Девушка с черным котом

Екатерина Белецкая

Посвящается мостам и котам.

Потому что раньше им никто

ничего не посвящал.

Пролог

– То есть… подожди, ты помнишь все, что с тобой было? С самого начала? – Ит, нахмурившись, посмотрел на Эри. – Никакой темноты, тоннелей, полета, ничего?

– Не поняла, – пожала плечами Эри. – Ну да, сразу. Только что я лежала в комнате, на кровати, и окно было открыто, и ужасно дуло из него, и мне было холодно. И ты сидел рядом, и рыжий. И этот холод. А еще мне было страшно.

– И что потом? – с интересом спросил Скрипач.

– А потом я вдруг поняла, что стою на дороге, надо мною светит солнце, и вокруг тепло.

Саб, сидевший чуть поодаль, и молча слушавший, недоверчиво хмыкнул. Рыжий с укором посмотрел на него, Саб едва заметно дернул плечом – он не верил.

– И мне это совсем не показалось странным, – продолжила Эри. – Странным было другое.

– Что именно? – Ит вдруг почувствовал, что вот сейчас они, кажется, подходят к тому, что его интересовало. И не ошибся.

– То, что я не знала, кто я такая. Только я не сразу это поняла. Представляете – я существую, но что я такое или кто – не знаю…

Часть 1
Мир Берега

1
Берег, имя, дом

Дорога, разрезающая собой склон, оказалась неширокая и весьма старая. Она тянулась мимо скал, тут и там поросших можжевельником и низкими соснами, и местами была весьма основательно засыпана побуревшими старыми иголками. В трещинах асфальта виднелись нетронутые травяные кустики – видимо, по дороге если кто и ездил, то исчезающе редко.

Она подняла голову – летнее, чистое небо, жаркое солнце; если посмотреть левее, видно горы, сейчас окутанные прозрачной дымкой. А запах… какой же тут приятный и сложный запах. Разогретый камень, хвоя, тонкая цветочная нотка, лаванда, горький отзвук можжевельника, и, кажется, йод и соль.

Еще несколько минут она стояла на дороге, оглядываясь. Она не думала в этот момент, что ей для чего-то может, например, понадобиться куда-то пойти. Куда? Зачем? Хорошо стоять тут, в полутени, под сосной, и просто смотреть вокруг. Действительно, хорошо. Чудесная тишина и полное спокойствие. Под сосной обнаружилась низенькая каменная лавочка, которую она сперва не заметила – и она присела на эту лавочку, и еще какое-то время сидела, но затем снова встала, ощутив, что сидеть ей незачем. Или же ей надоела полупрозрачная сосновая тень? Впрочем, это не имело никакого значения.

Она и сама не заметила, как пошла – под ногами легких белых парусиновых туфель сначала тянулся асфальт, а потом она приметила слева широкую тропу, практически дорогу, ведущую куда-то вниз. Свернуть? Можно и свернуть, вот только тропа, оказывается, крутая, а мелкие камешки так и норовят вывернуться из-под тоненькой подошвы, и как бы не упасть, и не ободрать нечаянно голые коленки…

– Сударыня, вы позволите помочь? – чья-то рука аккуратно поддержала ее под локоть. – Это не самый удачный спуск, там, подальше, есть много лучше.

– А что там есть? – ей вдруг стало интересно.

– Лестница, – объяснил голос. – Правда, она старая, зато с перилами. Споткнуться там значительно сложнее.

Она, наконец, повернулась, и посмотрела на того, кто столь своевременно подоспел ей на помощь.

Этот мужчина (надо же, откуда-то пришли одновременно понятие «мужчина» и знание, кто же это такой) оказался высок ростом, темноволос, сероглаз. Возраст его она определила для себя как «средний», хотя и сама себе в тот момент не смогла бы объяснить, что это такое – средний возраст. Наверное, нечто промежуточное между молодостью и старостью.

Одет мужчина был, не смотря на жару, в немного странную одежду – черные брюки, черные ботинки, черная рубашка с наглухо застегнутым воротом и длинными рукавами. А вот подворотничок у рубашки был кипенно-белым, и напоминал неширокий ошейник. Непривычная одежда. Но знакомая. А еще ей показалось необычным то, что на одежде этой не было ни единого, даже самого маленького пыльного пятнышка – странно вдвойне, ведь тропа, на которой они сейчас стояли, была вся в мелкой, белой, меловой пыли. На ее парусиновых туфлях пыль уже стала заметна. Не очень красиво – серые полоски на прежде белой ткани. А он… он слово ниоткуда возник на этой тропинке, и пыль не успела коснуться его.

– Вас что-то заинтересовало? – мужчина улыбнулся.

– Пыли нет, – ответила она чистую правду. – У вас черная одежда, а пыли нет. Почему?

– Действительно, почему… – мужчина задумался. – Можно предположить, что я ее отряхнул.

– Да? И когда же? – с интересом спросила она.

