Читать онлайн «Запрет на любовь»

Пролог

В тёмном зале бара клубился табачный дым, вырисовывая призрачные фигуры. На сердце у Аглаиды было неспокойно и муторно. Алкоголь непривычно жёг желудок, разгонял кровь и путал мысли. Всё, что хотелось забыть, накатывало волнами. Обида и слёзы норовили прорваться через плотину самоконтроля. Молодая женщина никогда не позволяла себе плакать в присутствии других, только в одиночестве своей спальни. Лишь мягкая и преданная подушка знала секреты, которые порой выдавала ей Аглаида вместе с судорожными рыданиями. Но сегодня невольным, правда, терпеливым слушателем стал мулат Айзек, именно так гласил его бейдж. Он был барменом небольшой забегаловки, куда молодая женщина вошла случайно. Аглаида в своём деловом костюме, со строгим пучком на голове совершенно не вписывалась в местный контингент завсегдатаев. На мир она смотрела через тонкие стёкла очков в дорогой оправе. Зрение её подводило или вовсе предало. Так бывает, когда кажется, что все и всё предают. А может, и не кажется. Может, это заговор, вселенский, против одной слабой, хрупкой женщины? Теперь Аглаида ни в чём не была уверена. Ещё утром она была на вершине. Но все её достижения оказались замком из песка, который осыпался под натиском морских волн. Сам мир рухнул от предательства отца.

Мутный взгляд васильковых глаз за бликующим стеклом очков вновь оторвался от стопки с водкой, противной, горькой, под стать настроению клиентки. Молодая женщина постаралась улыбнуться. Ведь это так привычно – улыбаться, даже когда не можешь, когда хочется кричать от злости и гнева. Улыбаться в любой ситуации. Это воспитание, это правила общества, в котором она привыкла жить. Улыбка фальшивая, как и доброжелательность на лицах мнимых друзей и соратников. Никому нельзя верить – предадут… Даже отец!

– Мои родители никогда не скрывали, что я приёмная дочь, – сипло и очень тихо сказала Аглаида, обращаясь к бармену.

Мужчина не слышал её голоса, так как музыка, громыхая, заглушала любые звуки, а в те редкие секунды, когда затихал DJ, надрывно орал телевизор, передавая трансляцию футбольного матча, который был для метиса куда интереснее, чем бред пьяной клиентки. Да, она заказывала уже третью стопку русской водки, но грядущие проблемы от её пребывания уже наводили на бармена тоску.

– Порой мне хотелось, – продолжала бубнить молодая женщина, не обращая внимания на монотонные протирания барменом идеально чистого стакана, – чтобы между нами не было этой правды. Зачем? Когда тебя любят и души в тебе не чают, зачем такая жестокая правда?

Клиентка взмахнула рукой, чудом не опрокинув опустевшую рюмку. Бармен перехватил её, взглядом спрашивая налить ли ещё, а получив кивок в знак согласия, потянулся за бутылкой.

– Лишь немногим позже, повзрослев, я поняла, что честность – залог хороших взаимоотношений, – глубокомысленно изрекла Аглая. – Честность… Будь она неладна. С этой честности всё началось, этой же честностью и должно закончиться. Всё закончится…

Глава 1

Аглаида никогда не обманывала своих родителей. Это была ответная благодарность за их честность. Её удочерили, когда ей исполнилось всего три года. Обеспеченная чета Ламбел не могла иметь детей, и они решились на альтернативу. Мария была русской иммигранткой, как и настоящие родители Аглаиды, поэтому женщина уцепилась за девочку с кукольным личиком и русским именем. Алекс не был против. Ему малышка понравилась своим кротким нравом. Мужчина не устоял перед доверчивым взглядом детских синих глаз. Девочка всегда смотрела на него преданно и доверчиво. Даже по прошествии десятка лет.

Аглаиду они любили всем сердцем, ведь девочка с чёрными волосами и удивительно яркими огромными глазами на детском личике стала олицетворением их давнишней мечты. Они наконец стали родителями и подарили всю накопившуюся родительскую любовь приёмной дочери.

Как говорится, счастье творит чудеса, и через три года после удочерения Мария неожиданно для всех, и в том числе для врачей, забеременела. А спустя положенный срок родила близнецов, таких же рыжих, как и их отец, Алекс Ламбел. Аглаида помогала выбирать имена своим братьям. Имена братиков хоть и звучали для шестилетней Аглаиды странно и непривычно, однако нравились своей необычностью, как и её собственное имя. С прибавлением в семье многое изменилось, да и сама девочка тоже.

Любила ли она братьев? Да. Ревновала ли к ним? Естественно да.

