повсюду стоят города с замками и невысокими, не выше трех этажей, домами, текут магические реки и шумят таинственные леса, полные необычного зверья. Многие задавались вопросом: почему в мир пришла магия? Но ответа не нашли. Может, когда это произошло, люди и пытались выяснить причину, только не успели.

– И что случилось дальше?

Бабушка тяжело вздохнула.

– Война. Когда наши предки боролись за власть и выясняли, кто достоин лучшей участи, кровь лилась рекой. Особенно сильное противостояние было между гоблинами и одаренными. Лишь спустя долгие годы стало ясно – мы не можем выжить друг без друга. Тогда и был создан Правящий Совет, куда вошли по три представителя от каждой расы, и был избран император, который обладал особым даром и мог следить за равновесием, чтобы никто больше не устроил восстания.

– Получается, все люди погибли? – тихо спросила я.

– Нет, мы и есть люди, потомки тех, кто населял этот мир раньше. Многие выжили, и, едва они пришли в себя, начался период первой смуты, который длился больше ста лет. Именно в то время выяснилось, что население, ранее делившееся на расы в основном по цвету кожи, теперь стало различаться не только мутировавшей под воздействием магии внешностью, но и способностями.

– Тогда и сформировалась новая расовая квалификация?

– Да. Есть измененные – их особенность только в наличии физиологической мутации. Выглядят они как люди до прихода магии, но в то же время у кого-то может быть хвост, у кого-то крылья, у кого-то чешуя, у кого-то клыки и шерсть.

– Твои родители были просто измененными?

---