– Когда увидел вас на этой тропинке. Хотел предстать перед юной леди в незапятнанном виде, – невозмутимо пояснил мужчина.

– Юной леди? – она растерялась. – Но я не юная леди… кажется.

– Кажется? – переспросил он. – Так сколько же вам лет в таком случае, сударыня?

Этот вопрос поставил ее в тупик.

– Я… я не знаю, – растерянно произнесла она. Посмотрела на свои руки – тонкая, гладкая кожа, не тронутая загаром; ни единой морщинки, ногти ровные, короткие, венки не видны. Кажется, раньше ее руки были другими; точно, она помнила, что они другие, и на тебе, пожалуйста.

– Красивые руки, – вдруг похвалил мужчина. – Они вам очень идут, поверьте.

– Да? – она смутилась.

– Да, – подтвердил он. – Весьма мило выглядят. Однако мы слишком сильно задержались здесь. Вы ведь позволите мне проводить вас?

Она кивнула.

– А куда проводить? – вопрос возник словно бы сам собой. – Куда мы идем?

– Вниз, – пояснил мужчина. – Там, внизу, город. И если я правильно понимаю, вы там живете.

– Я?..

– Ну да.

– А вы?

– В некотором смысле и я тоже, – уклонился от ответа мужчина. – Но вы – точно. Уж поверьте, это я знаю.

– И где же я там живу? – она нахмурилась.

– О, я думаю, мы вместе быстро найдем, где именно, – заверил мужчина. – Пойдемте, сударыня, нам не стоит задерживаться здесь надолго.

– Почему? – ей вдруг стало интересно.

– Потому что сейчас слишком жарко, – объяснил мужчина невозмутимо, но она сразу догадалась, что он лжет. – И потому что…

– А если я захочу подняться обратно, на дорогу? – вдруг спросила она.

– Подняться? – переспросил он. Она кивнула. – Вряд ли это возможно. Обернитесь.

Она обернулась и вскрикнула – там, где еще несколько минут назад была тропа, сейчас стояли высокие, в человеческий рост, кусты, усыпанные острыми колючками.

– Терновник, – пояснил мужчина. – Он тут очень быстро растет.

– То есть пути назад нет? – она испугалась.

– Почему же. Путь есть всегда, просто путь обратно никогда не бывает похожим на путь туда, – туманно объяснил мужчина. – Идемте, сударыня. Солнце уже перешло полдень, и я бы хотел, чтобы вы успели к обеду.

Тропа, спустившись ниже, стала более пологой и гладкой; колючий терновник тут не рос, а рос можжевельник, и всё те же сосны. Страх ее, появившийся раньше, уже полностью пропал, тем более, что идти с каждой минутой становилось все удобнее и легче – оказывается, тропа постепенно превращалась в дорогу, не асфальтовую, а старинную, покрытую каменными ровными плитами. Вскоре она заметила, что они, оказывается, уже вошли в город – по сторонам дороги вместо можжевельника и сосен показались невысокие заборы, по большей части каменные, за которым стояли уже совсем другие деревья – каштаны, кипарисы, грецкие орехи, инжир. Она присмотрелась, и обнаружила, что в заборах, оказывается, имеются калитки, вот только выглядят они необычно – каждая калитка была, как… как чье-то представление о самой надежной калитке. Некоторые имели по десятку с лишним массивных замков, некоторые щетинились приваренными к ним острыми пиками, некоторые оказались и вовсе бронированными, а некоторые со всех сторон были закрыты решетками, опутанными колючей проволокой. Зрелище, мягко говоря, нелепое, особенно с учетом того, что заборы вокруг стояли совсем невысокие, а точнее – низкие. По пояс максимум.

– Почему такие калитки? – спросила она, замедляя шаг.

– Калитки? – переспросил мужчина. – Каждый защищается, как может.

– От кого? Или от чего?

– От своей собственной реальности, – мужчина улыбнулся. – Не берите в голову, сударыня. Это всё ерунда, которая недостойна внимания очаровательной юной леди.

Она усмехнулась.

– А если леди интересно?

– А если интересно, то леди обязательно получит ответ на свой вопрос, – заверил мужчина. – Но не сейчас. Пойдемте, солнце уже переходит полдень.

Они миновали пять или шесть улиц, потом она, повинуясь наитию, повернула направо – мужчина, не говоря ни слова, последовал за ней. Узкая южная улочка, светлая дорога, тишина, и абсолютное безлюдье – только цикады заливаются в сухой траве, да где-то вдалеке воркуют горлицы. Она остановилась, осмотрелась, и тут же с радостью поняла, что они уже у цели.

– Вот сюда, – уверенно сказала она, указывая на невысокий каменный забор, по виду не отличавшийся от других. – Точно, вот сюда.

– Да, вы совершенно правы, – согласился мужчина. Улыбнулся. – Нам именно сюда. Не подскажете, где вход?

---