С этим чувством было сложно справиться, ведь Аглая знала правду. Да, она – приёмыш, не то, что рыжие сорванцы, но они мальчишки и часто печалили мать своими выходками. Аглаида же всегда старалась быть прилежной как в учёбе, так и дома. Она старалась оправдать доверие и любовь родителей. И казалось, что всё в их семье идеально, и счастье, что царило в родных стенах, продлится вечность.

Увы. Всё когда-нибудь заканчивается и беззаботному детству пришёл конец, когда Мария умерла. Это был самый обычный день. Осень только-только вздумала рисовать на листьях. Первые холодные ветра пришли в город, заставляя кутаться в тёплые шарфы и надевать шапки.

Аглаида перешла в старшую школу и собиралась с мальчишками на учёбу. Мама поцеловала их в щёчки, приказав быть послушными и слушаться папу. Странная оговорка, ведь обычно Аглая всегда и во всём слушалась родителей, но Митя уронил тарелку и Аглаида с Марией обернулись на звук разбитого фарфора.

– К счастью, – ласковая улыбка и тихий шёпот сорвался с губ женщины.

Материнская рука потрепала рыжую макушку расстроенного сына. Тарас отодвинул брата и потребовал свою порцию ласки, ведь это он толкнул Митю под руку, от чего тот случайно смахнул тарелку со стола. Всё как обычно. Непоседы.

Аглаида позвала мальчиков, как только услышала звук подъехавшей машины. Отвозил детей в школу личный водитель, так как отец вставал раньше и уже в шесть часов утра отбывал в офис.

Воздух в то утро был пронзительно чистым, невероятно морозным и девушке мнилось, что она слышала звон колокольчиков. Мальчишки, как всегда, громко ругались, споря, кто будет сидеть рядом с сестрой. Девочка улыбалась, равнодушно следя за перебранкой близнецов. Что Тарас, что Дмитрий – братья слишком похожи и вели себя одинаково, поэтому Аглае было всё равно, кто будет сидеть рядом с ней. Оба одинаково толкались и мешали слушать музыку. Самый страшный день начался обыденно, и лишь по возвращению домой дети узнали, что мамы больше нет.

С того дня всё изменилось.

Время для Аглаиды всегда летело слишком быстро, она не поспевала за его размашистым шагом и вечно опаздывала. Выработанная за несколько лет привычка вставать в пять часов утра сегодня подвела. Проспать презентацию Аглае не позволила кухарка, которая обеспокоилась тем, что хозяйка решила пропустить завтрак. Теперь же, перепрыгивая через канализационные решётки, чтобы не угодить в них каблуком, брюнетка спешила заскочить в холл Всемирного торгового центра, где располагался головной офис компании-ретейлер «Ламбел». Звук каблуков оглушал саму Аглаиду, узкая юбка не позволяла делать широкие шаги. Она слышала своё собственное сердце, оглушающее набатом громких ударов. Отец будет недоволен, если она не успеет к девяти. Ручка портфеля больно впивалась в ладонь. Молодая женщина взмокла от бега. Влетев в лифт, Аглая перевела дыхание, прижавшись спиной к стенке кабины. Как обычно, лифт забился до отказа, а это значило остановки, то есть упущенные секунды, которые складывались в минуты, и в итоге Аглаида, злая и уставшая, ворвалась в свою приёмную, где секретарь Нанни, кареглазая блондинка, нервно грызла алые ногти, поглядывая на входную дверь.

– Вы опаздываете! – вскричала девушка, как только увидела начальницу.

– Я знаю! – огрызнулась в ответ Аглая, сбросила секретарю портфель, сама же подскочила к зеркалу, вытаскивая из кармана пиджака упаковку влажных салфеток, чтобы подправить макияж.

– Они все уже собрались, – нервно шепнула Нанни, протягивая стаканчик с кофе.

Аглая бросила взгляд на часы. Девять и одна минута. Отец будет крайне недоволен.

Пригубив терпкого напитка без сахара и досчитав до пяти, Аглаида выдохнула, забирая портфель из рук секретаря. Всё, на большее времени не осталось. Перед смертью не надышишься, а вескую причину для опоздания не придумаешь. Её ведь не переехал автобус, и она не провалилась в канализационный люк, а значит – гордый взгляд и вперёд. Брюнетка, поправив ворот белой блузки, направилась вдоль по коридору в сторону конференц-зала. Сегодня ей предстояло отчитаться перед советом директоров по поводу новых поставщиков.

Молодая женщина злилась на себя, на туфлю, которая нещадно натёрла ногу, на кухарку, которая могла и раньше её разбудить, на телефон, посмевший выключиться, хотя зарядки было больше половины. Почему именно сегодня? Почему что-то плохое всегда наваливается снежным комом, собираясь исподволь, по чуть-чуть, пока не превращалось в огромный клубок нервов, и жизнь тогда кажется не просто серой, а пугающей тьмой. Реветь Аглаида себе запрещала. Слезами делу не поможешь и ничего не решишь.