– А теперь?! Теперь думаешь?! И сколько нужно погибших, чтобы ты начал думать? Может быть, двадцать? Или, может быть, двести? Не молчи, я с тобой разговариваю! – Повелитель повысил голос. – Может быть, ты хочешь избавиться от своей семьи?

– Нет! Нет, отец! Никогда! – закричал мальчик. – Я никогда не причиню боль своим родным.

– А не родным, можешь, значит? – усмехнулся Повелитель.

После этих слов на вампиреныша без слез невозможно было смотреть. Весь его боевой настрой угас, и сейчас перед взрослыми вампирами сидел маленький запуганный ребенок.

– Ладно, Каин, надеюсь, ты понял, что даже самые внешне незначительные, но необдуманные действия могут привести к большим и непредсказуемым последствиям? – спросил отец.

– Да, отец, я все понял, – прошептал мальчик.

– Физически тебя уже наказали, так что ограничимся исправительными работами. Зира, отведи Каина на кухню. С сегодняшнего дня и до окончания месяца он работает помощником младшего поваренка.

– Да, мой Повелитель. – Зира склонила голову. – Пойдем.

Она пропустила Каина вперед и молча следовала за ним до самой кухни. Сдав мальчика повару, она повернулась было, чтобы уйти.

– Зира! Зира, погоди.

– Да, Каин, слушаю тебя.

– Зира, извини меня, пожалуйста. Я правда не подумал… И не догадывался, что может произойти. Поэтому я не сержусь на тебя, – спокойно смотря ей в глаза, сказал он.

Зира улыбнулась и подумала:

«Достойный сын своего отца».

– Я тоже не сержусь на тебя, – она наклонилась и поцеловала мальчика в лоб. – Беги, работай, мой маленький принц.

Глава 2. НАКАЗАНИЕ

Месяц прошел как в кошмарном сне. Поваренок оказался маленьким человеческим демоном, перекидывавшим всю черную работу на меня. И если бы не постоянное чувство вины и звучащий в моей голове голос отца, я бы давно ему отомстил, устроив пару «несчастных случаев».

– Каин! Каин! Ты где? – услышал я звонкий зов сестры.

– Я здесь, Гита, – улыбнулся я и пошел навстречу мелодичному голосу.

Его хозяйка вылетела из‑за угла и, подпрыгнув, повисла у меня на шее.

– Каин, я соскучилась, никто не хочет со мной играть, – надуло губки это прелестное создание, болтая ножками в воздухе.

Гита, самое очаровательное, милое и самое избалованное существо в нашем замке! Невозможно было подсчитать хотя бы приблизительное количество людей и вампиров, следящих за ней и ловящих каждый ее чих. Она могла являться в любое помещение замка, даже туда, куда мне ход был закрыт, как, например, в папину сокровищницу. Она одна могла поднять настроение Повелителя, просто забравшись ему на колени и мило улыбаясь.

Все население замка боготворило бы ее только за это, а ведь она еще обладала веселым характером и очаровательной внешностью. Это очарование стрелой носилось по замку, и везде можно было услышать ее звонкий смех. Все, кто слышал его, улыбались и делали все возможное и невозможное, чтобы у Гиты не испортилось настроение. Потому что обычно сразу за этим портилось и настроение у Повелителя, а это было малоприятно и небезопасно.

– Ну что ты молчишь, Каин? – затеребила меня сестренка. – Пошли скорее играть.

– Не могу, сегодня последний день моего наказания. Завтра хоть все время с тобой проведу, а сейчас, извини, мне нужно работать, – с сожалением сказал я.

Отцепив Гиту от себя, я извиняющимся тоном спросил:

– Отложим до завтра?

– Ну хорошо, смотри, ты обещал, – нисколько не расстроился ангел и вприпрыжку побежал куда‑то по своим делам. За ней следом устремилась вся ее «личная гвардия», как я называл приставленных к ней людей и вампиров.

«Последний день, и я могу быть свободен», – подумал я и пошел к поваренку.

Тот уже ждал меня. По его довольному лицу я понял, что последний день вовсе не будет самым легким.

– А, Каин! – поприветствовал меня он. – Для тебя есть задание, какое ты любишь.

– И что же это? – ехидно спросил я. – Чистка ста кастрюль? Или разделка пяти корзин рыбы? Или, может, конюху нужна помощь в уборке конюшен?

– Да не переживай ты, все просто. Надо сходить в Лес и собрать вот эту приправу, – улыбнувшись, сказал он, показывая мне какую‑то траву.

Я похолодел:

– Я не ослышался, в Лес? К эльфам?

По его довольной роже я понял, что слух меня не обманул.

Я шел и думал, как набрать в Лесу травы, и не мог придумать ничего толкового. Поскольку сейчас между родами было перемирие, то нападать на меня никто не будет, но от кучи ловушек и нападения зверья, натравленного эльфами, никто не был застрахован. Взрослые поговаривали, что эльфы поощряют своих детей на подобные шутки и их молодежь таким образом часто развлекается с пересекшими линию размежевания вампирами.

Подняв сухую ветку, я принялся прощупывать дорогу впереди себя, при этом еще и пытаясь внимательно осматриваться. Неожиданно дерн в том месте, куда я в очередной раз ткнул веткой, слегка подался. Я присмотрелся и скривился. Вот и первый сюрприз эльфов – волчья яма.

«Сделана очень искусно, я бы и не обнаружил ее без ветки», – отметил я, разглядывая ее.

Уже почти сделав шаг, чтобы обойти яму по краю, я вспомнил, что рассказывали пострадавшие от ловушек. Эльфы часто ставили видимые ловушки, чтобы преждевременно обрадовавшийся путник угодил в скрытую, устроенную рядом. Отойдя от ямы чуть вправо, я провел веткой по траве перед собой. Она вроде бы ни за что не зацепилась, но через секунду раздался звон спущенной тетивы, и мимо меня пролетели две стрелы. Вздрогнув от неожиданности, я замер. Затем осторожно отогнул ветки ближайшего куста и обнаружил за ним разряженный самострел.

На всякий случай перерезав тетиву, я пометил волчью яму охапкой палых листьев и осторожно пошел дальше.

Ловушки встречались все чаще и чаще. Я уже сменил три ветки, которыми исследовал путь впереди себя, и два раза был поцарапан острыми клиньями, прилетевшими из незамеченных мною ловушек.

Вблизи хрустнула ветка, и я с испугу отпрыгнул в сторону, активировав новую ловушку – вылетевшая из кустов стрела и мгновенная боль в плече дали мне понять, что расслабляться не следует. Надрезав рукав куртки, я начал осторожно расшатывать стрелу. Острая боль ясно дала понять, что ничего хорошего меня не ждет. Посмотрев на оперение стрелы, я попытался вспомнить уроки мастера по оружию, чтобы определить ее тип.

«Так, две черных полосы возле оперения – это вроде бы обычная охотничья, – размышлял я. – Боевые бывают с зазубринами на наконечнике и обычно отравлены магией».

Поняв, что стрела не боевая, я покрепче ухватился за древко и с силой рванул ее из своего тела. Лоб покрылся испариной, от боли помутилось сознание, но стрела вышла из раны. Я, оторвав кусок рубашки, попытался перевязать себя.

«Жаль, что я не прошел посвящение и не могу входить в боевой режим, – с сожалением подумал я, стараясь плотнее прижимать ткань к ране. – Вот если бы прошел высшее посвящение, то вообще мог бы превратиться в Серебряный Туман, и все ловушки были бы мне нипочем».

Обо всем этом оставалось только мечтать. До посвящения в совершеннолетие мне оставалось еще долгих десять лет, а высшее посвящение и вовсе выглядело нереальным будущим.

Боевой режим вампира сильно отличается от обычной его формы. Если в нормальном состоянии кровь вампиру нужна всего лишь раз в три месяца, то при активированном боевом режиме эта потребность резко увеличивается. Чем дольше вампир находится в боевой форме и чем активней движется, тем более длительной и обильной должна быть кормежка.

Например, отряд вампиров, который искал меня в подземельях замка, вынужден был идти в боевой форме пару дней, и после возращения они кормились кровью слуг раз в три дня, и это не считая тех, кто был ранен. Раненые вообще залечивали раны, питаясь раз в день, так как регенерация тканей требовала большого количества крови.

Конечно, пределом мечтаний всех вампиров нашего рода была высшая трансформация. Посвящение происходило, когда вампир достигал двухсотлетнего возраста и его признавали готовым к прохождению этой чрезвычайно болезненной процедуры, которая к тому же была очень опасной. Ведь количество вампиров, выживших после нее, составляло всего одну десятую от общего числа желающих. Но все те, кто захотел пройти и проходил посвящение, становились практически неуязвимыми.

Вампиры, которые трансформировались в Серебряный Туман, могли находиться в этом состоянии сколь угодно долго. При этом их ничего не брало: ни магия, ни оружие. Сами же они могли атаковать магией. Правда, питаться после таких переходов в форму необходимо было несколько раз в день, но проблему это составляло только в мирное время. Во время войны нехватки крови никогда не было. Как на собственном опыте убедились эльфы, данную трансформацию могло пробить только небесное железо. Но оно попадалось очень редко. Только к концу войны эльфы смогли набрать его достаточно для того, чтобы вампиры начали терять своих высших посвященных.

Собственно, из‑за этого и было предложено заключить перемирие между нашими расами, на что эльфы, также потерявшие слишком много своих, легко согласились. И продолжался этот мир вот уже несколько десятилетий.

Перевязав рану, я собрался идти дальше, как вдруг услышал невнятные звуки неподалеку. Слегка поколебавшись, я осторожно двинулся в ту сторону, стараясь еще внимательнее смотреть вокруг.

---